Костры иллюзий - Евгения Михайлова

которые он им отдавал по самым тупым, придуманным поводам. Чаще всего это «болезнь мамы», «трагедия с ребенком», «поджог и ограбление дома». Очень скоро мама, Виктория, узнает в их общей среде, что у самого крупного должника сроду не было ни ребенка, ни дома, не факт, что есть мама, а сам он никогда не возвращал никому даже ста рублей. Как такой тип оказался рядом с Алексеем перед его премией, гонораром, меньше всего известно самому Алексею.

Лена еще в подростковом возрасте сознательно перестала смотреть работы отца, которые многие называли шедеврами. Она, дочь творческих людей, давно и безошибочно отличала хорошее от плохого. Точно знала, что очередная работа отца ей несомненно понравится. Но появился один трезвый довод против. А толк-то в чем? Для нас, для него самого? Праздника не будет. Опять разочарования, горечь и стыд. Они опять не успеют купить Лене новый ноут, то пальто, которое так долго искали, по-настоящему хорошее фортепиано. Мама опять начнет часами составлять, править и сокращать список необходимых продуктов на неделю. И такие, почти невыносимые для растущей девочки детали: мама за туалетным столиком делит на две части один ватный диск, которым стирает вечером косметику. По утрам она сосредоточенно выдавливает последние капли пасты из почти пустого тюбика. Мама, которая так дорожит своей красотой, грустно заглядывает на дно баночки с хорошим кремом, а потом наливает в нее немного подсолнечного масла и еще какую-то фигню, создавая средство для кожи из «того, что есть у каждой хозяйки», как написано в интернете.

Тогда Лена и составила для себя список примет существования униженной и оскорбленной женщины. При этом она всегда понимала, за что мама так любит своего мужа, состоящего из блистательных достоинств и чудовищных недостатков. Она и сама любила отца, была уверена, что такого нет больше ни у кого. И речь даже не об успехах в труде, как говорится. Папа понимает детей во всех их проявлениях, слышит то, о чем они не говорят, переживает детские беды как свои, точнее, острее, чем свои. Он так умеет сказать, так показать свою любовь… Ни один мужчина на такое не способен – так думает и уже взрослая Лена. Но ее любовь давно и безнадежно отравлена разочарованием. Папа – себе не хозяин. Он вообще никому не хозяин. Он – раб своего проклятого вдохновения, которое способно разжевать его и выплюнуть уже не совсем человеком, а почти ничтожеством. И даже не в том печаль. Не в том, что отец способен превращаться в беспомощную личность, чей удел – пытаться выживать. Печаль в том, что все непременно возвращается – и он опять возродится как человек, которого призвание уносит вдаль от всего обычного, простого и нормального. От того доступного, за что могли бы удержать его близкие люди. Постоянно брошенные близкие люди.

В их семье это было очевидно даже Ване, младшему брату Лены. Даже когда Ванюша был смешным малышом. Лена помнит, как отец, вернувшийся из экспедиции, таскал его на руках по квартире, обнимал, щекотал. Они так радовались друг другу, так оживленно болтали примерно на одном языке. Папа обожал Ваню, может, и сейчас обожает, просто это уже не важно. А тогда он спросил у четырехлетнего сына:

– Скажи быстро. Ты любишь папу?

– Очень сильно люблю, – серьезно ответил Ваня. И, подумав, добавил: – И сильно ненавижу.

Папа и мама смеялись, а Лена никогда не забудет эту фразу. В ней выражена вся суть отношения детей к своему на самом деле особенному отцу.

Сейчас Лена и сама умеет временами заработать немаленькие суммы. В отличие от отца и даже мамы, она думает о деньгах в первую очередь. Но деньги – такая тающая иллюзия комфорта, которая подводит в самый неподходящий момент. Жить спокойно, достойно, рассчитывая только на то, что заработаешь, – по уму не получается. Необходим запас, капитал, сумма, которая спасет в любой ситуации и станет основой настоящего благополучия, если ее использовать правильно.

Лене через пару месяцев исполнится всего двадцать лет, а она уже во всех своих расчетах и расходах полагается только на себя. Она не просила помощи, покупая машину, арендуя квартиру, ни у матери с отчимом, ни, тем более, у отца. И, в отличие от очень многих сверстниц, она не ищет для себя богатого мужа. Это вообще бред и рабовладельческий рынок: фактически выставить себя на продажу в центре четко очерченного круга денежных мешков, наглых, властных, самоуверенных, чаще всего грубых и неумных. Главное «но» подобной сделки: это никогда не твои деньги. Тебе придется их отрабатывать ежеминутно тысячами способов, но у любой уборщицы его офиса будет больше прав. Истина о таких союзах – только в циничной мерзости типа: «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», – уверена Лена. Что бы ни рассказывали хвастливые и «страшно счастливые» жены богачей, Лена прекрасно понимает, что ради такой участи потребуется, прежде всего, поставить крест на своих интересах, занятиях, планах и надеждах мыслящего и самостоятельного человека. О чувствах вообще речи нет. По крайней мере, для нее это точно не главное. И ради чего? Ради нолей на его счетах? Так это просто издевательские символы на могильной плите уничтоженной личности, купленной на рынке рабынь.

И во всем этом никаких дремучих предубеждений. Лена – просвещенный, начитанный и многое понимающий человек. Ее семья – творцы, чья профессия – изучение психологии, эмоций, поведения и самых тонких мыслей других людей. Она – музыкант и ни за что не оскорбит понятие «любовь», не станет отвергать человеческую потребность в доверии, родстве душ и всего такого. Может, и в ней самой где-то прячется до поры эта нежная надежда на неземное счастье для двоих. Просто это потом. Когда она сможет себе позволить отвлечься от главной задачи и пуститься в плаванье по теплым водам и в полеты по светлым облакам. Но Лена – тот человек, которому нужно начинать с самого надежного трамплина, чтобы главный прыжок не оказался провалом в пустоту и нищету.

…Это произошло в конце августа, когда Лена вернулась с больших заграничных гастролей одной рок-группы. Из аэропорта она и Константин, руководитель группы «Ночной свет», поехали в его квартиру на Ленинском проспекте. Костя вскользь сказал, что его жена в отпуске. Так Лена узнала, что у него есть жена. Больше, кажется, они к этой теме не возвращались. Их связывали деловые и почти дружеские отношения. Ключевое слово «почти». Каждый понимал и принимал практицизм и эгоизм партнера. Лена имела возможность заглянуть дальше, чем Костя хотел ей показать, и