Пейсбук - Александр Хаминский

Русский: Да что вы говорите? Мне-то казалось, что еврей – он и в Африке еврей!

А. Х.: Дело в том, что еврей и израильтянин – это не одно и тоже. Израиль можно понять и принять, настроить свои мысли и поведение в соответствие с местными порядками и попытаться жить как все, причем жить неплохо. Это удается примерно половине приезжающих. Но есть и вторая половина. Они с самого начала не приемлют новые обычаи, им все не так: климат, язык, арабы на улицах, воинская повинность и налоговая обязанность. Все, от чего они бежали, начинает вызывать ностальгию, иногда да слез. Я видел не туристический Израиль, а настоящий. Районы, где можно жить по-русски, разговаривать только по-русски и называть новую родину Израиловкой.

Еврей: Теперь и Хаминский учить нас будет. Да мы в Москве и Одессе на своих кухнях и то могли себе большую свободу позволить! Вы сначала нам что-то дайте, потом и требуйте!

Русский: Вам сначала Россия все дала: образование, работу, жилье. Но вам мало, пусть теперь Израиль раскошелится! Почему мы принимаем все, как есть, на выборы ходим, за Путина голосуем, идем своим, русским путем? Потому что у нас есть любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам: предки здесь жили, мы живем, наши дети родились, внуки и правнуки здесь родятся и будут жить.

А. Х.: Опять все возвращается к вопросу «где жить?». Евреи, в отличие от русских, в какой-то мере космополитичны. Но на это есть свои исторические причины. Веками, даже тысячелетиями фактически не имея родины, евреи расселялись по всей Европе и Северной Африке. Иврит дробился и обрастал наречиями. В Европе для простоты общения появился идиш. Марокканские евреи заговорили на еврейско-арабском языке, ближневосточные – на арамейском. Также свои языки или диалекты возникли у иранских, горских и даже индийских евреев.

Еврей: И все равно мы остались единым народом. В 1948-м еврейское государство возродилось на раз-два-три! Какие вожди были! Даже приснопамятному Сталину не верили так, как поверили великому Бен-Гуриону. Откликнулись евреи со всего мира. И не просто евреи, а лучшие люди. Знаете, кто такой Бен-Иехуда? Человек, возродивший иврит после 2000 лет забвения. Моше Даян – герой, славный военачальник, человек, без которого современный Израиль мог просто не состояться. Голда Меир – выдающаяся государственница, можно сказать, Рахиль XX века и, кстати, первый посол Израиля в СССР. Посмотрите на сегодняшний Израиль: лучшие в мире медицина, армия, разведка, силиконовая долина, наконец!

Русский: Чем хвастаешься? Пока израильтяне все это строили, ты-то сам где был? А теперь, на готовенькое, каждый горазд. Знаешь, я, кажется, понял, откуда растут ноги у еврейского вопроса. Все дело в том самом космополитизме. Как вам можно доверять, когда у вас даже если попа на стуле сидит, глаза все равно в сторону двери смотрят. Так всегда было. Как калитка приоткроется, два свистка, и вас нет и в помине! И ничто не остановит: ни секреты доверенные, ни долг не отданный, ни имущество нажитое. Летите, как бабочка на огонь, и горите как бабочка!

Еврей: Я, вроде, понял, о чем ты говоришь. Только причем тут два свистка?

Русский: Первый свисток – «внимание», второй – «марш»!

Еврей: А «на старт»?

Русский: А вы и так всегда на старте, на низком таком старте! Ха-ха-ха!

А. Х.: Мне кажется, что у нас вся страна на низком старте. Ситуацию спасает только невиданная инертность народа. Помните, как у Бисмарка: русский медленно запрягает, но быстро ездит. Может, давно запряг, но ехать не на чем и некуда. Так вот, будь у русских свой Израиль, абсолютно неясно, как сложилась бы их судьба, и кто считался бы большим космополитом.

Русский: Что-то я устал спорить. Если бы, да кабы, то у всех на подоконнике народились ананасы, да сразу с шампанским. Вы тут еще поболтайте, а пока я пойду, займусь чем-нибудь полезным. Книжку напишу о вреде курения и алкоголизма, чтобы не думали, будто мы в этом понимаем только одно.

Еврей: Давай-давай! Если что, я в спортзале, подтягивайся. Будет скучно, там нам тоже будет, о чем поспорить!

А. Х. (оставшись один): Находясь по разные стороны круглого стола, мои герои порой отпускали в отношении друг друга чересчур острые шутки, допускали не всегда корректные высказывания, иногда даже на грани фола. Но, оказавшись внутри меня, их взгляды становились не так уж радикальны. Несмотря на то, что им бывает порой очень тесно друг с другом, найти общий язык оказывается все-таки проще, чем разрешить дело сварой. И невольно задумываешься, а что, если меньше слышать себя, но больше других. И не просто слышать, а еще и слушать. Конечно, прерогатива принимать решения всегда за тобой, но как здорово будет жить, если эти решения будут удовлетворять всех, и кто рядом, и кто далеко!

