Флибустьер (СИ) - Борчанинов Геннадий

Я отправил Эмильена и Робера на корабль, командовать разгрузкой, а сам отправился на набережную, с которой виднелся «Орион», окружённый шлюпками. Тёплый бриз приятно обдувал лицо, принося с собой запах моря и рыбы. Крикливые чайки кружили над водой, садились на мачты и реи кораблей, а я разглядывал чужие посудины на якорной стоянке, невольно сравнивая их с «Орионом».

И пусть даже все они были больше, крепче и опаснее, чем наша шхуна, «Орион» всё равно мне нравился. Красотой обводов и изящностью линий, свидетельствующими о манёвренности и быстроте. Я чувствовал, что смогу на этой шхуне покорить весь мир, нужна была только команда. И смелость.

— М-месье! Подайте нищему! — окликнули меня снизу.

Я машинально опустил взор и увидел безногого попрошайку на низкой скрипящей тележке. Грязный и заросший, он производил довольно неприятное впечатление, но его глаза светились живым умом. В руках он держал две палки, которыми отталкивался от земли, как на лыжах.

— Хотя бы пару денье, мсье, пожалуйста! — сказал он.

— Давно тут катаешься? — хмыкнул я.

— В-весь день, месье, — ответил нищий.

Я почесал подбородок и снова посмотрел на корабли. С «Ориона» продолжали выгружать мешки с порохом.

— Многое, наверное, замечаешь? — спросил я, засовывая руку в кошель.

Нищий пожал плечами.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Г-грегори. Грегори Кэбб, — ответил он, изрядно удивлённый этим вопросом.

Я тут же перешёл на английский язык.

— Наверное, замечаешь, на какой корабль кто что грузит? — тихо спросил я.

— О, да! Да, Грегори всё замечает, всё видит! — расплылся в улыбке нищий.

Из кошелька я достал золотой луидор и покатал в пальцах. Металл ярко блеснул в солнечных лучах.

— Может, интересное чего видал? — спросил я.

Безногий запустил пятерню в бороду, начав чесаться с такой силой, что я даже сделал шаг назад, чтобы вши, от которых с таким трудом удалось избавиться, не прискакали ко мне снова.

— Вон на том бриге, — Грегори указал палкой на двухмачтовый корабль. — Ребятки что-то хрупкое тащили, в ящиках. Боцман ещё орал на них, чтоб не смели уронить.

— Ну и что? — хмыкнул я.

— Ну так и уронили! Тут прям, на набережной, — поведал нищий. — Я подъехал потом на то место, поглядел, а там целая лужа вина! А пахнет как! Ни в жисть такого вина не пивал.

Я уставился на указанный бриг, который качался на рейде. Опасным он не выглядел. Во всяком случае, не более опасным, чем «Орион».

— А ещё чего видал? — спросил я.

— Вон в тот флейт сахар грузили, — он опять указал палкой. — Вон там полный пинасс пеньки. Что в других — пёс его знает.

— Понял, — хмыкнул я, протягивая нищему золотую монету. — Держи луидор и катись отсюда. Да гляди в оба, авось ещё свидимся.

— Д-дай вам Господь здоровья, месье! — нищий сунул монету за щеку, отсалютовал палкой и бодро поехал по набережной прочь.

Я пару секунд посмотрел вслед Грегори Кэббу, который теперь приставал уже к другим морякам, но те от него только отмахивались. Пожалуй, было бы неплохо в каждом порту заиметь своего информатора, который снабжал бы меня сведениями о чужом барахле, которое можно прибрать к рукам. Но в каждом порту такого не найдёшь, конечно.

Да и с нищими лучше не ссориться. Это на первый взгляд кажется, что это всё отбросы общества, никуда не годные, калеки, алкоголики и бездельники, но на самом деле они — довольно большая и важная часть преступного мира. К тому же, любой из пиратов мог окончить свою карьеру, влившись в их ряды после неудачной раны. Что пираты тут делали с калеками? Высаживали на берег, давали немного денег на первое время, и неудачливому моряку оставалось только тихо спиваться. Примерно как уполовиненному Грегори Кэббу.

