Город злодеев. Королева зеркал - Эстель Лор

И... пресса. Чуть в стороне припаркованы машины съёмочных групп, журналисты в дождевиках что-то говорят в микрофоны. Из-за Дозора у них мало шансов приблизиться к школе, и я думаю, что это хорошо. Одним поводом для беспокойства меньше.

«Смелее».

«Будь смелее».

«Какой жизни ты хочешь?»

Я поднимаюсь на ступеньку лестницы, когда ученик впереди подходит ближе к дверям.

Почти все в очереди на вход одеты в пальто, капюшоны и шляпы, закрывающие головы, шеи обёрнуты толстыми шарфами. Обычно внешность жителей Шрама отличается яркими цветами, броскими украшениями, диким макияжем и загорелой кожей. Это море безликих людей выглядит странно.

Тут я замечаю Лукаса Аттенборо, который стоит в нише и смотрит прямо на меня. Этот подлый кусок дерьма. Я едва его узнаю. Волосы Лукаса не зачёсаны назад, как обычно, он одет в джинсы, туфли на шнуровке и свободную футболку вместо униформы цвета хаки с заправленной рубашкой и мокасинами. Похоже, капюшон толстовки не может скрыть моё лицо. По крайней мере, от Лукаса. Тот всегда был раздражающе наблюдательным. Парень встречается со мной взглядом и кивает, приподняв уголок рта в улыбке.

После всего, что случилось, он мне ещё и улыбается.

Будь тут Джеймс, он бы избил Лукаса так, что тот не показался бы в школе до следующего учебного года.

Но Джеймса здесь нет.

Здесь только я.

Я вскидываю подбородок, надеясь, что Лукас почувствует мою ненависть и та разъест его изнутри. Я вспоминаю, как мысленно расплавила стекло в ночь битвы и заставила его исчезнуть. С тех пор я не смогла сделать ничего магического и мощного, но мне интересно, достаточно ли моей злости, чтобы сломать Лукаса пополам или заставить его исчезнуть.

Это подняло бы мне настроение на весь день. Я пытаюсь направить на Лукаса луч разрушения, но ничего не происходит, а я тут же чувствую усталость.

Надо было выпить ещё кофе.

Четыре дня назад Лукас Аттенборо оглушил меня, похитил и накачал непонятным веществом, которое возрождало неправильную магию. Сейчас он должен сидеть в тюрьме. Нет, он должен гнить под землёй за то, что сделал. Я стискиваю зубы. Хотелось бы мне сказать Лукасу, что я не боюсь его или его отца, хотя это и не совсем правда.

Он действительно похитил меня, запер и удерживал против воли. Это нелегко забыть.

Кажется, парень это понимает. Он отводит взгляд, а я начинаю задаваться вопросом: что Лукас, принц Элит, делает на улице один? Конечно, мы просто пытаемся зайти с холода в здание, но всё то время, что я знаю Лукаса, я никогда не видела его в одиночестве, особенно в школе. Здесь или ему поклоняются, или его ненавидят. Но никогда не игнорируют.

Лукас достаёт свой телефон, притворяясь, что занят. Я прохожу вперёд.

– Снимите капюшон, – один из дозорных указывает на мою голову.

– Что? Зачем?

Этот парень ненамного старше меня, самое большее лет на пять.

Он хорошо сложён и носит часы, которые закрывают запястье, поэтому я не могу увидеть, есть ли у него метка Наследия. Он суёт мне в руку листок бумаги.

– Головные уборы запрещены, – он тыкает пальцем в лист. – Это одежда Гордости Наследников. Пожалуйста, ознакомьтесь с правилами.

Я бросаю взгляд на отсыревшую бумагу.

До поступления дальнейших указаний:

•  запрещено использование слова «магия»;

•  запрещено упоминание о принадлежности к фракциям, таким как Сторонники магии, Противники магии или Натуралисты;

•  запрещено использование термина «Элита»;

•  запрещено использование термина «Наследник»;

•  в кампусе не допускается ношение одежды с символикой #ГордостьНаследия, а также шляп, капюшонов и париков;

•  новый девиз школы – «Один за всех, и все за одного»;

•  его требуется произносить по первому запросу.

– Как толстовки относятся к Гордости Наследия?

– Мисс, просто соблюдайте правила.

Я бы отдала пару ногтей, чтобы увидеть, как Малли испепелит эту листовку лучом из своего стильного нового посоха.

Я снимаю капюшон и вглядываюсь в лицо дозорного, пытаясь понять, узнал ли тот меня, но его выражение не меняется.

– Теперь я могу войти, сэр?

Он меня пропускает, отступив в сторону, и переходит к следующему ученику, механически повторяя инструкции.

Внутри всё выглядит более привычно. Несколько дозорных стоят в коридорах, но их присутствие не подавляет. Кафетерий работает в полную силу, и очередь тянется почти до самой двери. Пол скрипучий и грязный от мокрой обуви, и в здании немного пахнет нафталином, но школа наполнена теплом, светом и оживлённой болтовнёй. Я становлюсь в очередь за кофе и собираюсь внимательнее изучить лист бумаги в руках, когда замечаю, что атмосфера вокруг начинает меняться.

Разговоры обрываются. Головы поворачиваются в мою сторону. Я проклинаю себя за то, что не продумала заранее, как буду справляться с всеобщим вниманием. Вариант упасть на пол и притвориться мёртвой кажется мне не лучше, чем массовая резня. Урсула поняла бы, что делать. Даже Джеймс обернул бы ситуацию в свою пользу. А Малли просто подожгла бы всех.

– Это правда, что ты отрубила руку Джеймсу? – спрашивает девушка, которую я смутно помню. Я подумываю о том, чтобы выдернуть кольцо из её носовой перегородки. – Это было противно? – спрашивает она. – Это было очень противно?

– Я слышал, у тебя есть способности. Ты поэтому не хочешь говорить с журналистами? Тебя собираются арестовать? Нам теперь нельзя даже говорить слово на букву «М». Ты знала об этом? – интересуется мальчик.

Слово на букву «М»?

– Если бы все с самого начала прислушались к отрицателям магии, этого никогда бы не случилось, – выплёвывает Джастин, лидер Молодёжного союза отрицателей магии. – Именно одержимость Наследников магией стала причиной всех ужасных событий в Шраме. Нам она не нужна. Мы должны учиться полагаться на самих себя. Видишь, что произошло, когда она вернулась обратно?

– Где ты такое слышал? – огрызается первая девушка. – Ты сейчас цитируешь свою инструкцию для отрицателей магии, она же самое скучное чтиво за всю историю мира?

– Эй, ребята! – говорит ещё одна девушка, явно новенькая. – Нам нельзя говорить эти слова. Мы только вернулись в школу, не нужно создавать неприятности.

То ли это моё воображение, то ли что-то ещё, но мне кажется, что все одновременно делают шаг ко мне.

– Мне нужно найти Моргану, – говорю я, привлекая внимание. – Вы не знаете, она же в девятом классе?

– Ты имеешь в виду Моргану, сестру Урсулы? Будто кто-то её не знает,