Истории мёртвой зимы - Дмитрий Алексеевич Игнатов

— Смерть врагам трудового народа и нарушителям социалистической законности, — своим тяжёлым, всё заполняющим голосом, проговорил НКВДшник.

— Нет! Это было давно! — твёрдо ответил Костя, кажется, сейчас он почувствовал в себе какую-то необычную уверенность и силу, — СССР уже в прошлом. И твоё время тоже давно прошло! Поэтому сейчас ты уйдёшь.

Константин выхватил из кармана наган и выстрелил в офицера. Пуля угодила прямо ему в грудь, но ни один мускул не дрогнул на лице НКВДшника. Только небольшой фонтанчик бетонной пыли вылетел в воздух из отверстия в кителе, откуда должна была бы брызнуть кровь. Лицо палача вдруг стало цементно-серым, глаза замутились, и весь он рассыпался в мелкий песок.

Ошеломлённый Костя пошатывался, глядя на небольшую кучку праха перед своими ногами. Света быстро подхватил его под руку.

— С тобой всё в порядке?

— Да. Всё получилось…

— Похоже… Но нам нужно скорее уходить отсюда.

* * *

Вечерело. Залитый красноватым солнцем осенний город привычно шумел тысячами обычных звуков. На улицах кипела жизнь. Раздавался гул проезжающих по вчерашним лужам машин. Во дворах, они становились дальше и тише, зато начинали слышаться обрывки ни к чему не обязывающих разговоров, случайная музыка и посвисты птиц в жёлтых кронах облетающих деревьев.

Двое студентов сидели на лавочке у подъезда. Костя молча пил пиво из бутылки, Света так же молча курила.

— А ведь она всё сделала правильно, — вдруг задумчиво произнёс Костя.

— Кто? — выдохнула дым Света.

— Надя. Я думал она ещё совсем маленькая, но она всё сделала правильно… — он вздохнул, — поднимемся в квартиру.

Когда оба зашли в Костину «сталинку», он прямиком направился к письменному столу, открыл ящик, извлёк из щели под ним пожелтевшую ученическую тетрадь и положил на стол.

— Сюда она переписала всё, что увидела в рабочих документах. Тетрадка была спрятана в этой комнате под половицей. Как можно было представить, что её найдут почти через сто лет?

— О чём ты, Кость?

— Я об истории… — парень прошёлся по комнате и посмотрел в окно через штору, — конечно, девочка была напугана. Они приехали под утро, и, когда меня забрали, она осталась в квартире совсем одна. Обычно я сам садился в «воронок», но в тот раз меня усадили. И она понимала, что после этого не возвращаются.

Света, затаив дыхание, слушала рассказ, а Костя продолжал…

— С обыском ещё не приходили. Это обычно делала другая команда. Она первая успела найти пистолет, и, сложив его вместе со своим зажимом для галстука, провела ритуал, как было описано. Документы оставались на столе, ими будут интересоваться в первую очередь. Там найдётся всё, что нужно, так что никто не будет снимать половицы ради школьной тетрадки. Так Надя тогда решила. Наивно, но ей повезло.

Костя подошёл к шкафу и вынул ремень из старых джинсов.

— Потом в отцовских вещах она нашла ремень. Вроде этого. Она пошла в туалет, поставила стулья и табуретки друг на друга, чтобы достать до крюка… Сначала она спрятала свёрток, а уже потом закрепила ремень, — Костя поднялся на стремянку и привесил ремень с петлёй к потолку, — вот так.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Света.

— Возвращаю свою Наденьку, — Костя достал из кармана пистолет и направил на девушку, — залезай.

— Ты что, дурак? Совсем поехал, бл*дь?!

— Я сказал, залезай! — раздался выстрел, пуля прошла рядом и с треском разворотила ящик стола, девушка испуганно взвизгнула.

Не моргая, глядя на дуло направленного на себя пистолета, Света послушно залезла на стремянку и просунула голову в петлю. Где-то в глубине души она всё ещё надеялась, что эта какая-то глупая шутка.

— На этом месте её и нашли, когда пришли с обыском… Она уже не дышала. Но тогда она всё сделала правильно. Твой приятель тоже сделал всё правильно, — услышала Света твёрдый заполняющий всё голос, — он ошибся только в одном… Наше время не прошло, поэтому сейчас придётся уйти вам.

— Это репрессии!

— Жертвоприношение.

— А как же твоя социалистическая законность?

— Лес рубят — щепки летят.

Резким ударом ноги Костя выбил стремянку. Та сложилась и упала на бок. Издавая хрипы, Света стала извиваться в петле. Некоторое время Костя немигающим взглядом смотрел на умирающую девушку, но потом она затихла.

Последние лучи заходящего солнца, проникающие в комнату сквозь полупрозрачную занавеску, наполнили её зловещим багрянцем.

* * *

Дождь постепенно усиливался. Старая лесная просека начала заполняться водой. Мёртвый глинистый грунт, напитавшись влагой, быстро превращался под ногами в болото. По лесу двигались две фигуры в сапогах и дождевиках. Константин, уверенно шедший чуть впереди, смотрел вперёд немигающим взглядом. Чуть позади с мертвенно бледным лицом шла Света. Следуя только одним им известным приметам, они чуть свернули с просеки, прошли по давно затянутой травой тропинке и остановились на гребне большого оврага.

— Это то самое место, папа? — спросила Надя.

— Да, — он сделал паузу, — мы закапывали их здесь…

Надя открыла портфель и достала пачку пожелтевших страниц, отпечатанных на пишущей машинке. Пролистав список до конца, она объявила:

— 472 человека.

— Для начала хватит. Потом будет больше. Впереди Москва… Пора запустить Колесо Истории в верном направлении. Начинай, Надюша…

Девушка сжала страницы в руке, и те вдруг превратились в невесомый белый пепел. Подхватываемый потоками воздуха, он уносился вглубь оврага, и капли дождя быстро прибивали его к сырой земле.

Офицер подошёл к самому краю оврага и, встав, будто он находится перед боевым строем, резко скомандовал:

— Встать!

Где-то сверху лес смыкался своими верхушками, чёрными ветвями рассекая низкое серое небо. Оттуда, из этой серой разрезанной вышины, словно пулемётная очередь забили крупные дождевые капли. Казалось, что откуда-то из пустоты вместе с дождём льётся «Варшавянка»:

Нам ненавистны тиранов короны

Цепи народа-страдальца мы чтим.

Кровью народной залитые троны,

Кровью мы наших врагов обагрим!

Смерть беспощадная всем супостатам!

Всем паразитам трудящихся масс!

Мщенье и смерть всем царям-плутократам!

Близок победы торжественный час.

Мокрый грунт внутри оврага медленно пришёл в движение…

Доктор Б., или как я перестал работать и полюбил донат

* Посвящается Борису Бояршинову «со дна российской науки».

** Все совпадения случайны, а имена вымышлены.

Доктор Б. как обычно сидел перед камерой на фоне ковра. Лысый, но бодрый старик, сейчас, он походил на осовремененного Льва Толстого, потому что отпустил седую бороду, которую периодически почёсывал и лохматил рукой.

— В общем, бояться атомной бомбы не нужно. Не нужно. Она, конечно, самое мощное оружие, но не абсолютное. И это всё, что у меня есть вам сказать про атомною бомбу. Искренне жду вашей финансовой поддержки. Для