Рассказы - Альфред Хейдок

Шасси самолета коснулись взлетной полосы. Самолет подрулил к аэропорту. Так как Саша у самой двери, то он и двинулся первым к выходу. Рюкзак он нашел на том же месте, где оставил. Автобуса не было. Пришлось долго ждать. Он добрался до дома гораздо позднее, чем ожидал: соседи уже все спали. Он забыл про кусок сыра, про чай, ему хотелось только спать. И спал он в ту ночь крепко и долго. Потом с огромным аппетитом завтракал. Решив разгрузить рюкзак, он развязал его и сразу отпрянул — оттуда на него глядели чужие, незнакомые ему вещи: рюкзак был подменен. А ведь в нем были письма, адресованные в пространство его возлюбленной…

Саша ничего не успел предпринять по розыску своего рюкзака, так как весь день был занят в институте, отчитывался в бухгалтерии и т. п. Вечером, когда он вернулся домой, у дверей позвонили. Впустив посетителя, Саша вспомнил, что видел его среди пассажиров в самолете. Старик был взволнован и без всяких объяснений двинулся в комнату. Там он увидел лежащий на полу раскрытый рюкзак и радостно воскликнул.

— А, вот он! — и, обернувшись к Саше, добавил: — А вы, сударь, подменили мой вещевой мешок. Ваш лежит у меня, но за ним приходите сами, так как я инвалид Отечественной войны, имею ранения и награды. Хорошо, что мы нашли ваш адрес.

— А как вам это удалось?

— Я бы не нашел. Это все Стрекоза, — так я называю свою племянницу Лену. Она разбирала ваш вещевой мешок и там нашла ваш адрес. Вот я и пришел.

Оказалось, что старик живет на дальнем конце города. Саша вызвал такси и поехал с ним сам. Комната старого воина была увешена фотографиями однополчан и каких-то немолодых женщин, а поодаль, на столике, в рамочке, стояла фотография красивой девушки. Сперва он не поверил своим глазам, но сомнений не было — это была его Солнечная Радость. Дрогнувшим голосом спросил.

— Это кто?

— А это и есть Стрекоза, — ответил старик, — она у матери живет, навещает меня изредка, порядок наводит.

Под предлогом, что хочет послать Стрекозе коробку шоколада в награду за оказанную услугу Саша выпытал у старика ее адрес и имя. Крайне взволнованный, он помчался домой, и тут его ожидал еще один сюрприз: в рюкзаке, где он первым делом отыскал свои письма, он нашел приложенный к ним листок, на котором было написано:

«Я бесконечно благодарна тому, кто написал эти письма. Я их прочла в надежде отыскать адрес, чтобы возвратить рюкзак, простите меня. Они открыли мне, что есть еще на свете романтики, мечтатели, способные на сильные возвышенные чувства… Я так разочаровалась в жизни, у меня создалось впечатление, что у всех окружающих меня мужчин под внешней благовидностью скрываются «мышиные жеребчики» Федора Достоевского. Ваши письма доказали, что это не ток, они вернули мне то, что я потеряла, — веру в человека. Сердечное вам за это спасибо! Я начинаю по-другому смотреть на мир. От всей души желаю вам, чтобы та, к которой обращены ваши чистые и трогательные мечты, явилась. Нет надобности подписывать мое имя».

Шестое письмо Александра Николаева.

«Леночка, дорогая!

Ты пожелала, чтобы мне явилась та, к которой обращены мои мечты, которую в муках призываю. И это свершилось — она явилась. Она — это ты, моя любимая! Никаких сомнений в этом! Я тебя узнал на той фотографии, что стоит на столе у твоего дяди. Тысячу раз благодарен Провидению за случившееся с нашими рюкзаками. Поэтому мы должны встретиться с тобой, как можно скорее. Я так счастлив! Назначь свидание или я приеду к тебе.

Твой бесконечно обрадованный, любящий Саша (надеюсь, ты не будешь меня называть Николаев)».

В институте в обеденный перерыв, когда Саша доедал последний бутерброд, его вызвали к телефону. Молодой женский голос с приятным тембром произнес:

— А-а, это вы, Николаев! Значит — Саша! Я — Лена. Получила ваше письмо. Была ошеломлена. Не ошибка ли это с вашей стороны? Конечно, выяснить это может только свидание. Приходите сегодня в 7 часов вечера к фонтану на площади. Но как я вас узнаю?

— Я прихвачу газету и буду время от времени обмахиваться.

— Договорились.

И на другом конце провода решительно положили трубку.

— Ну, решительная девка! — пронеслось в голове Саши.

