Обреченные - Владимир Еркович

Афанасий (Грек) Банасиос

У меня к этому времени уже был приличный концертный опыт в Греции, до отъезда я играл в довольно популярной группе и уже выступал на крупных площадках. Но то, что случилось тогда в Москве, это было что-то особенное. Мы фактически создавали стиль с нуля. И у нас получалось.

«Трактор» образца девяносто шестого года был мало похож на другие альтернативные группы. Яростная подача сочеталась с вязкими, тягучими гитарными риффами и нестандартными ритмами Кларка. Эта музыка могла нравиться или нет, но равнодушных она не оставляла.

Афанасий (Грек) Банасиос

Там были Соня и Катя Горчаковы из группы «АЫ», они все время визжали и орали А-ФА-НА-СИЙ! Не знаю, может это был такой прикол, но в какой-то момент весь зал стал кричать ГРЕК! ГРЕК! ГРЕК! Еще и Петров постоянно тормошил меня, сбивал. Он был огромный, а я худой-худой, летал от него по сцене. Все это смешалось в одну сильную эмоцию. Сам концерт мне вспоминается только яркими флешбеками, но это было очень, очень круто.

Александр (Кондрат) Кондратьев

Я помню, что дико боялся выходить на сцену. У Грека был опыт выступления, Кларк вообще их штук сто отыграл, и ему все было похеру, а я жутко волновался. Я и сейчас каждый раз испытываю стресс перед концертом, он проходит только тогда, когда я выхожу на сцену и первый раз касаюсь струн. А в тот момент, конечно, меня не отпустило с первыми звуками гитары. Очень-очень нервно концерт прошел, да и после выступления я тоже никаких звезд не ловил. Я всегда считал и считаю, что концерт прошел удачно только в том случае, если он дал положительный толчок для группы. В этом смысле, да, первое выступление было успешным.

Дима Петров пригласил на концерт своих друзей-скинхедов, которые все время шугали народ в зале и даже кому-то накернили в течение вечера. После этого за «Тракторами» на какое-то время закрепилась слава опасных парней, с которыми лучше не связываться. Собственно, один вид вокалиста и его дикие выходки говорили в пользу имиджа беспредельщиков. У группы даже начал формироваться небольшой фан-клуб. Но в него вошли не лютые скинхеды Петрова, а друзья с Бережков и из Матвеевки. Каждая репа TRACKTOR BOWLING собирала небольшую тусу и напоминала эксклюзивный концерт для избранных. Кого попало, конечно, в подвал не пускали, иметь допуск считалось очень почетным. Был даже специальный диванчик, на котором избранные персонажи могли сидеть и наблюдать за репетицией. Гости выпивали напитки разной крепости и периодически бегали отлить в сортир, украшенный большим плакатом Ольги Кормухиной. Среди тех, кто имел допуск к коммунальным благам репбазы, был некто Лось, хороший друг Петрова и преданный фанат группы. Казалось, что диван для избранных имел характерные вмятины по очертаниям его задницы, так часто он бывал на репетициях. Лось был забавным, но не самым везучим малым. Как-то раз он пришел на репу, выпил дежурную бутылку пива и вышел. Кажется, чтобы купить еще одну. Но через пять минут вернулся назад ошалелый и бледный. Из его ляжки торчала рукоятка ножа. Оказалось, что он курил у подъезда, когда подкатил черный тонированный мерседес. Это были клиенты Нанайца, ныне покойного драг-дилера, жившего в этом подъезде. Они что-то спросили у Лося, а тот, не долго подбирая слова, указал им в направлении леса. Мужики не стали спорить и уточнять дорогу. Один чувак молча вышел, воткнул нож в ногу Лосю, также молча сел в машину, и они уехали. Такие суровые гости были в этом доме не редкостью. Конечно, Лося пыряли не каждый раз, но определенная опасность получить заточкой в ногу существовала всегда.

Нельзя сказать, что народ из тракторовской тусовки специально искал приключения. Просто это была Москва девяносто шестого года, и этим все сказано. Когда-нибудь социологи и культурологи еще подвергнут анализу влияние девяностых годов на развитие российского общества. С падением СССР упали и барьеры, все вырвалось на свободу. Как в научном эксперименте: что будет, если людям позволить абсолютно все. Конечно, формально законы существовали, но их суровость, как обычно, компенсировалась необязательностью выполнения. Одни люди пошли торговать, другие – пырять Лося в ногу, а третьи всецело отдали себя творчеству. В такой среде не обошлось без потерь, но то, что создавалось в те бесшабашные годы, имело право претендовать на вечность. У людей было ощущение, что все пути открыты, и при должном упорстве ты можешь добиться всего. Это опьяняло.

