Книга рецептов жизни - Мила Че

Макс размышлял, шагая по утоптанной земле, почему дядя Леша с женой оставили дачу именно нашим родителям? У них что, родственников больше нет? Но ответа на этот вопрос они в своем завещании не дали. Как и не дали ответ на вопрос, почему двухкомнатная квартира недалеко от центра города тоже досталась родителям Светы и Макса. Макс поначалу думал, что Светка туда переедет жить, отделиться от родителей, но та уперлась, деньги нам важнее, а за сдачу такой квартиры можно неплохие деньги каждый месяц получать. «Зачем им деньги, – недоумевал Макс, все равно тратить их как следует не умеют, складывают куда-нибудь на черный день, лучше бы мне давали, я бы хоть повеселился на них», – по-юношески эгоистично рассуждал Макс.

Вдалеке, постепенно приближаясь, замаячила фигура. Макс увидел женщину за пятьдесят, высокая, но сильно сгорбившаяся. Она шла ему навстречу, опустив плечи, повесив голову, смотря себе под ноги и по тому как она это делала Макс догадался что это ее всегдашняя поза. Одета в затасканный халат, по которому причудливым узором раскиданы заплатки, не попадавшие в цвет халата, на ногах такие разбитые галоши, что Макс даже обувью это не мог назвать. «Хоть бы шлепки резиновые себе купила что ли, они ж недорого стоят совсем», жалостливо подумал Макс и обратился к женщине:

– Добрый день.

– Добрый.

Та подняла голову и Макс увидел пустые безжизненные глаза, как у рыбы. Женщина смерила Макса безразличным взглядом, опустила голову и хотела обойти его, но Макс продолжил:

– А вы не знаете, какая из этих дорожек второй ряд?

– Знаю, – женщина повернулась и снова посмотрела на него, – это третий ряд, как дойдешь до конца, возьми влево и следующая будет как раз второй ряд.

– А зачем тебе? – полюбопытствовала она.

Макс думал, что если человек ходит в заплатанном халате с опорками вместо обуви, то такого человека уже ничего не интересует, но оставив свои рассуждения при себе и желая сохранить добрые отношения с потенциальными соседями ответил:

– Дача у нас там, в наследство получили.

– Шеховцовы что ли? – ворчливо спросила женщина.

– Да, да, Шеховцовы, – обрадовано ответил Макс.

Он до самого конца не был уверен, что не перепутал адрес и пришел в тот дачный поселок, который ему и нужен. И вот, первый встретившийся ему на пути человек, подтвердил, что это действительно то место, которое он искал. А, женщина еще раз внимательно окинула его взглядом и проводила напутствием.

– Ну, иди прямо, потом налево, потом по дорожке справа увидишь кирпичный дом, на два этажа, второй этаж из дерева, мансардой. Это и есть Шеховцовы.

После чего развернулась и, подгребая ногами пыль с земли, медленно пошла дальше. «И ведь не старая еще, а что такая запущенная, может болеет», думал Макс, идя в указанном направлении.

Макс шел по дорожке под названием «второй ряд», теряясь в догадках, где же участок четыре. Никаких табличек, естественно, ни на заборах, ни на строениях под названием дачный домик, он не видел. По логике, надо отсчитать от края дорожки четыре участка, но от какого края считать Максим не знал, поэтому просто неспешным шагом шел по дорожке крутя головой то вправо, то влево, надеясь увидеть Светку, или кого-либо из дачных соседей. Но участки пустовали: или там никого не было, или хозяева ушли куда-то по делам. Пройдя таким образом бОльшую половину пути, Макс справа от себя увидел дом, первый этаж из красного кирпича, второй этаж дома выполнен в виде мансарды, обшитой деревянными досками, выкрашенными когда-то голубой краской, теперь поблекшей, облупившейся и кое-где местами осыпавшейся со стен, представляя на обозрение всем желающим голые доски, выбеленные под ветром, солнцем и снегом. Судя по описанию нестарой старушки, это и есть дом, полученный в наследство. Калитка закрыта на небольшой металлический крючок, который Макс легко откинул, зашел внутрь и осмотрелся.

Участок представлял собой ровный прямоугольник размером двадцать на тридцать метров. По правую руку от калитки располагался дом, по левую руку раскинулись то ли огороды, то ли клумбы. По всей территории росли и старые раскидистые яблони без единой завязи, несмотря на июль месяц, и молодые деревца, то ли слива, то ли алыча, Макс не сильно разбирался в садоводстве. Он отметил про себя, что пару десятков лет назад за участком тщательно ухаживали, подстригали траву, разбили клумбы, на которых высаживали пионы, гладиолусы, ирисы. Но теперь половина цветов погибла от мороза и палящего солнца, а другая половина росла хаотично и как попало, и клумбы имели настолько неряшливый вид, насколько может его иметь женщина, гулявшая всю ночь и проснувшаяся утром невыспавшейся. Из небольших прямоугольных участков, когда то обрабатываемой земли и напоминавшей огород, торчали чахлые кустики зеленого цвета, похожие то ли на зелень сельдерея, то ли моркови. В самом дальнем углу участка высилось невысокое деревянное строение на две двери. Над одной частью строения установлен большой металлический бак. Летний душ, подумал Макс и не ошибся, дверь рядом – это дверь в туалет. «Уличный туалет, выгребная яма, – брезгливо подумал Макс, – и это в двадцать первом веке, фу».

– Светка! Света, – крикнул Макс в сторону дома.

Никто не отозвался. Раз калитка не заперта, значит, Света должна быть здесь, подумал Макс и пошел в сторону дома.

На первый этаж вело деревянное крыльцо из четырех ступеней. Ступени выглядели крепкими, но без перил. Входная дверь в дом оказалась большая, добротная, обитая железом с большим врезным замком и петлями для навесного замка, чтобы закрывать дверь снаружи. Макс поднялся по ступенькам и потянул дверь на себя, с легким скрипом она открылась. Из дома потянуло сыростью. Интересно как долго дом пустовал. Макс зашел в полутемный коридор и снова позвал:

– Света! Свееет!

Тишина. Заглянув в комнату и кухню, расположенную на первом этаже, Макс убедился, что Светки в них нет, и стал подниматься вверх по деревянной крутой лестнице. Винтовая лестница шириной не более полуметра, ступеньками сходилась к центру на нет, а по краям ступени достигали в ширину едва ли тридцать сантиметров. Чтобы не свалиться с этой лестницы, ступать приходилось осторожно, прижимаясь как можно ближе к стене, где ширина ступеней увеличивалась. Очевидно, что за счет лестницы постарались как можно больше расширить жилое пространство дома. «Это же адский ад, ходить по такой лестнице вверх и вниз несколько раз в день», думал Макс, одной рукой держась за стену для равновесия.

Лестница выводила в небольшое помещение, которое служило одновременно и коридором второго этажа и комнатой, потому что в ней стояла кровать.