Дочь друга - Кристина Майер

— Будете жить со мной в одном номере!

Как же бесит его манера решать все за других. В его огромном люксовом номере могла бы заселиться китайская делегация и не пересекаться друг с другом в течение дня, но я каждой частичкой своего вредного организма противилась жить с ним на одной территории.

— Милада может остановиться в моем номере, — вмешалась Татьяна, заметив мученическое выражение моего лица. Мы с ней неплохо поладили в самолете.

— Нет! — рявкает Тихомиров.

— Таня, спасибо, я согласна, — игнорируя его рык. Где мне спать, он точно решать не будет.

— Я сказал, что вы с Иваном живете со мной, что из этого ты не поняла? — угрожающе, желваки на лице ходят ходуном.

— Я остановлюсь в номере Кира, — встревает Ваня. — Милада с тобой наедине не останется, поэтому предложение Тани своевременное и благородное, — резко отрезает мой друг. Я не пропускаю, что он бледен, что не хочет лишний раз открывать глаза, а яркий свет причиняет головную боль, которую я пропускаю через себя.

— Через час встречаемся в конференц-зале, — холодно бросает босс, резко разворачивается и направляется к лифтам.

Замечаю, каким голодным, раздевающим взглядом его провожают работницы и постоялицы отеля. Не будь у него за душой ни гроша, они бы все равно смотрели, даже я с интересом пялюсь на его красивую спортивную задницу и представляю, каков этот козел без одежды. Стряхиваю наваждение и перевожу внимание на Ваню. Я хочу остаться в номере с ним, но девочки отдельно, мальчики отдельно. Если бы я не противилась предложению Глеба Козлиновича, была бы рядом с Ваней. Только ради этого стоило потерпеть. Мне сложно скрывать свое беспокойство, поэтому натянуто улыбаюсь, когда наши взгляды с Кириллом встречаются.

****

— Милада, я тебя хочу, — смеется Таня, когда я выхожу из уборной, полностью одетая и при макияже.

После трехчасового совещания, на котором присутствовало почти тридцать человек, я думала, никуда не пойду, но Таня уговорила посетить клуб, который находится на территории гостиничного комплекса. Тут отдыхают толстосумы, для постояльцев отеля вход бесплатный, почему бы не воспользоваться возможностью?

Таня натуральная блондинка с натуральными большими красивыми губами. Ей двадцать четыре, она владеет тремя языками и на двух свободно разговаривает, организовывает рабочий процесс Глеба, выполняет кучу поручений, решает разные, даже самые немыслимые задачи. Козел Владимирович очень ее ценит, у нее высокий оклад и куча бонусов. Таким гадом он бывает редко, это если верить Тане.

— Покрутись, — просит Таня, не отводя от меня взгляда. Я кручусь. Совру, если скажу, что мне не нравится ее восхищение.

На мне черное короткое платье на узких бретельках с открытой спиной. Лифчик наряд не подразумевает, моя твердая двойка красивой формы, всегда с вздернутыми кверху сосками, поэтому смело могу носить такие платья. На запястьях рук два браслета из белого золота, брендовые черного цвета босоножки на десятисантиметровом каблуке и завязками вокруг щиколотки. Волосы собраны в высокий хвост. Глаза ярко подведены, а на губах лишь помада.

— Все мужики наши, — поднимается на ноги, Таня. Мы выглядим, как два ангела. Если я черный, Таня белый. На ней белое платье на бретельках свободного кроя, полностью открывающее приличную длину ног, оно всего на пару сантиметров длиннее моего. Босоножки на высокой танкетке. Волосы распущены, голубые глаза даже без макияжа привлекают внимание, но Таня их грамотно подвела, а красная помада на губах – как щепотка порока в этот ангельский коктейль.

Пока мы спускаемся на лифте, пишу сообщение Ване:

«Я уже направляюсь в клуб. Если будешь хорошо себя чувствовать, присоединяйся».

Мы с ним разговаривали час назад, он знает, с кем и куда я иду, но я все равно предупреждаю, потому что он зациклен немного на контроле, а я не хочу заставлять его нервничать. Через минуту приходит ответ.

«Ок. Буду чуть позже».

Пафосный клуб – все, что могу сказать. Тут пахнет большими деньгами, дорогими понтами, наркотиками, сексом. Нас с Таней проводят к свободному столику, здесь есть вип-зоны – это балконы на втором этаже. Через тонированное стекло можно рассмотреть, кто там обитает, но большинству посетителей нет дела до челаут-зон.

— Смотри, Глеб с Киром с местными красотками оттягиваются, — кивает на балкон, который прямо напротив нас.

Глава 7

Милада

— Кирилл к бару сваливает со своей, а это значит, Тихомиров собрался трахаться, — информирует Таня, усмехаясь и качая головой. Я никак не реагирую.

Она весь вечер кидает взгляды на балкон, где зависают большие боссы. Ее интерес кажется немного подозрительным, но к кому именно она испытывает симпатию, я не определила, а спрашивать не хочется. Сама расскажет после нескольких коктейлей.

Мне фиолетово, чем занимаются Глеб и Кирилл, пусть держатся в своей зоне, не мешают нам отдыхать. Пару раз я проследила за взглядом Тани, видела, как Глеб мял ягодицы смуглой брюнетки, а та готова была отсосать ему прямо при всех.

Мы успели выпить по одному алкогольному коктейлю, второй еще наполовину в бокале. После третьего Ваньке желательно появиться. Хотя можно уже и сейчас моему другу оказаться в клубе, я весь день почти ничего не ела, поэтому даже после второго неполного бокала у меня вторая степень опьянения – скороговорку про Клару и кораллы уже не выговорю, но готова идти танцевать, настроение самое то.

Я, как единственная наследница Ромашовых, должна была играть, петь, рисовать, танцевать и еще много чего делать. В детстве меня водили на все модные кружки, чтобы потом можно было хвастать достижениями своего чада, но я нигде не добилась приличных результатов, разочаровав этим родителей. Особо не старалась, дух противоречия заставлял идти наперекор чужой воле. Танцую я неплохо: четыре года классики, два года бальных танцев, четыре года современной хореографии и два года стрип-пластики, о последнем родители не знают, это была моя инициатива. Мы с одноклассницей ходили заниматься «фитнесом».

— Почему мужикам нравятся легкодоступные бабы? — не отрывая взгляда от бара, выдает Таня. Вопрос риторический для меня. Уверена, она знает на него ответ. А я знаю, за кем весь вечер наблюдала Таня, потому что, как только Кирилл спустился, она ни разу не подняла голову на балкон.

Без особого интереса задираю голову, Глеб имеет языком брюнетку, а она, оседлав его бедра, выписывает восьмерки на его паху. Мои соседки в общаге