Последняя жертва войны (сборник) - Йосси Верди

– После звонка подойди ко мне, – тихо, чтобы слышала только Нина, сказала Анна.

После уроков в дверь учительской робко постучались. В коридоре послышалось невнятное бормотание, и дверь, жалобно скрипнув, отворилась. На пороге стояла Нина.

– Анна Владимировна, я не просила у него булку. Он сам мне ее дал. Честное пионерское! – слова срывались с уст Нины, перепрыгивая друг через друга. Недавний родничок превратился в бурную горную речку и теперь несся, с шумом преодолевая препятствия.

Анна с нежностью подняла глаза на Нину и осторожно проговорила:

– Я хочу пойти на рынок. Пойдешь со мной?

На секунду Нина опешила от такого поворота событий, но, быстро опомнившись, радостно вскрикнула:

– Конечно, пойду!

Анна и Нина шли по пыльной сельской дороге. Сентябрьское солнце из последних сил пыталось согреть мир, но было видно, что радоваться последним теплым денькам осталось недолго. Природа готовилась к зиме. Всего за одну ночь изумрудно-зеленые деревья окрасились в желтые и бордовые цвета, будто невидимый художник случайно пролил на них яркие краски. Пыльная зелень травы, на которой у пруда паслись две последние тощие коровы, оставшиеся у колхоза, начинала приобретать бурый осенний оттенок. С соседней улочки навстречу выбежала собака с обломком старой кости в зубах. За ней бежала целая свора худых и облезших псов.

На дороге собралась толпа. В ней едва можно было различить разгоряченную какой-то новостью женщину и лысоватого почтальона маленького роста.

– …Здесь не может быть ошибки, – спокойно говорил почтальон. – Вот тут написано: дом номер шесть.

Женщина, держа ребенка на руках, зарыдала:

– Люди добрые, да что же это делается, а? Вы слышите? Это пришло не мне! Я же только вчера получила письмо от мужа. Вот оно, посмотрите. Какая похоронка? Откуда?! Сейчас, сейчас… – с этими словами она выудила из кармана домашнего халата замусоленный треугольник письма.

– Смотрите! Вот! Он же мне писал, что все хорошо. Люблю, скучаю. – Женщина срывающимся голосом стала читать строки из письма.

Ожидая поддержки, вдова после каждого слова с надеждой вглядывалась в лица соседок, будто эти слова из письма месячной давности могли кому-то доказать, что муж жив и невредим.

Собравшиеся, опустив головы и переминаясь с ноги на ногу, молчали. Кто-то с сожалением вглядывался в искаженные горем черты бедной женщины. Все было очевидно.

Не найдя поддержки в толпе, отчаявшаяся женщина заметила стоявшую в сторонке Анну. Будто бы увидев спасительницу, она с безумными глазами бросилась к ней:

– Прочтите! Вы учительница. Прошу вас, посмотрите. Может, тут неправильно написано? Может, это другой дом номер шесть?

Все знали, что другого дома с номером шесть в их селе не было. Знала и она, но ей нужно было сейчас заручиться чьей-нибудь поддержкой в своем безумии.

Анна с тоской подняла глаза на номер дома, медленно перевела взгляд на бумажку, затем на рыдающего ребенка в руках испуганной женщины.

– Я не разберу. Очки забыла.

С этими словами Анна вернула похоронку – клочок бумаги, в паре строк сухо рассказавший о том, что теперь у них нет ни мужа, ни отца, ни кормильца, ни опоры.

Взяв за руку Нину, Анна быстро засеменила прочь. В глазах ее стояли слезы. Она была напугана. Зажмурив глаза, она силилась прогнать мысль о том, что когда-то вот так же и к ней подойдет почтальон и протянет казенное извещение.

На импровизированном рынке, где селяне покупали и обменивали нехитрый товар, было всего несколько человек.

Анна быстро прошла по рядам разложенных прямо на земле вещей и остановилась рядом с женщиной, перед которой на расстеленном холщовом мешке стояло около дюжины пар обуви. В куче разного рода сапожек и ботинок она разглядела еще совсем новые туфельки.

– Откуда это у вас? – спросила Анна у торговки.

– А тебе-то что? Мое это, для внучки покупала, – сварливо огрызнулась бабка в синей потрепанной косынке. – Берешь – бери, а коли нет – так иди себе с богом.

С начала войны были прекращены торговые поставки, в селе начался дефицит.

Почуяв это, барыги совсем потеряли совесть и теперь хамили покупателям, не боясь, что товар залежится.

Анна, не обращая внимания на тон торговки, взяла туфли и протянула их Нине.

– Ну-ка, надень их, – улыбаясь, попросила она девочку.

– А для кого вы их выбираете?

– Для тебя. Твои-то совсем стоптались!

