Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате - Василий Песков

И вот рейнджер (охранник парка) – симпатичная фея с длинными светлыми волосами Синди Полак. После знакомства – инструкция: «Из машины выходить можно. Можно даже залезать на машину, но с дороги – ни шагу, такой порядок».

Дорога – одна-единственная – пересекает весь парк-заповедник. Сто пятьдесят километров, с остановками ехать – как раз к вечеру одолеем. Фея ставит в укромное место свою машину, садится в нашу, и вот он, первый подарок дороги. Из кустов не спеша выбегает нарядная стайка тундровых куропаток. Сначала птицы бегут перед самой машиной, потом начинают что-то клевать на обочине. Я успеваю извести целую пленку, прежде чем птицы взлетают. Но испугались они не машины. Тень ястреба мелькнула над верхушками елок…

Национальные парки – изобретение американское. Первым был Йеллоустонский парк, учрежденный в 1872 году. Сейчас эта форма охраны природы принята во всем мире. В Соединенных Штатах национальных парков в настоящее время более тридцати. Во всех случаях это большие пространства живописных ландшафтов, богатых животным миром. В национальных парках разрешается бывать людям. Они и созданы для того, чтобы можно было увидеть чудеса и красоты природы. В системе американских ценностей национальные парки занимают самое первое место – «им нет цены».

Аляску, если исходить из критериев учреждения этих «музеев под небом», всю целиком можно назвать национальным парком, так мало природа затронута человеком, так много тут удивительно живописных мест. И все же во всем хорошем можно отыскать уголки лучшего. В начале века на Аляске было учреждено несколько парков, получивших национальную славу. В 1980 году, когда определялась перспектива развития этого края, существовавшие парки были расширены, создано было еще несколько федеральных и около сотни парков со статусом «штатных». Не все они пока из-за малой доступности посещаются. Но это неприкосновенный запас дикой природы, которого не должна коснуться хозяйственная деятельность. Если глянуть на карту Аляски, национальные парки зелеными пятнами по ней рассыпаны, как веснушки, – тринадцать процентов всей территории. Парк Денали находится в самой середине. Его называют жемчужиной Аляски, и он имеет такую же славу в Соединенных Штатах, как Гранд-Каньон, Йосемитский, Йеллоустонский парки. Изначально парк назывался Мак-Кинли, так же как и гора в его середине, – в честь двадцать пятого американского президента. Но тут тоже исправляют ошибки поспешных названий. Мысу Канаверал во Флориде, например, названному мысом Кеннеди, вернули название прежнее. И здешнюю великую гору называют теперь по-индейски Денали – Высокая.

Выше Денали нет горы на северном континенте Америки. И хотя она уступает памирским и гималайским собратьям, близость к арктической зоне придает ей значительность – восходители тянутся к ней постоянно. Одну группу мы встретили на дороге – обветренные, загорелые, великолепно снаряженные восходители готовы были штурмовать сверкающую белизной гору. Синди Полак, уже привыкшая к этим группам, заметила: «Первыми восходителями на Денали были четверо золотоискателей. В 1910 году они поспорили в салуне, что влезут на гору. И влезли. В обыкновенных ботинках. Легенда говорит, что на спор несли они даже еловую чурку. Снизу наблюдали в бинокли: если бросят – пари проиграно».

Когда летишь на аляскинском самолете, гору видно почти постоянно. Она то ослепительно белая, то озаренная красным светом заката. Парк расположен вокруг горы. Но вечный снег лежит не только на главной вершине. Череда белых зубцов подчеркивает синеву неба. Ниже темные голые скалы, полого спускаясь, достигают полосы тундры, ниже по склонам холмов темнеют пятна еловых лесов. В долинах они смыкаются, образуя уже тайгу. Таков мир Денали, мир, совершенно не тронутый человеком. Тысячи лет территорию эту с разнообразным миром животных делили бродячие охотники индейских племен. Вооруженные копьями с костяными наконечниками и каменными топорами индейцы не могли нанести ущерба природе. Они сами были одной из ниток в сложном узоре жизни. Белые люди, впервые сюда попавшие, были очарованы красотой и богатством этого центра Аляски. Национальный парк образован был в 1917 году. Позже к прежней, сравнительно небольшой территории были прибавлены обширные пространства, ставшие периферией, буферной частью парка. На самом краю этой зоны разрешена контролируемая спортивная охота, чуть глубже могут охотиться аборигены-индейцы, а центр заповедника посещают, подчиняясь установленному порядку, лишь экскурсанты. «Увозите с собой только впечатления и фотографии» – гласит наставление для туристов.

