Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

В тот раз охота оказалась не слишком удачной.

Я остановился за старым дубом, который дал мне идеальное укрытие. Ещё один вдох. Не слишком глубокий. Нельзя двигаться резко, нельзя спугнуть. Я медленно приподнял лук, вставив стрелу на тетиву. Поверхность снаряда мягко коснулась дерева оружия, не издав и звука.

Натяжение было знакомым, почти привычным, хотя в такие моменты мышцы всегда подрагивали от напряжения.

Я обожал такой вот риск: азартный, без угрозы для жизни и не идущим во вред моему кошельку. Любил охоту и всегда отличался способностью подкрасться к добыче настолько близко, что старые охотники частенько проигрывали мне суммы, окупающие весь выезд, заодно выкупая мне годовой источник свежего мяса для дома.

Моё левое плечо заныло, когда я вывел лук на уровень глаз. Немного переусердствовал на утренней тренировке.

Прищурился, сосредоточился на цели. Заяц поднял голову, наверняка услышав звук плавно натянутой тетивы. Сердце ускорилось. Я замер, но не перестал мерно дышать. Только тетива между пальцами и деревянное острие стрелы — весь мир сжался до воображаемой линии от неё до тельца добычи.

Тетива пронзила воздух звонким щелчком внезапно даже для меня, как и учили опытные, старые снайперы из моего охотничьего клуба — лучший выстрел внезапен и для стрелка. Исполнен на выдохе, между ударами спокойного, гоняющего хладную кровь сердца. Стрела, казалось, полетела в замедленном времени. И в следующий миг заяц дёрнулся, коротко вскрикнул и рухнул на бок.

А мои ноги уже несли меня вперёд.

Я рухнул на колени рядом с добычей. Стрела вошла чуть выше плеча — не идеально, но хватило, чтобы не дать убежать. Моя рука не дрожала, когда я вынимал её, стараясь не повредить внутренности больше уже сделанного. Заяц был тёплым, мягким. Его глаза ещё не остекленели, когда я свернул ему голову, обрывая раненый писк на половине.

— Повезло, — тихо прошептал я, поднимаясь.

По местной традиции стоило бы поблагодарить лес за добычу, продублировав это и для Богини. Первый, мол должен знать, что ты берёшь его часть не ради прихоти, а чтобы жить. А вторая… ну, за всё? Всё же она значилась местным спасителем всех разумных, без которых и цивилизации никакой на континенте не было бы.

Но… как-то мелко такое. Бессмысленно.

Так что просто заметал кровь землёй, накрыв получившуюся горку вырванной с корнем рядом травой.

Завязав зайца за задние лапы к найденной тут же палке, я закинув её через плечо, чтобы не испачкаться в крови. В принципе, рану тушки я закрыл с двух сторон сухим мхом: не стоит оставлять такой вот, буквально, кровавый след к нашему лагерю. Но капли всё же будут.

И всё же заяц попался увесистый. Хорошая добыча. Сегодня мне точно повезло.

— Вернулся, пацан, — обернулся на меня спокойно сидящий у костра Кригер, — О, в этот раз даже с добычей! Трам, пойдёшь мелому помогать?

Он обратился к своему другу, что тоже удостоил меня довольной улыбкой и ленивым кивком. Костёр, очевидно, неплохо усыплял старичков.

— Дай посидеть спокойно, а? — проговорил без энтузиазма сидящий рядом же воин.

— А как долго Хейст в одиночку, по-твоему, мясо готовить будет?

Эти усыхающие пердуны как всегда, чтоб их…

Пока они там спорили, я уже приступил к работе. Нож скользнул по шкурке — ловко, но не особо, признаюсь, аккуратно. Шкура отходила легко, почти не сопротивляясь, но опыта мне немного не хватало.

Есть ещё куда расти. Всегда есть.

Руки, меж тем, активно разделывали заранее повешенную за удобную ветку рядом тушку. Нож отсёк мои любимые куски с бедра, и я отложил их на камень тут же. Чтобы не терять слишком много мяса, аккуратно разделил тушку на более мелкие части, перед тем как продолжить.

Заяц был хорош: довольно упитанный, не слишком старый, так что никаких беспокойств не было — мясо оказалось плотным и приятным на ощупь, значит выйдет вкусным.

Уже через десяток-другой минут сердце и печень пошли на жарку — настоящая деликатесная часть. А остальные органы, с ними же лёгкие и кишечник, я выкинул в небольшую ямку под тем местом, где висела тушка.

Приготовление жарёхи взял на себя всё же вставший Трам, поэтому я занялся заметанием ямки землёй. В два слоя, не забыв спрессовать почву — этому меня научил Кригер ещё в первый месяц. Хотя особо опасных животин в Центральных землях нет, но лучше не оставлять следы крови рядом с лагерем. По хорошему — и те капли, что пролиты на пути сюда, надо было закопать, но… ночью я их не найду точно.

Вообще, стоянка каравана располагалась на небольшой поляне, окруженной густыми лесами. Сейчас, в приятный контраст дневному жару, воздух был свеж и терпкий, с едва заметным запахом хвои. Осень выдалась приятно тёплой. Костры горели в нескольких местах, дым поднимался в воздух и рассеивался среди ветвей.

Запах мяса, жарящегося на углях, смешивался с ароматами диких трав и земли, создавая чувство некой уютной суеты.

Караван наш не сказать, что был велик: восемь грузовых повозок, двадцать человек, не считая меня. Но товар был ходовой, а сам Хандлер, хозяин всего этого добра, был из породы тех людей, что и белке в желудок без мыла пролезут, если узнают о наличии пары монеток там.

В центре лагеря стоял одинокий, небольшой шатёр, натянутых на деревянный каркас, что везли в единственной «жилой» карете. Вокруг него расставлены полные телеги, рядом с которыми копошились люди: кто активно и самозабвенно отдыхал, кто кончал последние приготовления перед сном, кто занимался ремонтом снаряжения, кто ел — в общем, бездельников не было, агась.

Лошадки без сёдел, привязанные верёвкам к дереву, спокойно лежали на мягком матрасе дёрна, давая отдых телам. Их шкуры были покрыты пылью, а поводья со всей периферией лежали рядом.

Мы со стариками, под завистливыми взглядами проходящих рядом людей, сидели у своего костра, спокойно насыщаясь мясом с овощами. Сзади, у другого костра, слышались тихие разговоры, отголоски шума кулинарных хлопот, которые создавали ощущение комфорта… привычной жизни каравана.

Здесь не было какой-то особой суеты, здесь не было волнений, потому что каждый знал, что и как делать, чтобы не заслужить подзатыльник от старших. Кригер с Трамом своё дело, в принципе, знали.

Уже после еды, под разговор последних, я достал из рюкзака всё