– Правда? Ой, как здорово! – радостно захлопала в ладоши Нина. – Мне дед давно обещал такие. Только лук вырастет, и он сразу купит.

– Ну, как? Нигде не жмут? – умиляясь счастливым видом Нины, по-матерински спросила Анна, впервые за долгое время испытавшая чувство искренней радости.

– Нет, Анна Владимировна. Как раз впору! – Маленькие губки девочки растянулись в счастливой улыбке.

Неожиданно Анна услышала у себя за спиной покашливание. Женщина обернулась и встретилась с суровым взглядом Володи – деда Нины.

– Ты что тут делаешь? – опустив тяжелый взгляд на внучку, спросил дед. – Ты же знаешь, что после школы нужно идти домой.

– Дедушка, смотри какие красивые туфельки! – восторженно крикнула Нина и демонстративно щелкнула каблучками.

Но реакция деда была неожиданной:

– Вот негодница! Ты где их украла? Немедленно вернись и отдай!

– Ваша внучка ничего не крала. Это я купила ей туфли, – вмешалась Анна, но тут же пожалела об этом.

– Очень даже напрасно! Вас кто об этом просил? Я? Или, может, моя старуха? Или вы получили письмо от моего сына с просьбой: «Купите моей дочке туфли»? – не на шутку разошелся дед. – Я сам прекрасно знаю, что нужно внучке. А вы не лезьте. Лучше бы о своих невестках поволновались. Срамота на всю деревню!

– Не понимаю, при чем тут мои невестки? У них обеих есть туфли, к тому же новые… – не поняла сарказма Анна.

– Я сказал, сними их сейчас же! – повернувшись к Нине, яростно сквозь зубы прошипел дед.

Счастливая улыбка мгновенно растаяла. Нина молча, не поднимая глаз, сняла туфельки и протянула их Анне. С густых черных ресничек сорвались предательские слезинки и упали на горячую землю, тут же рассыпавшись крохотными пыльными шариками.

У Анны прямо руки чесались стукнуть по плешивой голове старика чем-нибудь тяжелым, но вместо этого она лишь тяжко вздохнула. Тем временем дед, бормоча проклятья, взял внучку за руку и поволок за собой, точно безвольную тряпичную куклу.

Молча, сгорбившись от незаслуженной обиды, пожилая учительница тихо брела домой, лишь изредка передергивая плечами. Тяжелые, словно капли проливного дождя, слезы катились по ее впалым щекам. Странным образом этот безмолвный плач приносил облегчение уставшей женщине.

На село опустились сумерки, и в узоре причудливых теней Анна не сразу заметила черную фигуру Виктора, опирающегося на ее забор. Чуть дальше в дверном проеме сеней увидела она своих невесток. Было ясно, что они только что распрощались с Виктором, и он провожал взглядом фигуры уходящих женщин.

– Виктор? Позволю себе спросить: чем обязаны столь позднему визиту? – издалека спросила Анна.

– Здравствуйте, Анна Владимировна. Как вы? Сердце не пошаливает? – застигнутый врасплох зачастил фельдшер.

Анна невольно обратила внимание на губы Виктора. Рот сельского фельдшера показался ей неестественно большим, и Анна представила, что в него легко проходит довольно крупная картошка, и заулыбалась.

– Здравствуйте. У меня все в порядке. Так что же привело вас к нам?

Виктор, замешкавшись, взглянул на небо. Казалось, он пытался в глубинах космоса найти ответ на простой вопрос.

Манерно отирая пот со лба, он заявил:

– Да просто проходил мимо. Зашел спросить, нет ли весточек от сыновей? – Довольный собой, он бесстыже уставился на Анну.

– Никаких весточек. Господи, спаси и сохрани их! Эта война уже всю душу измотала! Когда же она закончится? – вздохнув, проговорила Анна и открыла калитку. – Спасибо, что интересуетесь.

– Я надеюсь, что ваши сыновья скоро вернутся. Хотя, кто знает, война беспощадна. – На последней фразе Виктор бросил взгляд в сторону скрывшейся в доме Маргариты.

Глава 5

Молоко

Утро звало к новой жизни. Нужно было пережить еще один день в тревожном и беспощадном мире. Такое яркое и солнечное утро на время давало забыть о пролитой крови, о боях и лишениях. Анна, проснувшись, лежала в своей постели. У нее был свой секрет счастья в эти нелегкие времена. Она заметила, что если сразу после пробуждения не открывать глаза, то все вокруг казалось прежним. Солнечный свет пробивался сквозь окно, со двора доносились крики петухов, а ветерок мирно шелестел листвой. Но неотвратимо приближалась минута, когда надо было снова встречать страшный оскал военного времени, подняв тяжелые веки.

День в школе прошел так же суматошно, как обычно в младших классах. Но сегодня не было Нины. Анна печально смотрела на пустую парту девочки и грустно вспоминала вчерашний инцидент.