Измена. В ловушке - Дина Павлова

Оглянувшись, вижу в конце коридора Марину. Смотрит, стерва. Но я хоть убей не пойму что интересного.

— Мама, — Вера произносит едва слышным шепотом, — я эту тетю знаю.

— Откуда ты ее знаешь?

Разглядываю серьезное личико дочери, нахмуренные бровки, огромные серые глаза. И сейчас, даже с этой смешной косичкой, Вера выглядит немного жутко.

— Мама, она тут уже была.

— Правда? — искусственно улыбаюсь, хотя в горле пересохло. Ребенок кивает.

— Тебя тогда не было, а нас отпустили раньше из школы… И папа попросил меня не говорить об этой тете. — Вера переводит взгляд с нагло стоящей в коридоре Марины на меня и добавляет, шепотом, — Кто эта тетя?

— Деточка, помнишь, я тебе говорила что есть тети, которые не берегут свое тело?

— Ты о проститутках? — вскидывает брови Вера. И слово-то такое знает! Хотя его-то я и не произносила. Просто как-то раз я объясняла ребенку что есть тети, которые имеют много дядь и себя не жалеют. И это очень грустно. Уже и не помню повода для разговора, но ребенок запомнил.

— О них.

— А зачем папе…

— Дура! — рявкает Марина, перебивая нас и гордо удаляется в сторону кухни. А Максима нет. Не готов он объясняться с детьми. Да и ни к чему не готов, у него теперь Марина на все случаи жизни. И для внешних сношений в том числе.

В любом случае мне надо покормить дочь и заняться поиском съемной квартиры и денег. И хотя в голове бьется обидное: «Слабачка», я не могу устроить скандал с дракой и битьем посуды. Дети и так в шоке и ужасе. Хотя переезд их тоже травмирует. И ведь не у кого попросить помощи!

Возвращаюсь на кухню и снова зависаю, совершенно забыв, что я хотела. В голове начинает выстраиваться хреновая, но цепочка: уехать, подать на развод, поделить имущество… Квартира конечно частично принадлежит Максиму, но взнос я заплатила со своих денег, выплачивали мы в браке и частично это собственность детей. Мои размышления прерывает звук домофона. Это еще кто?

Марина бежит открывать, и я снова ловлю себя на мысли, что она удивительно борзая. И как Максим смог допустить это?

— Милый, это доставка! — раздается ее голос из прихожей, и вскоре она появляется на кухне, держа в обоих руках пакеты. Не обращая на меня внимания, она ставит их на стол и начинает распихивать продукты в холодильник. К слову вполне себе приличные: там и какие-то клешни, и рыба, и овощи. На чьи деньги это куплено?

— Марина, а у вас дети-то есть? — сама не понимаю зачем спрашиваю. Наверно пытаюсь убедиться что с совестью дамочка не дружит.

— Пока что нет, — поворачивается на секунду и награждает оскалом ровного ряда зубов из-под губ-вареников. — Но будут, от Максима конечно же.

Странно было ожидать другой ответ. Интересно, и кто эту соску деканом-то поставил? Ни ума, ни культуры… Ладно, это лирика. И так ясно что у нее отец шишка. Мне-то что делать? Между тем Марина запихивает продукты в мой холодильник, а я так и стою, как дура, не зная что и делать. Кто у меня есть из друзей и близких, кто мог бы помочь? И главное как?

Мама. Да, грустно когда ты всю жизнь была папиной дочкой, а папа в итоге умер в пятьдесят два года от инсульта. А мама через пару месяцев нашла нового жениха, не особенно убиваясь из-за человека, с которым прожила почти тридцать лет. Сейчас у нее своя счастливая жизнь с каким-то Арменом. Ее не интересую ни я, ни внуки, мы видимся дай бог раз в три месяца, да и то по моей инициативе. Хотя живем в получасе езды друг от друга. Но мама считает что повинную она выполнила. И все равно.

На цыпочках захожу в комнату к Егорке и набираю маму. Берет трубку не сразу, голос расслабленный и довольный. В отличие от меня она умеет выбирать мужей, что первого, что второго.

— Привет, Вика!

— Привет, мама, говорить можешь? — не могу сдержать слез. Они текут по щекам, а я стараюсь не всхлипывать в трубку. Но мама замечает.

— Так, что у тебя с голосом? Неприятности?

— Да, — сдавленно вздыхаю, — Максим привел домой любовницу и выгоняет нас. Нас с детьми.

Повисает молчание. Я знаю этот момент разговора с мамой. Сейчас она думает. Наконец секунд через двадцать она выдает результат своих размышлений:

— Ну ты и дура.

— Знаю. Что мне делать?

— Разводись, а что еще делать в этой ситуации? Или ты с его любовницей жить собралась? — тон ее меняется, я представляю как она сейчас сжимает свои тонкие губы, обрамленные мелкими морщинами.

— Нет конечно! Он просто нас выгоняет.

— Он хочет забрать квартиру?

— Да, — смотрю на дверь. Вроде никто под ней не стоит, не подслушивает.

— Если не помиришься с ним, то оплачу тебе адвоката. Только найди нормального, а не как обычно. Или лучше Армен найдет, ты же у нас «ку-ку».

— Спасибо, мам.

— Пожалуйста. Не размазывай только сопли. Все, пока. У меня через десять минут начало занятия по плаванию.

Кладет трубку, а я сажусь на кровать. Мама всегда была холодной женщиной, ждать от нее сочувствия и поддержки бессмысленно. Но адвокат — это очень много. Теперь осталось придумать где жить пока мы с Максимом будем судиться.

Глава 6. Вика

Снова пищит телефон. Женя. Не может успокоиться, переживает за меня. Хоть подруга у меня настоящая, не во всех сферах жизни я ошиблась. «Лохудра по-прежнему в квартире?». «Она и не думает уходить. Они еду себе купили» — пишу в ответ. «Я могу позвонить тебе?».

Я хочу уже написать что «да», но просыпается Егорка. Он снова начинает хныкать, а значит, смысла разговаривать по телефону нет. Во-первых, я еще не определилась со стратегией, а, во-вторых, сын не даст сосредоточиться на разговоре. «Егор плачет, я позже напишу».

Беру сына на руки. Ни в коем случае нельзя показывать что я переживаю. Иначе Егор начнет плакать и не успокоится еще долго. Нельзя вешать нос! Ради детей, ради здоровья сына. В комнату заглядывает Вера. Она уже успела переодеться, а я вспоминаю, что так и не покормила дочку.

— Разогревай суп, — стараюсь говорить как можно мягче.