Он с нетерпением ждал вечера, точно высчитал время: сколько минут проведет у парикмахера, сколько потратит на легкий ужин дома, сколько на дорогу… Порадовался, что вчера принесли из химчистки его лучший костюм…

По дороге к месту свидания почти не видел окружающего, вернее, не замечал. Мысли его были впереди, там, у фонтана. Волновался и ругал себя за то, что волнуется. Смешно — мужчине 25 лет и до сих пор ни одного романа с женщиной. Пуританин, чистоплюй — назвали бы его «плазмодии».

Несмотря на точный расчет, он все же прибыл на условленное место значительно раньше.

— Хорошо, Лена увидит, как я внимателен к ней, — решил он и сел на скамейку.

Он всматривался во всех издали приближающихся женщин, стараясь отгадать, которая из них будет Лена. Но в потоке прохожих не было никого похожего на его Солнечную Радость, шли какие-то старушки с хозяйственными сумками, озабоченно спешащие мужчины с портфелями и без них, длинноволосый юноша сопровождал девушку, коротко подстриженную, в брючках — их одеяния так мало отличались друг от друга, что на расстоянии нескольких шагов юношу принимали за девушку, и наоборот. Шел пьяница, прилагающий огромные усилия, чтобы держаться ровно и следовать по прямой линии. Какие-то парни с нездоровым цветом лица — наркоманы… Но вот вдали показалась стройная фигура одиноко идущей девушки. Возможно — она. Фигура отделилась от потока прохожих на тротуаре и направилась к фонтану. Саша так и впился в нее глазами. Голубые брючки обтягивают немного полноватую линию бедер. Белая кофточка с алыми оторочками покрывает стан и довольно высокий бюст. В руках держит зонт таким образом, что не видно ее лица. Встать ли? Пойти ли ей навстречу? Наверное, от меня лицо закрывает, хочет первая посмотреть, что я собой представляю.

Фигура, между тем, уже прошла мимо сидящего на скамейке Саши и, по-прежнему закрываясь зонтом, стала прохаживаться вокруг фонтана. Саша спохватился, что он для опознания должен обмахиваться газетой, и обнаружил, что именно этот пункт свидания был забыт им — газеты у него не было. В этот момент девушка опустила зонт, и Саша увидел крашенную перекисью блондинку, в которой не было ничего похожего на Солнечную Радость.

— Не скажете ли который час? — произнесла девушка и устремила взор, который Саша затруднился бы описать, но значение которого понял — перед ним стоял «уличный ангел». Он сухо объявил время, девушка надула губки и неторопливо зашагала к тротуару… Стали появляться другие любители посидеть около фонтана. Пришел пожилой мужчина с овчаркой на поводке, две старушки с вязаньем, пара молодых супругов, толкающих перед собой детскую коляску с первенцем — и никого похожего на ту, которую он ждал. Саша продежурил у фонтана лишних полчаса и пошел домой, недоумевающий и раздосадованный.

На другой день перед уходом с работы его опять вызвали к телефону. Нежный женский голос ворковал в трубке.

— Это вы, Саша? Я очень виновата перед вами, что не пришла к фонтану. Уж вы простите меня! — в голосе девушки Саша прочел столько искреннего раскаяния, что сразу размяк.

— Всякое бывает. Понимаю и прощаю.

— Я знала, что вы простите, вы добрый, даже не спросили, какая была причина. Но если скажу причину — вы не рассердитесь?

— Даю слово, что нет.

— Я побоялась прийти — вдруг вы окажетесь не таким, как я представляла рыцаря мечты! Последовало бы тяжелое объяснение. Я наблюдала за вами в бинокль из окна квартиры напротив. Там живет моя подруга.

Саша ошарашенно молчал, а потом с чуть заметным раздражением спросил:

— Ну и как вы нашли меня? Разочаровал я вас?

— Нет. Но вы уже сердитесь на меня, не надо. Я искуплю свою вину — увидите! Приглашаю вас на новое свидание. Вы бывали в селе Демичево?

— Бывал не раз.

— Там живет моя тетка. Ее домик первый на косогоре у въезда в село. Село внизу, а домик на косогоре один — ошибиться нельзя. Приезжайте туда в пятницу после работы. Я вас встречу, и мы прогостим у тетки до понедельника. Идет?

— Идет! — ответил Саша и хотел еще добавить, что надеется, что на этот раз его не подведут, но голос на другом конце провода перебил его:

— Не сомневайтесь! Все будет на высшем уровне.

Вера в приметы подвергается всеобщему осмеянию. Смеются даже те, кто в глубине души верит в них, так как такое осмеяние принято считать хорошим тоном. А разве уж так нелепа и невежественна эта вера? Если в основе всего сущего лежит некое единство, из которого все произошло, то все те многообразные части, которые произошли из этого единства, должны питать друг к другу некое благорасположение, склонность к взаимопомощи в зависимости от способностей, которые у одних могут быть больше, а у других меньше. И почему бы последним не стремиться предупреждать о будущем своих менее способных братьев.