По-другому засияет солнце, шире откроются глаза. Сознание и душа сделают массу удивительных открытий. И либо убедишься в своей правоте и правильности суждений, либо наоборот, ломая стереотипы, откроешь для себя абсолютно новые видения мира.

Со временем понимаешь, что все значительно тоньше и глубже. Беседуя с двумя, казалось, такими разными персонажами, я сделал для себя несколько удивительных умозаключений.

Родина – понятие абсолютно не географическое, оно скорее характеризует субъективное ощущение комфорта в данном месте и в данное время. Причем, родину нельзя назначить. Она или есть, или ее нет. Нашел себе такое место, значит, ты счастливый человек. Но есть и космополиты, которые чувствуют себя одинаково комфортно повсюду, будь то Россия, Америка, Израиль, Япония… Дай Бог им быть успешными и счастливыми.

Как ни странно, не всякий русский любит Россию, и далеко не всякий еврей любит Израиль. Часто бывает наоборот. Хотя, можно поспорить. Но я не навязываю никому свое мнение. Пусть каждый выбирает сам. Где, как и с кем жить. Кстати, две глобальные в мировом масштабе личности, внесшие неоспоримый вклад в еврейское движение, – Альберт Эйнштейн и Марк Шагал – никогда не рассматривали для себя даже теоретической возможности перебраться в Израиль. А Высоцкий, который задыхался и в конечном итоге задохнулся в Союзе, без того же Союза свою жизнь не представлял. Его учитель, режиссер мирового размаха, Юрий Петрович Любимов, столько хлебнувший и столько натерпевшийся, при первой возможности вернулся домой.

И самое главное. В отношениях людей не существует ни русского, ни еврейского вопроса. Проблема начинается, когда мы находим собратьев по нашим неудачам, комплексам или неуменьям, и вместе пытаемся установить, а кто же виноват? Крестовые походы и инквизиция, черносотенные погромы и Холокост – порождение идеологии, следствие массового помутнения рассудка. Ведь если одним хорошо, то другим обязательно должно быть плохо. А виноватые найдутся всегда: русские, американцы, китайцы, чукчи, в крайнем случае, китайские гегемонисты или израильская военщина.

Так недалеко и до…

Прости, Господи, бес попутал!

Их спор закончился также внезапно, как и начался. Сидя на террасе Salle Empire в Hotel De Paris, Монте-Карло, русский, сам не понимая почему, вдруг заказал местному оркестру попурри из еврейских песен. Еврей не заставил себя жать и ответил «Романсом» Свиридова. Потом они уже вместе попросили оркестр исполнить Show Must Go On. Музыканты развели руками и, в свою очередь, предложили Hey, Jude. Русский с евреем, не задумываясь, согласились, ведь эта песня была написана в те далекие времена, когда Леннон и Маккартни считались закадычными друзьями.

Еврейская бабушка как эволюция матриархата

Возможно, на Земле до сих пор царил матриархат, если бы не события относительно недавней истории, которые разделили мир на «до» и «после».

Чуть больше двух тысяч лет назад в Бейт-Лехеме родился мальчик, у которого не было бабушки по отцовской линии. Про бабушку по материнской линии мальчик и сам толком ничего не знал, да и не мог знать: подробности ее жизни и появления на свет придумали и записали греки лет через 200 после того, как повзрослевший мальчик закончил свой земной путь.

Непростая получилась у мальчика жизнь, изрядно поносило его по миру. И пригляда за ним надлежащего не было: отец круглосуточно, практически вечно пребывал на работе, в то время как мать покорно исполняла отведенную историей роль и ни во что не вмешивалась.

Родной народ мальчика, даром, что считался богоизбранным, настрадался в те годы в полной мере. То свой собственный царь не давал ни вздохнуть, ни выдохнуть, то сменивший его наместник лютовал не по-детски. А с чего им быть добрыми? Ведь оба росли без бабушек. По крайней мере, ни в Библии, ни в Википедии о них не сказано ни слова.

Но наша история началась значительно раньше.

В те далекие-далекие времена, когда мы еще не были людьми, у нас не было и бабушек. Жизнь была настолько короткой, что родители родителей обычно не доживали до того момента, когда могли увидеть детей своих детей. А даже если и доживали, то вряд ли могли осознать и почувствовать родственную близость. Ведь изначально все отношения строились исключительно на потребности в еде и защите. Кормила самка, защищал самец. Родители родителей в силу скоротечности жизни быстро становились обузой для племени, и потому в них ценности не было никакой. И как результат – нравы, которые, кстати, иногда живут и поныне, но называются всегда одинаково – дикие.