Куба далеко? Куба рядом! 1978 (СИ) - Арх Максим

— Его нельзя арестовывать! Он — герой, — вскрикнула Юля, вцепившись в правую.

— Не смейте его трогать! Я жаловаться буду, — завопила Лиля, обхватив меня за талию.

— Товарищи, наверное, произошло недоразумение. Наш Саша известный советский артист. И вы не имеете права! — закричал Яков Моисеевич, пытаясь пролезть ближе ко мне.

— Отстаньте от него! Он не в чём не виноват! — закричали остальные члены ВИА, стараясь встать между мной и сатрапами. Да так громко закричали, что их услышали многие.

И волеизъявление народа не заставило себя ждать.

«Свободу Васину!» «Свободу Саше!» — хором заревел вестибюль, дав понять, что к акции подключились солисты и музыканта ансамбля «Берёзка».

«Свободу!» «Свободу!» — заревела подтянувшаяся толпа с улицы и началась неимоверная давка, в которой меня, чьи-то заботливые руки тянули сразу во все стороны грозясь разорвать на маленьких «васят».

— Васин, останови это! Они что с ума сошли? — проревел на ухо голос комитетчика, сумевшего всё же пробиться ко мне.

— Да вы сами виноваты. Я ж говорил, что арест в людном месте чреват, — прокричал я в ответ пытаясь вырвать свою руку, которую мне в свою очередь пытался кто-то оторвать, тянув её изо всех сил.

— Да какой к чёртовой бабушке арест? С чего ты взял? Мы не из милиции.

— Ну ясно что не из милиции — из комитета.

— Да. Из комитета.

— Вот я так и понял — из КГБ.

— Что? Нет! Мы из комитета, но из другого.

— Из какого ещё другого?

— Мы из МГК.

— Из МГК? Что за МГК? — не понял я, а через секунду поняв усмехнулся: — Гонишь!

— Ничего я не гоню. Вот моё удостоверение. Сейчас. Подожди. Только достать нужно, — проорал он и полез во внутренний карман. Нужно сказать, давалось это ему с трудом. Народа вокруг было много, поэтому все были прижаты друг к другу словно бы мы ехали в автобусе в час пик.

Не прошло и минуты как «комитетчик» сумел-таки справится с поставленной задачей и пред моим взором появилась красная корочка с надписью: «Московский Городской Комитет».

— Разверни, — попросил я, дабы удостовериться, и тот с трудом, но смог-таки это сделать.

Внутри была фотография, печать и вообще казалось всё чин по чину. Документ говорил, что передо мной Горячев Дмитрий Сергеевич сотрудник администрации МГК.

Разумеется, что у работников КГБ были в наличии любые ксивы и в любых количествах. Однако проверить подлинность удостоверения я не мог. Да, впрочем, какая разница. По большому счёту, если бы меня хотели арестовать, то арестовали бы и без всяких удостоверений. А посему смысла забивать себе голову, в общем-то, не было.

— Получается, вы из мэрии? — с небольшим облегчением выдохнул я.

— Нет, мы из Городского Комитета, — не понял меня Горячев.

— Ну, в смысле, да, — понял его Саша и, осмотрев бушующую толпу, прокричал: — Так, что вы от меня хотели-то?

— С тобой хочет встретиться второй секретарь горкома товарищ Хмельков. Он просит тебя срочно приехать.

— Э-э, сейчас?

— Да. Дело крайне важное и не терпит отлагательств.

— Ясно-понятно. Только раньше надо было это говорить, а не мычать. А теперь… Что нам теперь делать?

— Я не знаю, — пожал плечами тот. — Нужно как-то успокоить людей.

— Нужно, — согласился я и громко закричал, пытаясь привлечь внимание ребят из ансамбля: — Народ, все громко кричим слово: тишина! Ясно? Погнали!

«Ти-ши-на!» «Ти-ши-на!..»

Мои детишки были понятливы, поэтому сразу же подхватили одинокие возгласы папочки. Многие из них стали проявлять инициативу привлекая стоящих вокруг людей, в том числе милиционеров и артистов из ансамбля «Берёзка».

Через пару минут народ заметно угомонился и стал прислушиваться. Одолжив у стоящего рядом милиционера мегафон громко произнёс: — Товарищи, э-э, тут такое дело…

«Кто говорит?» «Кто это?» «Где Васин?» «Покажись!»— тут же отреагировала толпа.

«Ага. Понятно. Они меня не видят», — быстро сообразил я и скомандовал: — Товарищи, все двигаемся на выход и идём за мной вон к тому милицейскому УАЗику. Видите? Ну тогда «го». «Импульс» и «Берёзка» за мной.

