Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

ли в реальности Робин Гуд? Что, если я выполняю его функции? Безрадостная перспектива, скажу честно.

— Брат Тук, а может, переждём, пока солдаты пройдут мимо на встречу с Робином, а мы ударим в тыл? — я понадеялась, что такой вопрос не подмочит мне репутацию.

— Я знал, что светлая мысль всё же посетит твой затуманенный еретичеством разум, брат Том, — соглашается со мной монах.

Брат Том! Меня озарило!

— Послушай, брат Тук, а нет ли в твоём бездонном мешке лишней сутаны? — с надеждой спрашиваю я.

Монах посмотрел на меня как на полоумную:

— Я что, по-твоему, с собой весь гардероб таскаю?

— Ну смена белья по-любому должна быть. Почему бы и сутану не прихватить — заупрямилась я.

— Я начинаю сомневаться в твоём уме, вольный стрелок Том. На турнире по глупости ты занял бы первое место, — с издёвкой сказал он.

Я обиделась на монаха.

— Сам идиот, — огрызнулась я.

— Я знаю, — подтвердил мои слова монах, совсем не обидевшись. — В монастыре меня научили читать и писать. В отличие от тебя невежды.

Точно! Я мысленно хлопаю себя по лбу. Учебник истории за шестой класс. Идиоты — монахи, которые умели читать и писать. Остальное население, даже короли, были безграмотными. Я опять села в лужу. Поосторожнее нужно быть со словами.

Мы отправляемся к дороге. Я лезу на дерево, а Тук притаился в кустах на обочине.

— Брат Тук, — позвала я его как можно тише с дерева. — Брат Тук.

— Ну, чего ты орёшь — пробасил с набитым ртом монах.

Вот гадёныш жрёт тайком. Нет, чтобы поделиться с товарищем. Голодный желудок поёт серенаду возмущённому разуму, а кишка кишке жалобные песни. Как с такой какофонией сидеть в засаде? Я сглотнула слюну, цыкнула на гордость и жалобно попросила монаха:

— Брат Тук, дай чего-нибудь поесть, пожалуйста, — я молитвенно сложила руки на груди и чуть было не упала с ветки.

Монах, сжалился, протянув мне кусок хлеба. Я благодарно ему улыбнулась. Вонзила зубы в такой долгожданный завтрак. Ничего вкуснее не пробовала. Да, голод не тётка. Скоро начну дождевых червей есть и не морщиться.

Хлеб я проглотила мгновенно. А есть захотелось ещё больше.

Чтобы заглушить мысли о еде, я стала раздумывать о том месте, где оказалась. Меня волновал вопрос несоответствия моих знаний об эпохе, с тем, что я наблюдаю. Почему сэр Гай Гинсбор, оказывается, ещё и шерифом Ноттингемским. Я решила осторожно расспросить брата Тука.

— А, что брат Тук, король Ричард уже вернулся из Палестины? — начала я светскую беседу, растянувшись на ветке дерева и свесившись вниз головой.

— Я тебя, что слишком сильно приложил головой? — поднял на меня голову монах. — В Палестину воевать за гроб Господень отправился Джон Безземельный, брат Ричарда. А он сам, не в силах сдержать воинственный характер с упоением воюет с соседями.

Переварить услышанную информацию я не успела, как услышала приближающийся стук копыт. На дороге показались солдаты шерифа, с моим черноглазым соблазнителем во главе. Я захотела рассмотреть его получше. Вчера видела только его глаза. Вытянув голову, я поползла по ветке, не замечая ничего вокруг, кроме рыцаря во главе кавалькады. Ветка подо мной поломалась, и я, по закону подлости полетела вниз.

Знатно приложилась о землю, вышибив дух из лёгких. Не знаю, сколько я так провалялась. Очнулась лежащей на земле. Больно-то как. Первое, что я увидела – чёрные глаза рыцаря, склонившегося надо мной.

— Опять ты, — с каким-то наслаждением произносит он.

— Опять я, — подтвердила я его опасения.

Сделала попытку встать, но ноги меня не удержали и я, пошатнувшись, упала в объятия шерифа. Такая тенденция начинает мне нравиться.

— Сэр Гай, мы ещё долго будем возиться с разбойником? — загоготали, словно стая гусей, солдаты.

Рыцарь оторвался созерцания меня и посмотрел на говорившего. Одного взгляда сэра Гая было достаточно, чтобы солдаты уняли свою весёлость, а говоривший проглотил язык.

— Дик, ты вздумал давать мне советы? — в голосе Гинсбора было столько льда, что можно было заморозить Ноттингем вместе с Шервудским лесом.

— Простите, сэр рыцарь, я забылся, — у Дика дрожит голос. Видимо, крут, шериф Ноттингемский.

— Если тебя сегодня не убьют разбойники, то по возвращении в Ноттингем получишь двадцать ударов плетью, — ласково пообещал ему сэр Гай.

— Да, сэр, — Дик был не рад, что полез со своими советами.

— Вяжите этого, — рыцарь кивком показал на меня. — Нет, дайте верёвки, я сам.

— Ты меня опасаешься, сэр Гай? — прошептала я, добавив в голос немного игривости.

Рыцарь вздрогнул. Я чувствую, как он напрягается. Руки как бы невзначай прогулялись по моей груди и ничего не обнаружили. У меня сейчас даже не нулевой размер. Сэр Гай удивлённо посмотрел на меня. Я невинно улыбнулась.

— Ты же вчера был девушкой, — тихо сказал он мне на ухо.

— Ты ошибся рыцарь. Так бывает, если долго без женщины. Они тогда начинают тебе везде мерещиться, — насмехалась я над успевшим запасть мне в душу рыцарем. — Увы! Я мальчик.

— И давно? — с угрозой в голосе спросил он меня.

— С рождения, — я пожала плечами, насколько позволила верёвка.

— Я заберу тебя в замок и узнаю кто ты, — пообещал мне рыцарь.

— Сэр Гай, мне кажется, или для тебя свет клином на мне сошёлся? — задала я ему провокационный вопрос. И как же мне хочется, чтобы его ответ был «да».

— Сошёлся или нет, это ты в замке узнаешь, — увильнул от ответа сэр Гай, тем самым оставив мне немного надежды.

— Звучит как обещание признания, — усмехнулась я. Руки начинают побаливать от верёвок.

— Договоришься ты у меня, — опять пообещал непонятно что мой рыцарь.

— До чего договорюсь? — уточнила я, так как люблю точность. — Вечно ты не договариваешь, сэр Гай. Я должен выдумывать продолжение. А фантазия у меня богатая, додуматься могу до бог знает чего.

Едва рыцарь открыл рот, чтобы ответить мне, как раздался свист. Со всех сторон на дорогу, словно горошины из стручка, высыпали люди с мечами.

— Робин Гуд! — раздался рёв со всех сторон.

— Никуда не уходи, — то ли в шутку, то ли всерьёз попросил рыцарь, выхватывая меч.

Ага! Щаз! Размечтался! Ты ещё за мной