О бесконечности «Трактора» тогда еще не думали, но удачный дебют, безусловно, их воодушевил. Они понимали, что надо развивать успех, репетировать, создавать новые треки, выступать. С сочинением музыки у них никогда не было проблем. Грек с Кондратом просто фонтанировали, на каждую репетицию они приносили новые риффы и ходы. Илья их быстро подхватывал, ему ничего не надо было объяснять. Кларк тут же создавал интересный ритмический рисунок и оставалось только гонять, оттачивать песню. Они кайфовали от самого процесса. Сейчас молодые группы сразу думают о записи альбома, съемках, ротации на радио и гастролях, а «Трактора» плохо представляли, к чему стремиться. У каждого из них было довольно приземленное понимание успеха. Кондрату не надо было от жизни ничего, он просто хотел играть. Греку тоже, но с оговоркой: он хотел играть самую крутую музыку. Для Кларка мерилом успеха был полный зал на концерте. У Качана и так было все, что есть у рок-звезд: крутая тачка, бабло и кокаин. А вот с Петровым было сложнее.

Дмитрий Петров

Для меня этот концерт стал переломным моментом. После него я недели две летал в эйфории, настолько он был успешным. Мне казалось, что круче мы уже вряд ли что-то сделаем. Не знаю, как по мировым меркам, но на постсоветском пространстве мы убирали всех. Во всяком случае, так я тогда считал. Я всерьез думал о том, что надо либо уезжать с этой музыкой за рубеж и продолжать развиваться там, либо закрывать все нахрен и больше ничего не делать. Я настолько выложился на том выступлении, что вряд ли когда-либо смог бы это повторить. Я не представлял, как можно выступать раз за разом с такой же нечеловеческой отдачей. Если постоянно поешь на разрыв аорты, то ты либо ее разорвешь, в конце концов, либо загрубеешь и не будешь ничем отличаться от всех этих попсовых исполнителей.

Когда двухнедельная эйфория прошла, он начал грузиться. Не знал, что делать дальше и, главное, зачем. В его голове началось глобальное переосмысление всего, чем он жил, и концерт в «Р-Клубе» сыграл в этом не последнюю роль. Дима начал воцерковление, все больше внимания уделяя мыслям о Боге. Очередной пункт в пользу «неправильности» скинхеда Дмитрия Петрова. Кроме того, он планировал жениться и завязать с разухабистой рок-н-рольной жизнью. Все эти внутренние переживания вылились в то, что он принял решение расстаться и со скинхедами, и с группой.

Дмитрий Петров

Вдобавок ко всему, у меня начались проблемы со здоровьем. Вернее, я просто не мог больше так дико орать. После каждой репетиции у меня практически исчезал голос и очень болела голова. Просто раскалывалась, будто я не на репетиции был, а стоял 12 раундов против Рокки Бальбоа. Так не могло дальше продолжаться.

На очередной репетиции он сообщил парням, что больше не сможет петь в группе, и это окончательно. Такой поворот, конечно, не вписывался в их планы. Они жили на подъеме, уже планировали следующие концерты, а тут такие новости. Но расставание прошло мирно, без конфликтов, и они стали играть вчетвером: Кондрат, Грек, Кларк и Илья Качан.

Для поиска нового вокалиста решили использовать самый ходовой на тот момент способ. Они клеили аналоговые объявления с текстом, вроде такого: «Группа, играющая в стиле Biohazard и Downset, ищет вокалиста». Там же давались домашние телефоны Кондрата и Кларка. Объявления лепили в местах обитания целевой аудитории. В первую очередь, это «Горбушка», «Рок-лаборатория» и «Р-Клуб». Туда приезжали неформалы со всей Москвы почитать свежие новости. Из афиш узнавали о предстоящих концертах, а из объявлений, о вакансиях на жидком рынке музыкального труда. Еще один хороший способ найти музыканта – скинуть объявление на пейджер в программу «Учитесь плавать», где Скляр их регулярно зачитывал в эфире. Программа «Учитесь плавать» шла на радио «Максимум» по четвергам в одиннадцать вечера. Тогда ее слушали все: и металлисты, и панки, и, тем более, альтернативщики.

Андрей (Чегевара) Мельников

Как-то я слушал «Учитесь плавать», и там зачитали объявление: «Группа, играющая тяжелую альтернативную музыку, ищет вокалиста» и продиктовали телефон. А у меня тогда в жизни был достаточно депрессивный период, и чтобы не впасть в отчаяние, я хотел заняться чем-то новым. Подумал, почему бы не попробовать.