С трудом, но выдвинулись в нужном направлении. Люд не понимал куда все идут, сопротивлялся, но мало по малу мы-таки сумели это броуновское движение направить в нужную нам сторону, и уже через пять минут я влез на капот милицейской машины. Оценив масштаб мероприятия тысяч в пять человек, сделал глубокий вдох, поднёс громкоговоритель к губам и заорал:

— Здравствуйте, товарищи! Здравствуйте, мои дорогие! Мы приехали!

«Здравствуй!» «Привет!» «Автограф!» «Молодцы!» «Ура!!» — закричали собравшиеся в исступлении приветствуя Васисуалия.

Дав полминуты побушевать народным массам и вдоволь наораться, поднял правую руку вверх, требуя тишины. Площадь стихла.

— Товарищи, тут некоторые не очень сознательные товарищи подумали, что нас — ваших любимых артистов, мол, хотят арестовать, — недовольный гул. — Но это, товарищи, разумеется, не так. Хочется верить, товарищи, что это просто недоразумение некоторых несознательных товарищей, а не злой умысел западных империалистических разведок, чтобы в глазах мирового пролетариата очернить наши доблестные спецслужбы! — раздалось несколько аплодисментов, а товарищи из МГК ошалело посмотрели в мою сторону квадратными глазами. Я всё понял и быстро исправился: — Но это я, товарищи, наверное, конечно, немного загнул, а посему предлагаю считать, это недоразумение не существенным и вообще, забыв о нём, выкинуть его из памяти на всегда. Итак, суть в том, товарищи, что товарищ Горячев и его коллеги, — показал на них рукой, — прибыли сюда для приглашения меня в Московский городской комитет на встречу. Так, товарищ Горячев? — обратился я и протянув руку помог тому залезть ко мне на броневичок.

— Да, товарищи. Это так, — кивнул тот.

«Не верим!», «Не верим!», «Вы хотите его посадить!», «Не смейте этого делать!» — раздалось несколько голосов, и толпа зашумела.

— Напрасно, товарищи, вы не верите, а между тем товарищ Горячев говорит правду, — обратился я к народу и, повернувшись к коллеге, попросил: — Товарищ Горячев, продемонстрируйте пожалуйста товарищам своё служебное удостоверение.

Тот ни слова не говоря, достал ксиву и продемонстрировал её всем показав по сторонам, а затем развернув присел на корточки и показал близ стоящим.

«Да». «Горячев». «Это правда». «Из комитета». «Из МГК», — пронеслось по толпе.

Дал народу осознать мысль, что всё нормально и решил заканчивать народный сход.

— В общем, товарищи, большое спасибо что встретили. Но мне пора по делам.

«А ВИА?» «А Импульс?» «А Юля?» «Как съездили-то?» — моментально стала заводится толпа.

— Об этом Вам сейчас сообщит наш худрук товарищ Блюмер, — выискал глазами Моисеича и помог закатить колобка к нам на капот УАЗика. — Вот. Прошу любить и жаловать. Сейчас товарищ Блюмер вам вкратце о поездке расскажет.

Хлопнул худрука по плечу и спрыгнул вниз. За мной, не став медлить, спрыгнул Горячев и мы, в сопровождении нескольких патрульных, двинулись в сторону дальнего края терминала. А, тем временем, Яков поправил галстук и приступил к митингу:

— Здравствуйте, дорогие москвичи и гости столицы! Разрешите доложить: наша группа «Импульс» совместно с Сашей Васиным и ансамблем «Берёзка» вернулась из загранкомандировки, с честью выполнив свой творческий долг!

«Ура!» «Ура!!» «Ура!!!» — моментально закричало живое море, поддерживая Моисеича криками счастья и радости. Ну а мы тем временем всё ближе и ближе пробивались к ожидающим нас двум автомобилям «Волга», всё того же чёрного цвета.

Зачем и для чего мы едем в бюрократическое сердце города мой сопровождающий не знал. С его слов, получалось, что он просто должен был всех опередить и пригласить меня на беседу сразу после нашего прилёта. То есть до того, как нас увезут в Минкульт. По его словам, о чём именно со мной хотят по говорить, он даже представления не имел. Ну или же скрывал свою осведомлённость. Впрочем, во всём другом «похититель» был словоохотлив и добродушен. Расспрашивал о гастролях, интересовался каких звёзд мировой величины удалось увидеть и сетовал на то, что наш концерт в ГДР по телевизору у нас показали один лишь только раз.