Костры иллюзий - Евгения Михайлова

И однажды, совсем недавно, ее озарило жутковатое открытие. Ее жизненные приоритеты выстроились угрожающим образом. Главным оказывалась не работа и даже не беспокойство за близких, не потребность им помогать, поддерживать, радовать и постоянно к ним стремиться. На первый и самый важный план выходили навязчивые ночные ощущения, рожденные из них предчувствия. Главными эмоциями становились уцелевшие при дневном свете и ясном сознании тоска и страх потери. Кажется, это страх окончательно потерять то, что уже утрачено.

И наступил день, когда Виктория честно, храбро и решительно призналась самой себе в том, что все изменилось. В туманных лабиринтах сна она утратила эффект неузнавания. Виктория все поняла. Переплетения черной и чужой чащи, тени, которые невозможно задержать и разглядеть… Это все даже не сам Алексей, а его тяжкая, неотвратимая беда. Только это. И Виктория напряженно пыталась понять, что более иллюзорно: ее вроде бы полноценная реальная жизнь или блуждания неспящих эмоций? Что есть ее любовь: теплота близости и взаимного понимания с Игорем или испепеляющий душу страх за Алексея?.. И как понять и унять свой безутешный тайный плач по нему? Почему это не проходит, а лишь усугубляется? Это предчувствие чего-то страшного и реального или только иллюзия, рожденная из сознания потери? Потери самой возможности задержать на краю то ли его, то ли себя.

Ненависть

Режиссер Игорь Варламов считается стабильно успешным и в меру креативным, без экстравагантных забросов. У него устойчивая репутация уравновешенного и доброжелательного человека. Он старается быть внимательным ко всем в равной степени, независимо от того, нравится ему человек или не очень. Игорь ненавязчиво демонстрирует личную заинтересованность в успехе каждого, при этом не допускает ни фальшивой похвалы, ни преувеличенных надежд. Игорь никогда не теряет критичности, объективности и чувства меры ни по отношению к другим, ни в общении с самим собой.

Чувство меры – это и есть, скорее всего, показатель сбалансированного психологического равновесия и психического здоровья. Игорь в меру предан своему делу – без фанатизма и субъективных иллюзий об особом месте в искусстве. Он в меру любит жену Викторию – без эмоциональных перепадов от экстаза до отчаяния, которые и превращают отношения людей в добровольное и перманентное кипение в котле страстей. Игорь в меру, без натужного преувеличения интересуется здоровьем и успехами детей Виктории. Это значит, что он считает их родственниками, заботится, желает добра, но не выступает с лозунгами: «Вы мне больше чем родные! Я вам отец, а не отчим, сбоку припеку». Дети – давно уже не малыши, все вроде понимают и отвечают Игорю примерно тем же. То положительное обстоятельство, что дети живут отдельно от матери и отчима, конечно, на пользу ровным и мирным отношениям в семье. Игорь и Виктория за них спокойны, дети не видят родителей в периоды творческих неудач, неуверенности и даже страха перед будущим, которое всем нередко угрожает невзгодами, потерями и даже ураганами.

Игорь имел бы полное право сказать себе, что сумел построить гармоничную основу своего внутреннего и внешнего мира, если бы не одно исключение из правил.

В душе Игоря давно поселилась всего одна напасть. Один тяжкий груз, одна постоянно кровоточащая рана. Один страшный порок. Игорь ненавидит бывшего мужа Виктории Алексея Серова. У этой ненависти давняя и странная история. Она началась давно, когда Алексей только женился на Вике, студентке второго курса актерского факультета ВГИКа. История вообще началась как дружба двух начинающих творцов. Один был тогда старательным подмастерьем заслуженных авторитетов. Второго щедрое студенческое братство сразу признало гением. Этот второй был Алексей. И пусть никто не подумает, что Игорь ему завидовал. Ни в коем случае. Он преклонялся перед талантом товарища, восхищался красотой его жены. Когда и по какой причине дружба вдруг превратилась в непреходящую, ядовитую ненависть, больную, опасную страсть? У этого события нет конкретной даты. И не может быть причин, потому что Игорю так и не удается их для себя сформулировать. Самые тяжкие и глубокие раздумья приводят его к неизменному выводу: причин нет. Может ли ненависть быть симптомом какой-то болезни, которая поражает весь мозг? Какой-то иллюзией, фантастической химерой, предчувствием грозной опасности? Все бывает на свете. Только проходят годы, они ступили во второе десятилетие дружбы-ненависти, а мозг Игоря по-прежнему здоров, активен и настроен на позитивное отношение ко всем людям. И никто не нарушал внутреннюю безопасность Игоря, никто не внушал чувства страха, не казался опасностью. Никто! Даже Алексей, точнее, именно Алексей. Он наверняка понятия не имеет, что Игорь все годы напряженно ищет, получает и переживает информацию о нем. Они все реже встречаются. Виктория уже пять лет жена Игоря, а не Алексея. Она, конечно, всегда нравилась Игорю как красивая женщина и способная актриса, но он не собирался отбивать ее у Алексея. Он не ревновал Викторию к мужу. Они поженились, когда Вика с Лешей развелись. И мало кто поверит, но до этого у них даже романа не было. Они вместе, потому что так получилось, так им удобнее и легче.

И однажды к Игорю прилетела одна мысль. Она такая необычная, неконкретная, ее ни проверить, ни доказать, но она зацепилась, поселилась, застряла стрелой с отравленным наконечником. Ненависть Игоря рождена не поступком, словом, отношением Алексея. Не какими-то его качествами, которые Игорь не может принять. Она связана лишь с тем фактом, что Алексей есть. Его существование невероятным, почти безумным образом лишает смысла жизни самого Игоря. А она должна была быть такой безупречно полной, его жизнь. Если очень упростить сложный набор чувств и ощущений, то получается что-то вроде простенькой сказки с зеркальцем: «Кто на свете всех милее…» В жесткой реальности, в поле сурового выживания людей взрослому, опытному и уверенному в себе мужчине невыносимо каждую минуту отвечать самому себе, как дурацкое зеркальце: «Алексей это делает лучше, Алексей бы на такое не польстился, Алексей увидел бы самый удачный ракурс, выбрал самые подходящие слова…» Алексею не надо думать, как он выглядит, не надо следить за своим поведением, пытаться понятно выразить мысль. Он тот, который может себе позволить все, что хочет, потому что люди от него примут все. Даже его чудовищные, убийственные запои. Это факт: он многим людям почему-то милее всех на свете. Как недостижимый эталон безусловного и честного таланта. Ему простят ошибки и неудачи. Простят и скажут: это не ошибка, не провал, это другое. Мы просто пока не в состоянии понять.

При этом Игорь ни на минуту не допускает для себя такого примитивного объяснения: его ненависть рождена завистью.