Русские истории - Андрей Расторгуев

«Как на осень лето поворачивает…»

Как на осень лето поворачивает,ходит ветер, груши околачивает,молодые яблони трясёт,золотые молоньи пасёт.И, как будто праведники с грешниками,стукаются яблоки лобешниками:тук да тук – разносится окрест,точно урожайный блáговест.

А далече – бух да бух – заманивает:Екатеринбурх грехи замаливает.Азиатец, да коли алкал —будет тебе, братец, колокол…Намахни да вдарь – а нам стесняться кого?Мы без государя с восемнадцатого…Как намёк на скорую судьбу —пятнышко у яблока во лбу.

Златоуст

Снова звонят на Большом Златоусте —нота басовая издалека…Словно к истоку приблизилось устьесквозь неизменные облака.

Словно, и не помышляя о плате,в прежнюю время легло колею.Бабушку вряд ли узнаю моюдевочкою в гимназическом платье…

Словно задумано миром и градом,чтобы, в библейские святцы вписавимя, ко слуху притёртое, рядомсо Златоустом стоял ДОСААФ.

Словно эпоха ещё не разъята,сталью военной не стала рудаи не вещает опять холоданам краснокожее тело заката.

Словно живём высоко и уютно,на ночь листая бульварный роман…Если подымется ветер наутро —сонных к чему призовёт Иоанн?

«Снова ветер в степи заиграл …»

– Ну, барин, – закричал ямщик, – беда: буран!..

Снова ветер в степи заиграл —бьёт зарядами пуще свинчатки…Этот фронт перешёл за Урали, похоже, дойдёт до Камчатки.

В Таре-городе северный лес —снег его прошибает не сразу,а южней, говорят, МЧСперекрыл заметённую трассу.

Здесь дрова запаляют в печахотогреться, а не для потехи.И почудилось: в Омске – Колчак,и восстали опять белочехи…

А ветрище идёт на тарани трясёт жестяную обитель,и забытое слово «буран»обновляет губами водитель.

«Неразличима глубина…»

…Среди русских воспетых полей

И чухонских болот,

пустырей обречённого града…

Неразличима глубинав Екатерининском канале.Вода высокая темна —как целина, что распахали.Не подымая головы,в перевороченные степиглядят эпические львы,зубами стиснувшие цепи.Не чая кучерской вожжи,на межсезонной пересменкеэкскурсионные баржиуткнулись в каменные стенки…

Все прихотливые винтыкреплёной мужиками суши —неистребимые чертыглухой болотистой Кривуши.И у Казанского мостаприходит на душу в итоге:какие русские местаподнялись из чухонской топи…

Баллада о Псковском расчёте

I

Осиновый лемех податлив огню.Но ежели храмы дотла, на корнюпалят, что ни год, супостаты —крыть золотом дороговато.

Так, руки свои возложив на мечи,решили расчётливые псковичи:негоже казною хвалиться,когда недалече граница.

Кровавое время, понятный расчёт —которое ныне столетье течёт,а всё для иного тевтоназаманчиво русское лоно.

Доныне рубежный конец небогат,доныне растит и хоронит солдат.С чего бы над стенами Кромаогонь золотого шелома?

Того и гляди повторится:«Корчма на литовской границе…»

II

Где светлые токи валдайских равниностзейское поят приморье,былицу мне сказывал Слава Козмин —хранитель из Пушкиногорья.

…Едва от земли оторвался Ан-2,влекомый натугой мотора,зажглась под крылом золотая главаТроицкого собора.

Парили лоскутья весенней земли —пригорки, поля и остожья,и долго она полыхала вдали,как вечная искорка Божья.

И только истаяла искра – гляди:опять огоньки золотыерассыпала в ясной дали впередиглава Новгородской Софии…

III

Сегодня опять, что ни город – то храм.Наверное, стало легко летунам:не веришь иному прибору —лети от собора к собору.

От самой границы до самой Москвы.Но всё-таки те псковичи каковы:казну зажимали в подвале,а сами, надеждой – летали!

