Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

под фигуру (я всё же ещё расту) — в общем, одежда как бы не удобнее той, что носят дворяне. Ажно двухслойный из плотного войлока с прослойкой шерсти.

Зима близко, таки.

А неделя отдыха, что я отдал себе для восстановления от пути, что почти истощила мои нервы — прошла. Хорошо хоть не успел на кого-то наброситься, ей Богине. Но однозначно был к этому близок.

* * *

1409 год от основания Империи. Конец зимы.

10 лет.

Я опять припёрся к алхимику.

Он уже даже не злился — просто обречённо вздыхал.

Скинув капюшон толстого бушлата, принялся просто осматривать товар: у него, похоже, было пополнение. Я не собирался мешать мужчине работать — у него был клиент.

Магазинчик был небольшой, один из трёх «обычных» в городе. То есть предназначенный для бытовой алхимии — считай, почти то же самое, что и бытовая химия в моём мире.

Флакончики с прозрачными настойками, способными удалить пятна с тканей, освежители для комнат и ещё десятки рецептов для дома. В углу лавки, на деревянных полках, стояли плотные глиняные бутыли с эликсирами для садовников — под рост растений и борьбу с мелкими вредителями. На соседнем столе разложены пузырьки со всякими кремами — от смягчающих кожу до годных для придания водостойкости дереву и коже.

На самом виду выставлены эликсиры для путешествий: защитные мази от насекомых, настои для снятия усталости, для придачи бодрости, защиты кожи от ожогов и всего такого. Эти обычно были дороже всего. Хотя с моими начальными накоплениями, четырьмя монетами серебра — я мог бы позволить себе максимум 10–12 единиц товара средней категории. Но стоит отметить, что одного флакона обычно хватает довольно надолго — так что алхимию на Серединных землях могут себе позволить если не все, то просто многие.

Сейчас же моё состояние составляло 33 серебряных. Оказалось, что «дизайнерская» одежда, в которой часто гулял пройдоха Кригер, показалось местным вполне себе достойной. Как и рюкзаки, что оценили знакомые воины из облюбованной старым ветераном таверны. Да и путешественники пару заказов оставили.

А я так-то и не против заработать.

Делал всё очень даже качественно, не жалея ингредиентов, то и цены ставил на уровне. А ещё, пользуясь опытом современного маркетинга, давал доставку товара стороннему человеку из знакомых Кригера — в индивидуальной упаковке из досок, с рукописным «сертификатом», мол гарант качества от мастера, внутри.

Людям нравиться, когда соседи видят, что им приносят дорогие товары. Тем более, что «доставщик» проинструктирован Кригером называть имя, выжженное металлическим прутом на упаковке — ещё один ход из века капитализма.

А стража в этом городе была, насколько видно, очень неплохой, так что беспокоиться, в принципе, заказчикам не о чём.

А ещё в каждую упаковку клал пергамент со списком всех товаров, что ушли на купленное человеком изделие, честной наценкой за работу меня любимого. И ещё один — со списком уже всех доступных к заказу товаров. Всё это применял, чтобы создавалось ещё большее ощущение «элитности»: от того, что мастер-изготовщик таким вот образом «отчитывается» перед ним, от благодарности его за заказ, надежды на будущее сотрудничество и всего такого.

Я аж сам удивился, когда узнал от старика, что прошла вся осень и две трети зимы, пока я таким вот образом, неожиданно сам для себя, раскрутил свой бизнес. Наш дом даже пытались ограбить, но стража сработала оперативно, а Кригер даже немного расстроился, что не удалось помахать копьём как в старые добрые.

Как-то само по себе так вышло, что на меня с Кригером в доле работали уже один мужик, что делал у себя дома коробочки под доставку, доставщик, один ночной охранник, живущий как раз в соседстве с нами, который и поднял шум на тему грабителей и ажно целый пацан-гонец, сынишка охранника, который обычно и бегает по городу, обеспечивая нам информационный обмен с клиентами. А, ну да, ещё две женщины-швеи, что не покладая пальцев создают мне заготовки, здорово экономя время.

Мне даже показалось не зазорным придумать нам знак. Работал всё же я анонимно — не хотел светиться на таком, а ещё боялся спада репутации от возраста «мастера». Выбрал я логотип фонда SCP. Просто потому что он был простой и выглядел на взгляд местных очень солидно. Глубокого замысла не было — чистейший маркетинг.

Всей работой по подбору кадров и вообще организации такой вот фирмы взял на себя скучающий Кригер. Сторговались мы с ним, после пары часов довольно жёстких переговоров, на доли в семь и три из десяти в мою пользу. Естественно, вычитая из общей суммы все траты.

Основным аргументом было то, что я уже учу пару молодых женщин из жён доверенных знакомых старика моему «искусству», а значит с моим неминуемым уходом доли дохода будут сразу же пересмотрены, и основная часть так или иначе перейдёт в руки нахватавшегося всякого у Хандл…

— Хейст, ты покупать или так, просто побесить? — отвлёк меня от размышлений стоящий за прилавком алхимик.

— И то, и другое, господин Веркус, — слабо улыбнулся мужчине, подбирая с полки приглянувшуюся мазь. Благо, стояла та на доступном мне уровне.

А после, поставив под обречённым взглядом мага, что едва превышал меня в росте, выбранный флакон на прилавок, добавил к нему ещё один. Оба — для волос. Мазь для защиты с блеском и мой любимый шампунь, что как раз начал кончаться.

— Давай в этот раз обойдёмся только первым, мальчишка, — выдохнул он, выписывая что-то у себя под прилавком, — С тебя семьдесят шесть медных.

— Не могу остановиться, сами понимаете, — пожал плечами, нащупав в кармане серебряную.

С валютой тут не мудрили. Она выпускалась в Столице и Священном городе Штраль, называясь, впрочем, в честь последнего. А разменивали её по самому логичному, привычному даже мне варианту: 100 медных — серебряная. 10 серебряных — одна золотая монета Штраль. Есть ещё большие медные, стоимостью в 10 обычных, но они пока только начали выпускаться — мало в обращении гуляет.

Десять же золотых монет Штраля — достаточно, чтобы отлично питаться и жить в среднем городе почти год. Включая мелкие развлечения и закуски.

Уже и не помню что там будет в будущем, но по записям в начатом дневнике — инфляция нагонит бедного меня и в этом мире.