Когда тигр спустился с горы - Нги Во

еще одну в кустах за сараем. Через полчаса, а то и раньше, стемнеет полностью, и они не смогут увидеть даже этого.

– Они все еще здесь, – прошипели Тии, прижавшись к шерстистому боку Пылук, и та беспокойно заерзала.

– Пока все в порядке. Ну, не совсем в порядке, но они не бросятся на нас, пока Пылук лежит головой к входу.

Сыюй держалась довольно спокойно, и Тии, тоже решив успокоиться, опустились на колени напротив Сыюй с другой стороны от простертого пожилого мужчины.

Даже в угасающем свете было видно, что его кожу покрывает пергаментная бледность, а губы болезненно скривились. На секунду Тии подумали, что Сыюй выполняла все эти рискованные трюки ради трупа, но потом заметили, что грудь мужчины слегка поднимается и опадает. Дыхание его было прерывистым, его судорожность вызвала у Тии тревогу, но этот человек все еще был жив.

– Хвала небесам, о, хвала небесам, – забормотала Сыюй, сложив ладони перед губами. Капюшон свалился с ее головы, и теперь она казалась очень юной, даже слишком.

– Что с ним случилось? – шепотом спросили Тии.

– Проще сказать, чего с ним не случилось. Череп цел. Живот не вспорот.

Сыюй испустила длинный дрожащий вздох и выпрямилась, поплотнее надев на голову Баосо капюшон.

– Он дышит. Пока он дышит, можно считать, что он поправится.

Тии слегка улыбнулись.

– Вот это была скачка.

– Если бы только ее оказалось достаточно.

– Что ты?..

Сыюй кивнула в сторону открытого входа в сарай, и когда Тии повернулись посмотреть, дыхание застряло у них в горле, угрожая задушить.

Возле сарая, под меркнущими в небе последними отблесками света, ждали три тигра, и самый крупный из них засмеялся.

Глава 3

Тии помнили предание, в котором говорилось, что услышать смех тигра – к большой беде, но не могли вспомнить почему. Может, это табу? Или проклятие? Или просто все дело в том, что для тигров убивать и пожирать людей – потеха? Хорошо бы все-таки вспомнить. И перестать трястись. А еще – чтобы тигры просто взяли и ушли.

Ни одно из их желаний не исполнилось. Пылук тяжело поднялась на ноги, фыркая и мотая головой из стороны в сторону. Сыюй тоже встала рядом с мамонтом, крепко сжимая пику, но Тии видели, что дозорную трясет.

– Они не нападут на Пылук в открытую, – повторяла она. – Они трусы, они ни за что не приблизятся к ней спереди…

– Ошибочность твоих слов может подтвердиться в любую минуту, – перебил самый крупный тигр, и в том, как слова вылетали из тигриного горла, было что-то настолько нечеловеческое, что Пылук ударила ногой об землю, тревожно затрубила, и Сыюй пришлось оттащить Тии назад, чтобы раскачивающийся хобот Пылук не сбил их с ног.

– Прекрати! – закричала Сыюй. – Перестань говорить как разумное существо!

«Нет-нет, тигр и вправду разумное существо. Просто это разумное существо, способное сожрать нас, если мы окажемся слишком близко», – мысленно возразили Тии, но прежде чем успели выразить свою мысль, тигр издал странный пыхтящий звук, такой же страшный, но менее неестественный.

На миг воздух между сараем и тигром странно уплотнился, стал густым, словно студень или сильный туман, а потом на месте тигра возникла женщина – та самая, которую Тии успели заметить рядом с простертым телом Баосо.

Женщина была среднего роста, ее густые черные волосы были заплетены в косу, уложенную на голове многочисленными петлями и закрепленную деревянным гребнем. Ее совершенно обнаженное тело выглядело сильным и плотным, маленькая грудь – высокой, а живот, разделенный пополам толстой складкой, слегка отвисал вниз, к мощным ляжкам. Женщина была хороша собой, только по-звериному бесстрастные глаза и слишком крупные, выпирающие изо рта зубы придавали ей зловещий вид: тигрица в ней ждала, затаившись под человеческой кожей.

– Так, – заговорила она, – а теперь принесите того человека нам с сестрами на съедение.

Сыюй издала глухой рык, Тии судорожно сглотнули, прежде чем заговорить. Шанс был невелик, но он все же был – шанс выкрутиться без серьезных потерь.

– Прошу прощения, Ваше Величество, но нашими законами это не допускается, – осторожно произнесли они.

– Ваше Величество? – эхом повторила Сыюй, но Тии увидели, как понимающе тигры на миг прижали уши.

Нагая женщина с лишенным выразительности лицом, неспособная отозваться на услышанное движениями усов или ушей, кивнула и вздохнула.

– А-а. Ты, похоже, знаешь толк в приличиях, и мне, полагаю, придется относиться к тебе соответственно.

– Мы были бы признательны, госпожа, – уважительным тоном отозвались Тии, и тигрица удалилась в темноту, хотя две ее сестры остались на страже, как львы-хранители.

– Вы отправили их прочь? – быстро прошептала Сыюй, и Тии покачали головой.

– Нет. Скоро ли твой дядя хватится тебя и отправится на поиски?

– Завтра ближе к вечеру, – кусая губу, ответила Сыюй. – Может, завтра после захода солнца. А если метель начнется рано… тогда лишь после того, как она закончится.

– Ясно. Тогда будем надеяться, что он приедет завтра днем. Тигрицу, которая говорит, называй «Ваше Величество», когда обращаешься к ней в первый раз, и «госпожа» в дальнейшем. Ее сестры – важные особы. Только не перепутай их…

– Но почему мы разговариваем с тиграми?

– Потому что они разговаривают с нами, – объяснили Тии, подавив нервозный смешок. – Они умеют говорить, и теперь они убедились, что и мы умеем. Это значит… что они будут относиться к нам как к людям.

– Но все равно есть вероятность, что они нас съедят.

– О, да. Просто некоторые люди более… съедобны с точки зрения тигра.

Сыюй вытаращила глаза, но тут женщина вернулась. Отблеск костра играл на нитях гранатов, которыми была расшита ее плотная черная туника – с высоким воротником, как аньские халаты, но длиной почти до украшенных сверкающими камнями туфелек и с разрезами по бокам до самой талии. На ногах у нее были широкие штаны из белого шелка, с мочек ушей свисали необработанные рубины, губы она выкрасила в красный цвет. Но кристаллы льда не таяли в волосах этой прекрасной, по-летнему одетой женщины, указывая, что она отнюдь не человек.

Но разумное существо и царица, и если мы не будем забывать об этом, все может сложиться удачно.

Тигрица устроилась на земле у входа в сарай, чувствуя себя непринужденно, словно правительница в своем дворце. Минуту погодя две ее сестры улеглись по обе стороны от нее, и она вытянулась между ними, положив ноги на живот одной и закинув руку другой на шею.

– Я Хо Синь Лоан, а это мои сестры Синь Хоа и Синь Кам. Я царица Кабаньих Хребтов и окрестностей до самой Зеленой горы. Назовите мне свои имена.

У народа Сыюй горы, где они сейчас находились, назывались по-другому, но Тии далеко не в первый раз сталкивались с различиями в топонимике. Насколько Тии могли судить, тигрица только что заявила свои права на всю горную цепь и большую часть территории, известную на севере как Огай. Огайцы удивились бы, обнаружив, что ими правит тигрица, – впрочем, она явно не требовала уплаты налогов