Иначе прервался бы чёткий пунктир,где каждая маковка – ориентири переплетение нитейсословий, судеб и событий…

А купол над Троицей – после войны,что стоила неимоверной цены,а ныне всё реже и глушеокрепшие трогает души…

А золото класть или лемех —и нынче зависит от денег.

На Соловенских ключах

Без героя война – не война.И война без предателя – редкость.Но ливонцу во все временане сдавалась Изборская крепость.Поржавели былые мечи,потускнели у тканей оттенки…Вот они – от Изборска ключи:вытекают из каменной стенки.

Все двенадцать – на собственный звон,и незнаемо, что это значит:по числу ли словенских племён,по апостолам или иначе.Память тысячелетнего льдаисточила скалу ручейкамиили просто живая водаперепущена известняками…

Будь четырежды царь или зятьпрокурорский – не видано толку:человеку не дать и не взять —лишь налить под завязку бутылку,пересоленный рот освежить,остудить распалённое тело…А какое из тел не хотелопоздорову и дольше пожить?

Эта плотная сила права,наделив неизбывною жаждой.Все желанья земные молвазакрепила почти что за каждойиз двенадцати струй, но беда —безымянны целебные жилы:где которая льётся вода,не поведают и старожилы.

Если к этой молве да всерьёз,даже самою малою плошкой,то вовеки не выреветь слёз,из потока испитых оплошкой.Но вполне в человеческой властине предать обещаний своих,вновь одною судьбой на двоихнаполняя обыденный пластик.

Илья Муромец

В Киево-Печерской лавре сохраняются мощи Ильи Муромца, былины о котором ещё в XX веке сказывали на северной Печоре

По крылатому полёту видно сокола,видно зиму по осенним овощам…Илья Муромец был росту невысокого,хоть и ладно сложен, судя по мощам.

Знать, не все ещё рассыпались алатырив окияне на Буяне острову.Знать, не все былые русские богáтыриполегли на Калке в чёрную траву.

Прямохожего пути или окольногонет давно ему в мирскую суету,хоть мешается ко звону колокольномузвон трамваев на Патоновом мосту.

И, хоть церковью причислен к небожителямза воительный общеполезный труд,подивясь, идут паломники к целителями, давясь, у их гробов поклоны бьют.

Я и сам за три-четыре милых имениставлю свечи по церквам Пантелеимону,но в пещерах поклонился, как отцу,Илье Муромцу да Нестору писцу…

Для больного целость родины – не главное,небылица – связь народов и родов.Дай нам Бог здоровья, люди православные!Будь здорова, матерь русских городов!

И тебе, Печора, доброго здоровьица!Разреши, спокойной силы отопью —пусть во мне и на Руси не переводятся,как вода твоя, былины про Илью.

Возвращение из ГДР

Мы грустно расставались у вокзальчика,хоть больше занимала не онаГерманией увлёкшегося мальчика,а крепкая Берлинская стена.

Под вечер разговаривали в номерепро то да сё: дороги, города…Она сказала: бабушка в Ганновере,да вряд ли повидаемся когда…

И поезд шёл по направленью к Азии,и, радуясь берёзкам из окна,я сокрушался: что за безобразие,когда страна стеной разделена…

И продавцы неимоверной утварипо станциям не шастали спроста.И погранцы на мимолётном хутореещё не проверяли паспорта.

Выгозеро

Выгозеро – одно из крупнейших карельских озёр, ставшее частью Беломоро-Балтийского канала

Над водою который незнаемо годострова, точно мамонты, движутся вброд.

И прохладная в тысячи пальцев рукаим покатые треплет и моет бока.

А покровы упругого свежего мха —словно ложе невесты, что ждёт жениха…

Но цепляются за ноги, как мертвяки,оголённые той же рукой топляки.

А уйдёт из бетонного ложа река —обнажится забытая кем-то кирка…

То простое железо – не эхо времён.Безъязыкая вечность не помнит имён.

Разве что упадёт в шлюзовую купельс недалёкого Белого моря капель…

Баллада о минеральной воде

Спасая утопающих, император простудился и скончался от обострения хронической болезни…