Заметки Гоши Куницына, ученика 4 «А» класса - Софья Оскаровна Ремез

— У кабачка нет души! Как он может страдать?!

— Иди делай уроки! — сердито ответила мама.

У папы свои методы борьбы с Серёжкиным голоданием. Когда он оказывается дома — а бывает это редко, когда у папы на работе не случается никакого ЧП, — он всегда кормит Серёжку. Сначала папа придумывал всякие смешные слова. Например, слово «пыдыщ». Почему-то это слово очень смешило брата. Он хихикал и открывал рот навстречу ложке с чем-нибудь полезным. Через пару недель Серёжка раскусил папу и научился смеяться с закрытым ртом. Тогда папа придумал «банана-хулигана». Он укладывал сверху на ложку каши кусочек банана и рассказывал Серёжке историю о том, как «банан-хулиган» всё время убегает и прячется в каше. Бананы Серёже нравились, и в надежде поймать «хулигана» братец широко открывал рот и пытался схватить кусочек своими двумя зубами. В результате каша оказывалась во рту, а банан — на полу. И хотя метод был очень действенным, мама ужасно ругала папу после такой кормёжки, ведь убирать банановое хулиганство с пола приходилось именно ей. Сейчас «банан-хулиган» уже не радует Серёжу.

Мама никогда не оставляла нас с братом дома одних, а тут случилось непредвиденное. Родительское собрание у меня в школе. То есть Людмила Васильевна, наша учительница, всех предупреждала заранее, и мама была в курсе, но думала, что пойдёт папа. А папа был уверен, что всё согласовал с мамой, что она оставит нас с бабулей и пойдёт сама. А бабуле рассказать об этом забыли, и она спокойно ушла за покупками, как обычно, забыв дома телефон.

— Значит, так, — серьёзно начала мама, — Гоша! Мне нужно уйти в школу! Я постараюсь, очень постараюсь обернуться за час. Мне придётся оставить вас с Серёжкой вдвоём. Думаю, не нужно пояснять, кто будет за старшего?

Пояснять было не нужно. Да я и не видел никакой проблемы. Серёжка спокойно спал в своей кроватке и выглядел так, что я не ожидал от него никакого подвоха.

— Ни о чём не волнуйся, — сказал я маме. — Мы прекрасно проведём время вместе!

— Не доставай его из кроватки! Не давай ему мелких игрушек! Не играй громко на пианино!

— Я всё понимаю, мам! Не будить Серёжку и не пугать его!

— Если что-то пойдёт не так — сразу звони мне!

— Ясное дело, ты, главное, не волнуйся!

— Ты ведь найдёшь чем перекусить?

— Конечно, найду!

И мама ушла. Взгляд у неё был тревожный. Как только за мамой закрылась дверь и громко щёлкнул замок, Серёжка поднял свою лохматую голову и сонными глазами взглянул на меня. Проснулся. Я сделал вид, что ничего не заметил, взял книжку о Шерлоке Холмсе и направился на кухню готовить себе перекус.

На перекус у меня была гречка: сначала крупу промыть водой, потом залить кипятком из чайника и поставить на средний огонь. Пока я читал про Холмса, вода выкипела, а это значило, что каша готова. Я положил себе несколько ложек, залил молоком из пакета и направился с тарелкой в комнату. Мама запрещает есть в комнате, и я хотел воспользоваться удачным моментом, чтобы совместить перекус и просмотр мультиков. Серёжка спокойно играл с машинкой у себя в кроватке, но моя тарелка заинтересовала его сверх всякой меры. Он встал в кроватке, зацепился за борт пальчиками и стал требовательно кричать, глядя прямо в тарелку.

— Серёжка, тебе чего? Ты же не хочешь есть! Ты никогда есть не хочешь!

Братец продолжал кричать, и на глазах его появились слёзы. Мне стало жалко Серёжку. Он явно был голоден, а есть на глазах у голодного человека — на такую жестокость я не способен. Я поставил тарелку на тумбочку и сделал вид, что совсем не хочу кашу. Серёжка не унимался. Теперь он смотрел на тумбочку и даже показывал на неё одной рукой, кое-как удерживаясь в вертикальном положении.

— Серёжка, ну что тебе? Это невкусная каша, — уговаривал я его. — И ты не сможешь её есть! У тебя же только два зуба! Смотри, сколько нужно зубов, чтобы съесть такую кашу! — Я показал брату два ряда зубов. Он продолжал плакать, слёзы теперь катились по щекам, а вытянутая ручка дрожала.

— Мама запретила доставать тебя из кроватки! Ну хочешь, я тебя достану?

Я не удержался, подбежал к Серёжке и взял его на руки. Он тут же поймал губами воротник моей рубашки и начал его обсасывать.

— Голодный, бедненький! Давай позвоним маме! — Я посадил брата обратно в кроватку и набрал мамин номер. Телефон не отвечал. Видимо, маму попросили выключить звук, догадался я.

Тем временем Серёжка рыдал всё громче, иногда хватал свой кулак ртом и изо всех сил грыз его своими двумя зубами. Надо было что-то делать. В конце концов, за старшего был я, а за младшего был Серёжка, и младшему очень нужно было что-то поесть.

На кухне я обнаружил маленькую баночку с кабачковым пюре. Мама обычно грела пюре, но я совершенно не помнил, как именно она это делала. Я покрутил крышечку, она не поддавалась. Тогда я поддел её ложкой, и раздался хлопок. Крышка легко повернулась, доступ к зелёному пюре оказался свободен. Я не стал рисковать — вынимать брата из кроватки и сажать его в специальный стульчик. Вместе с баночкой и ложкой я побежал в комнату. Братец висел на бортике кровати, заливаясь слезами.

— Серёжка, миленький! Я принёс тебе еды, — утешал я его, набирая в ложку пюре. К моему удивлению, Серёжка широко открыл рот, без всяких уговоров моментально проглотил протёртый кабачок и снова разинул рот. За пять минут от пюре не осталось и следа, а братец продолжал открывать рот и просительно смотреть на меня. Я вернулся на кухню в поисках ещё какой-нибудь детской еды. На подоконнике оставалась одна банка с цветной капустой. Я повторил всё, что проделывал с кабачком, настроение у Серёжки улучшилось, он не плакал, но смотрел всё ещё с надеждой и слегка попискивал.

Детской еды я больше не нашёл, но в холодильнике лежал банан. Вспомнив папины опыты с «бананом-хулиганом», я почистил банан, хорошо размял вилкой в тарелке и принёс Серёже в комнату. Серёжа набросился на еду, так что самодельное пюре большей частью оказалось у него в волосах и на бортиках кровати. Банан закончился, но в хлебнице нашлась булочка. Я не знал, можно ли Серёжке булочку, но, получив