Дочь друга - Кристина Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай ее отправим стажироваться к Кайховскому, я договорюсь, — голос разума подсказывает, что так будет лучше.
— Нет, Милада останется здесь, под моим присмотром, — убирая какие-то детали с макета, твердо произносит брат.
— Тогда зачем звонил мне? — поднимаюсь и подхожу к столу, где мой брат-перфекционист доводит до идеала часть незаконченного макета.
— Ты не любишь, когда прыгают через твою голову.
— Если ты понимаешь, что я здесь главный, позволь мне поговорить с твоей протеже наедине.
— Не забудь извиниться за грубость, Глеб. Тебе не идет обижать маленьких девочек, — усмехается Ванька, разворачивается и направляется к двери. Это кто еще перед кем будет извиняться…
*****
Дорогие мои, спасибо за поддержку, за комментарии, лайки!!! Я вас очень люблю!
Глава 3
Милада
Я точно не надеялась увидеть в кресле гендиректора «козла», переехавшего собаку. Он долго меня игнорил, будто я пустое место, а когда взглянул, по его сжатым челюстям поняла, что меня узнали. В глазах холод и темнота. Опасный мужчина, но невероятно красивый. Бизнесмены обычно пузатые, нескладные, но Глеб Тихомиров – выставочный образец. Я еще в прошлый раз заметила, что он похож на актера Симоне Сусинна. Вся его внешность кричит о том, что он горячий и страстный любовник. Таким хотят подарить свою девственность, но все это плод девичьих фантазий, не факт, что на деле Тихомиров окажется хорошим любовником.
«Ну, здравствуй, козел!» — обрываю мысли, которые совсем не к месту, выпрямляю осанку и чуть задираю подбородок.
— Выйди, подожди за дверью, — даже не поздоровавшись, выставляет из кабинета. Чего еще можно от него ожидать? Но все равно задевает, царапает по сердцу это пренебрежение и высокомерие.
Прячу обиду за гордой осанкой, слезы я себе позволяю только при Ваньке или когда остаюсь одна, свои чувства я давно научилась скрывать. Никому твои боль, обида, страхи не нужны. Ванька не в счет, он с другой планеты, поэтому его люблю всей душой, с другими ношу маску.
Тихомиров-старший отводит от меня взгляд, переключает внимание на брата. Неприятно чувствовать себя настолько пустым местом, будто в дерьмо макнули. Так себе ощущение, мысль уехать в Новосиб уже не кажется такой плохой. Оборачиваюсь, прежде чем выйти. Пристально всматривается в брата, будто видит в том какие-то изменения, меня полностью игнорирует.
Ваня… Почему ты скрываешь от брата свою болезнь? Он хоть и козел, но близкий тебе человек. Неужели остаться один на один со страшным диагнозом лучше? А я даже не знаю, насколько все серьезно. Ваня даже пьяным не признался.
Мне вообще кажется, я единственный человек в его окружении, кто в курсе болезни. Ваня знает, что я не проговорюсь, не предам его доверия. Но мне больно за него – до слез, до кома в горле. Не пойму, что им движет: страх или благородство? Я подозреваю, что оба этих мотива. Страшно умереть, но при этом не хочется делать больно близким.
— Чай, кофе? — предлагает секретарь.
— Спасибо, если можно – кофе.
Осматриваю приемную, потому что заняться больше нечем. Я с удовольствием ушла бы отсюда, не хочется работать на этого убийцу, но на горизонте маячит Новосиб, а туда мне не хочется еще больше. Продержаться бы здесь пару месяцев. Пусть меня определят в какой-нибудь дальний угол своей крутой компании, чтобы мы не пересекались с гендиром. Я готова стоять на ксероксе, перебирать старые папки, лишь бы никогда больше не видеть Тихомирова Глеба Владимировича. У меня стойкая антипатия к этому мужчине, несмотря на его красивую сексуальную внешность. Ванька пусть и не так брутален, но он очень хорош, а еще он крут своей внутренней неподражаемой красотой.
Короткая трель моего мобильного оповещает о входящем сообщении, достаю телефон… их несколько.
«Я все еще жду название компании», — от папы.
«Идешь в выходные в «Метелицу» отмечать закрытие сессии? — от Ксюши, однокурсницы. — Скидываемся по десять штук: вход, бар, закуски».
Папе пишу название компании «Стройтранс». Ничего страшного, что мою кандидатуру еще не одобрили, Ваня обещал уладить. Название фирмы на слуху, даже если мне здесь позволят мыть полы, а не заниматься рекламой, отец должен одобрить.
Ксюше пишу, что ответ дам позже. Хочу с Ванькой посоветоваться, он вряд ли пойдет со мной, но если место сомнительное, не отпустит одну. Я бы хотела с Ванькой зависнуть в клубе, чтобы он оторвался, порадовался жизни. Загораюсь этой идеей. Сделаю все, чтобы его уговорить. Главное, чтобы меня «козел» на работу взял, а отец не встал в позу.
Кофе мне подает «мисс Россия»: идеальная фигура, макияж, прическа. Если она с мозгами, я сама в нее влюблюсь.
— У нас есть свежие пирожные, — демонстрируя идеальные зубы, кто бы сомневался. Мне нравится сидеть в приемной. Когда бы за мной так ухаживали?
— Кофе достаточно, спасибо, — улыбаюсь почти искренне, мы обе сейчас в масках, которые носим для посторонних. Пирожные – звучит соблазнительно, но ближайшую неделю никаких сладостей. Я вчера меренговый домашний рулет одна умяла. Ванька заказал для меня антидепрессант, голова пухла от зубрежки, а он решил, что мне обязательно нужен сахар. Принес с чашкой чая, поставил передо мной, а потом сидел и лыбу прятал, наблюдая, как я, пыхтя, его доедаю.
Допиваю изысканный кофе, вкус долго играет на языке. Глеб Владимирович привык только к лучшему – делаю вывод. Открывается дверь, из нее выходит Ванька. Лицо серьезное, но мои губы сами по себе растягиваются в улыбке.
— Милада, — подходит ко мне, я поднимаюсь со стула, несмотря на пятисантиметровую танкетку, мне все равно приходится задирать голову. — Глеб – глава огромной компании, он много пашет, привык командовать людьми, иногда бывает груб… — пытается объяснить поведение своего брата.
— Тебе не нужно за него извиняться, — перебиваю, потому что уже поняла, кто такой Глеб Тихомиров.
— Он хочет поговорить с тобой наедине, постарайся… — растирает переносицу, — абстрагироваться от того, что он мой брат, в данный момент он твой начальник. Обещаю, всю стажировку я буду рядом с тобой.
— Меня возьмут в «Стройтранс»? —