Обширная территория парка – более двухсот километров между самыми удаленными точками – не очень доступна для посетителей, и в этом гарантия ее сохранности и покоя. Можно, правда, получить разрешение на пешее путешествие. Но на карте вам обозначат квадраты, куда нельзя заходить, чтобы не беспокоить волков и снежных баранов, не тревожить лосей и оленей в местах отела, или где вы очень рискуете встретиться нос к носу с медведем. Желающие остаться с природой наедине находятся. Но их немного. Основная масса посетителей парка привязана к проложенной через него дороге. Но надо сказать, именно эта дорога дает наибольшие шансы увидеть животных среди разнообразных ландшафтов. Ни в каком другом месте земли, исключая, быть может, Восточную Африку, такой возможности нет. Дорога петляет по горной тундре, открытой на многие километры. И все, что тут происходит, доступно глазу. Бинокль поможет увидеть подробности жизни птиц и зверей. Но часто бинокль и не нужен. Спектакль непуганой жизни разыгрывается рядом с дорогой, остановись и смотри.

Чтобы эту идиллию не нарушить, существуют строгие правила посещения парка. Главное из них – запрет въезда в автомобиле. Все садятся в автобусы. Их около сорока. С интервалом в десять – пятнадцать минут отъезжающие пересекают границу парка. Гравийная дорога, петляющая по холмам, и на ней желтого цвета букашки-автобусы – выразительный образ парка Денали. Очень часто автобусы на дороге сбиваются в кучу, это значит – рядом пасется медведь, ходят лоси или олени, а может быть, даже охотятся волки, мышкует лиса.

Влияние дороги на животный мир парка тщательно изучают. И уже установлено: пятьсот – семьсот тысяч посетителей в год – предел. В другие национальные парки США пускают в автомобилях, и численность визитеров в Йеллоустон, например, достигает трех миллионов в год. Такого громадного пресса природа не в состоянии выдержать. Животные либо покидают пределы парка, либо их принуждают покинуть. Близость массы людей меняет их поведение и образ жизни. Медведи в Йеллоустоне выходят к дороге и попрошайничают либо становятся завсегдатаями свалок. Такие звери не могут нагулять жира для зимней спячки и, требуя пищи, становятся опасными для людей. Их удаляют из парка на вертолетах. Но они снова и снова сюда возвращаются.

Аляскинский Денали – единственный национальный парк США, где дикая жизнь человеком не деформирована. И вместе с тем она доступна для наблюдения. В притоке людей сюда заинтересованы владельцы гостиниц, ресторанов, магазинов и лавок, расположенных вблизи парка. Но высшие интересы заставляют держаться принятых правил. И Денали, в отличие от многих других «музеев под небом», не стал жертвой своей популярности.

Службу в парке несут сто пятьдесят рейнджеров, администраторов, биологов, информаторов. Посещение парка стоит три доллара. Эту плату можно считать почти символической, если принять во внимание дороговизну пути на Аляску и стоимость здешней жизни – за вход в небольшой городской зоопарк надо выложить десять долларов.

Привилегия ехать по парку в автомобиле, конечно, вызывает зависть сидящих в автобусе. Автомобиль можно в любом месте остановить. И можно стоять сколько хочешь. Мы не спешим. Тундра, обычно унылая, однообразная равнина, в горном Денали – праздник разнообразия. Пересекаем бурную речку. Съезжаем в долину, по которой летом сбегали воды тающих ледников. Осторожно двигаемся краем пропасти и ныряем в теснину между горами. Лес нависает над дорогой, а чуть поднимаешься выше – открываются дали с кулисами синих гор и царственной белой шапкой главной вершины.

Краски осени везде хороши, но тут природа разложила на виду у дороги ковры всех оттенков – от темно-зеленых и густо-бордовых до огненно-красных и золотистых. По буроватым разливам карликовых березок темнеет еловое чернолесье, с холмов, повторяя изгибы невидимых ручейков, стекает желтоватая тальниковая опушь, стайки пронизанных светом осинок, кажется, сами излучают солнечное тепло.

Надо бы ехать. Но мы стоим. И как в храме, хочется снять шапку… Вспомнился Бунин, умевший передать словом единение души человека с природой. Лев Толстой о подобных минутах записал в дневнике: «Вышел на Заказ вечером и заплакал от любви благодарной за жизнь». Француз де Голль, вспоминают, в такие минуты подымал кверху руки и говорил одно только слово: «О Господи!..»