Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

— порыв напал внезапно, заставив детским чихом перебить мысли.

Напоминание о моём положении позволило покинуть сладкие мечтания. Оглядевшись, я устало вздохнул: сколько это «логово» не убирай, а пыль победить оказалось невозможно. М-да, хорош будущий маг, хорош — на пыльном чердаке, в грязных дешёвых одеждах, а планирует будущее чуть ли не на век вперёд…

Ладно, все ведь с чего-то начинали. Осталось лишь сделать шаг. И ещё один. И снова, и снова, и снова, пока ноги не приведут меня к берегу речки. Надо помыться, чтобы не отхватить сначала от матери тела, и не надо опаздывать к вечеру, чтобы отец тела снова не начал бухтеть за «попытку отвертеться от работы».

* * *

— Чего тебе, пацан? — остановился рядом со мной один из охранников каравана, что минут тридцать назад выехал из моей деревни.

Голубоглазый старикан с короткой бородкой. Даже в своём возрасте вполне себе в форме. В нормальной кожаной броне, усиленной металлом. Низковат, но явно, судя по мечу на поясе и копью, закреплённому на седле, опасен.

То же самое говорили и его подчинённые. Только вместо «опасен» — использовали синоним «опытен».

Только не зимой, вестимо, а летом.

Я ждал этого весь год, готовясь к, назовём вещи своими именами, побегу. Вышел из деревни ранним утром, спокойно выйдя в лес, а оттуда было делом двадцати минут — обойти видимую со стороны домов область долины, выйдя на проходящий между полосами деревьев тракт.

Ждать пришлось почти час, прежде чем медленный караван нагнал меня. Точнее, только его авангард в виде двух конных солдатов.

Подслушать пару разговоров и, по наводке, вкинуть пару тем для разговоров на посиделках у костра охранников — дело плёвое. И считай, что восхищённо внимающий «подвигам» простых деревенских мужиков с копьями пацан — уже будто свой. Заодно незаметно вытянул несколько крупиц полезной информации, которой и собираюсь воспользоваться прямо сейчас.

— Господин Кригер, возьмите меня в компаньоны! — подключив «детскую пылкость», дабы скрыть не такую уж хорошую актёрскую игру воскликнул я.

Оказалось, что два друга, самые старые и уважаемые воины среди охраны торговца, всегда при выезде из какой-то деревни берут на себя первые пару часов патруля. Как я понял, даже имея выслугу лет и находясь в весьма близких отношениях с главой каравана — даже они не хотели слишком уж «наглеть», никак, кроме тренировок молодняка да ценных советов не участвуя в деятельности подчинённых.

А да, ещё они вдвоём номинально командовали всем ополчением под началом купца. Сам же Кригер, судя по тому, что я узнал, перед выездом из столицы заявлял, что это его последний «выход». Дальше всё — пенсия.

— Вали домой, а? — произнёс Кригер под весёлый хмык своего старого, хех, друга.

«Ну хоть не по более извилистой дороге послал, и то хлеб» — подумал я про себя, — «Можно работать».

Выглядел я действительно неказисто. Как мальчик из деревни, сгоряча решивший стать помощником старого воина, собственно. Зато в глазах горела упрямость — в этом я был уверен, чай не совсем дуб в ролях.

По телосложению был я щуплый, но жилистый. Не особо высокий, но и не низкий — самые обычные (для этого мира) метр тридцать пять. С обветренным, загорелым лицом, при добротной льняной рубахе, заправленной в штаны из плотной ткани, подпоясанные кожаным ремнём, в котором с надменной гордостью покачивался мой верный меч. Тот самый, деревянный.

На ногах — крепкие ботинки, грубо сшитые, но усиленные латунными пряжками, чтобы выдерживать долгие переходы. Моих рук работа. Всё же не просто так в деревне «сын кожника» поначалу обзывали.

Короткие тёмно-карие волосы торчали в разные стороны, несмотря ни на какие попытки не сдавали оборону, выставив защитные колья, аки шипы ежа, а на щеках ещё проступали следы детской округлости, уверен, немало противоречащей серьезности моих намерений.

За спиной висел самодельный заплечный мешок, набитый самым необходимым, насколько мог себе позволить подготовиться за полтора года работы.

Отец тела аж одарился на похвалу, когда увидел сшитую мной систему ремней. Хотя про то, сколько ругался на трату ресурсов, пока я только начинал — забыл совсем.

Да и хер домашней коровы с ним — хорошо хоть расщедрился (с небольшой подводкой от меня), разрешив оставить рюкзак с собой.

Стоит признать, что он не худший возможный родитель… для местных времён. Соответствует эпохе, да.

Но подстроиться под него я сам не сказать, что смог. Это, собственно, и видно по тому, что я даже не дождался, когда наступит десятый день рождения, свалив за неделю до него.

И не думаю, что буду сожалеть.

В рюкзаке не только запас еды: вяленое мясо, сухари и мешочек орехов, но и практичные мелочи. Там был ещё старый плащ брата, скатанный в аккуратный рулон — для защиты от дождя и холода, вестимо, а также шерстяное одеяло для холодных ночей.

На дне, завернутый в пропитанную маслом ткань из домашних запасов, лежал небольшой инструментальный набор: игла, нитки, огниво, точильный камень и даже самодельная мышеловка. Куском грубой верёвки к рюкзаку был привязан старый котелок с закопчённым дном — полученный в награду от соседа за пару недель «вечерней подработки» у него.

На боку болталась тусклая деревянная фляга, ещё пахнущая молоком. Взятая за ненужностью — всё равно старый Кух уже всех своих коров продал. Сам он уже следить не мог, а я помогал по мере сил, получив ещё вдобавок небольшой тупой нож под конец работы над его забором.

Старик Кух

Собственно, большая часть моего скарба у него я и взял — старик-то хоть, по ощущениям, уже начал впадать в маразм, но мужиком был неплохим. Поэтому, наверное, никто в деревне, даже отец тела, не особо обращал внимания на то, что я вот так вот «подрабатываю» у него, вместо того, чтобы работать более «осознано», на выгоду всему селу.

Пацан уважаемому старцу помогает же — достойное дело. А то, что берёт себе что-то взамен: во-первых не всякий это знал, а во-вторых, если Кух отдаёт, то ему и не надо.

В принципе, я чувствовал, что могу забрать у постепенно теряющего разум старика много чего ещё — всё равно скоро, скорее всего, сыну старосты, что недавно женился, отдадут,