На «Орионе» заканчивали грузить мушкеты и порох, и шлюпки по одной начинали идти к берегу. Я подумал, что будь в команде ещё хотя бы десяток человек, всё можно было бы провернуть гораздо быстрее. И я надеялся, что здесь удастся набрать себе команду. Надёжных и опытных морских волков, настоящих головорезов, способных и с парусами управиться, и из пушки выстрелить, и своего капитана безмерно уважающих. Но я понимал, что это только мечты. Я помнил китайскую поговорку про то, что из хорошего железа не делают гвоздей, а из хороших людей не делают солдат. Здесь всё обстояло именно так, хорошие люди не шли в моряки. И тем более, в пираты.

Первая шлюпка ткнулась носом в берег. На вёслах сидели Жорж и один из негров Адулы, кажется, Оботе. Я старался запомнить имя каждого члена команды, хотя в случае с неграми было трудновато.

— Куда таскать, кэп? — окликнул меня Жорж, и я указал рукой на контору Исхака.

Там уже слуги распахнули ворота и Исхак готовился принимать товар, потирая руки, словно муха над вареньем.

— Ну попёрли, рожа копчёная... — буркнул Жорж, взваливая на плечо мешок с порохом.

В Бастере не было причала для разгрузки, к которому можно было пришвартоваться прямо на шхуне, и приходилось таскать всё подобным образом, медленно и неэффективно.

Одна за другой, шлюпки и каноэ, которыми поделился Исхак, приставали к берегу, и я неизменно отправлял парней в одном и том же направлении, в контору месье Леви. Матросы шли, сгибаясь под тяжестью мешков, и в то же время успевали поглядывать по сторонам, на легкодоступных барышень и питейные заведения, из которых доносилось громкое пьяное пение.

Каждый желал поскорее разделаться с этой неприятной работой и погрузиться в чад кутежа, пропивая заработанные луидоры. Таверны и бордели зазывали и манили призывным грохотом кружек по столам, изгибами бёдер, разухабистыми морскими шанти, запахами табака и жареного мяса. Даже мне самому было любопытно заглянуть в такое заведение вместе с командой. Ничто не сближает лучше, чем совместная попойка.

Да и где ещё вербовать людей в команду, как не в таверне, за кружечкой тёплого мерзкого рома? Пьяного куда легче уболтать на что угодно. Один мой знакомый в середине января спустился в одних трусах из окна общежития, оббежал вокруг здания и по лестнице забежал обратно, едва не доведя обалдевшую вахтёршу до сердечного приступа. Что уж тут говорить про моряков, которым можно наобещать золотые горы, если они вступят в наш дружный коллектив. График 7/0, оплата сдельная, сухари и вода за счёт компании.

Я что-то даже припоминал про «королевский шиллинг», когда вербовщики угощали какого-нибудь недотёпу кружкой пива, на дне которой лежала монета, а когда парень пиво допивал, ему объявляли, что теперь он в армии. Первое жалование, так сказать, получил, извольте в казарму. Или как такие же вербовщики, но уже флотские, просто спаивали людей и тащили на корабль. На рассвете корабль отчаливал, а новоиспечённый моряк просыпался с жуткого бодуна уже членом команды. Вдали от берега и родного дома.

Само собой, я таким образом поступать не собирался. В пираты, я думаю, люди идут гораздо охотнее, нежели на королевский флот, где вместо золота и серебра только плети и брань боцмана. Мне уже довелось услышать несколько историй от Шона, от местных, и я понимал, что обращение с нижними чинами не то, чтобы сильно отличалось от плантации. Порой затюканные матросы даже поднимали восстания, захватывали корабль и уходили в свободное плавание.

— Эй, капитан! — меня позвал один из матросов, Ален. — Тебя там этот пархатый зовёт!

Кажется, парни уже заканчивали с разгрузкой. Я поправил ножны с палашом и поспешил в контору.

Глава 6

Исхак Леви стоял над раскрытым мешком, нервно перетирая в пальцах слипшиеся комки пороха. Я глядел на его лицо, то багровеющее от злости, то исходящее пятнами, то бледнеющее, и не мог сдержать кривой ухмылки.

Кроме нас в конторе были пара его слуг и Робер, который стоял чуть позади меня. Остальная команда ждала снаружи. На корабле остались только двое, Эмильен, который сам вызвался остаться, и Клешня, который вытянул короткую соломинку.

— Это что такое, извините меня, — глухим голосом произнёс еврей, бросая порох обратно в мешок.