Голодные дьяволы - Андрей Флибер

начинался Великий лес. Луг разделял лес и Великий лес на протяжении всех двадцати архат. Своими концами он упирался в холмы по оба его конца.

Избушка была небольшая и грубо сколочена из протанга. Крыша её была деревянная и покрыта камышом. Домик стоял под навесом ветвей куахота. Избушка была старая, покрытая мхом. Она использовалась, если лесорубы не успевали вернуться домой до темноты или же их преследовал какой-то дикий зверь из Великого леса, а такое было очень часто. Возле порога избушки стояла древняя коновязь. Лор рассказывал Тиму, что раньше существовали животные, которые звались лошадьми. И люди разводили их дома и ездили на них верхом. Но все лошади погибли во время Пурпурной войны. А те, что выжили, были уничтожены самими людьми, из-за заражения пурпуром. Много людей были также истреблены из-за этого заражения. Целые страны сгинули в вихре пурпура.

Избушка стояла здесь не одну сотню лет, крышу устилал вековой мох, под слоем опадающей листвы, деревянное крыльцо покосилось. Лесорубы постоянно чинили и обновляли избушку.

Снаружи дверь была закрыта на щеколду. Лесные звери не смогли бы её открыть. Тим отпер дверь и в нос ему сразу ударил насыщенный медовой запах курхамы. Пучки растения были развешаны по всем стенам.

Внутри избушка была небольшой, долго жить тут никто и не собирался. На стене были два небольших двойных окна. Возле одного стоял крепко сбитый протанговый стол и стул. Под вторым окном была деревянная кровать, с затёртыми подушкой, матрасом и старым пледом.

У другой стены стояла печка, сделанная из железной бочки, с трубой, выходящей сквозь стену на улицу. У задней стены стоял сундук. Над ним по всей стене были развешаны пучками лекарственные травы, табак и много-много курхамы. Тим отпер сундук, в нём была верёвка, несколько коробок охотничьих спичек, нож местами со ржавчиной и пара скиттеров. Он взял всё, кроме скиттеров, потом передумал и взял один тоже. Мальчик расстелил плед на полу, положил все вещи внутрь, взял большой пучок курхамы и завязал всё в подобие узла. Закинул себе за плечи и вышел из избушки. Он обошёл её и нашёл углубление в земле. Подобие колодца, накрытого деревянной крышкой, придавленной большими камнями. Он снял камни и убрал крышку. К крышке изнутри была привязана глиняная бутылка. Тим отвязал её, налолнил водой и засунул к себе в мешок.

Вдруг Тим заметил, что почти не чувствует Ходо в своей голове. Он испугался, что потратил слишком много времени здесь. Он закинул мешок за плечи и побежал в сторону луга.

Лес кончался песчаным берегом, поросшим соснами. Границей леса была река, а дальше простирался широкий луг, поросший высокой травой. Кое-где берег был пологим, кое-где нависал над рекой и корни сосен торчали из земли. Недалеко от избушки находился большой бревенчатый мост. Река была хоть и небольшой, но глубокой. Сразу после моста начиналась утоптаная тропинка, по которой каждый день ходили лесорубы и охотники. Трава поднималась выше головы Тима. Он бегом продвигался к Великому лесу. Вдруг он почувствовал, что его голова словно стала легче. Он остановился и стал прислушиваться. Он никак не мог услышать Ходо. Отчаянье навалилось на него.

– Нет, нет, нет! – Быстро проговорил он. – Ходо! Ходо!

Он кричал во всю силу своих лёгких. Зова не появлялось. Его младший брат ушёл слишком далеко, он потерял его.

– Ходо! – Крича Тим бросился опрометью к Великому лесу. – Ходо! Ходо, отзовись, пожалуйста!

Паника захватила его с головой и слёзы выступили на глазах. Перед глазами встало лицо умирающего отца. «Спаси своего брата»

– Нет! Ходо!

Тим добежал уже почти до Великого леса, когда вдруг почувствовал, словно что-то дуновением пронеслось в его голове. Он остановился. Дуновение доносилось сзади, от реки, от которой он уже убежал. Но не от моста, а намного дальше в стороне, вверх по течению. Не долго думая Тим кинулся через луг. Высокая трава скрыла его с головой. Роса пропитала насквозь его одежду, а стебли резали лицо тонкими зазубренными краями. Зов становился сильнее. В голове Тима горело, что ещё немного и он мог полностью упустить брата, потерять его. И чтобы ему тогда оставалось? Просто вернуться домой? А голос в голове становился всё сильней. Все мысли Ходо были заняты яростью, кровь запульсировала в висках Тима.

Трава кончилась так внезапно, что Тим чуть было не слетел в реку прямо с утёса. Высотой утёс был около девяти метров. Тим остановился на краю и посмотрел вниз, откуда доносились какие-то звуки. Он встал на четвереньки и вытянул голову. Внизу сидел Ходо, измезанный кровью. Прямо перед ним лежала чешуйчатая туша акрила. Три лапы были безжизненно раскинуты в стороны. А мягкий живот, единственное уязвимое место акрила, был разорван и выставил внутренности в небо. Хищная пасть была свёрнута в сторону и верхняя челюсть, наполовину отломленная, болталась в воде, пуская ручейки крови в реку. Ходо сидел на четвереньках перед акрилом и отрывал от туши куски, отправляя их в рот.

Вдруг он поднял голову и осмотрелся. Поднял глаза, заметил Тима и оскалился. Острые и длинные клыки по всему рту сменили то, что было детскими зубами. Недавно сломанная нога была распухшей, но, к удивлению Тима, кость больше не торчала из неё и на её месте была просто рана. «Зарастает как на собаке» вспомнилось Тиму сельское выражение.

Глаза Тима стали горячими и взор подёрнулся пеленой. Он не мог поверить, во что превратился его брат. А тот вернулся к своей трапезе. Тим чувствовал как ярость и голод постепенно угасают в сознании Ходо. Он наедался. На передний план снова стал выходить поиск. Он упорно пытался найти что-то. Тим не мог разобрать что. Не похоже было, что Ходо и сам это знал.

Ходо встал и посмотрел на Тима. Тим видел его мысли. Двумя руками он сжал прут и стал на обе ноги у края утёса.

Ходо зашипел и убежав в сторону стал карабкаться по утёсу. Когда он взобрался наверх, то снова устремился к лесу. Когда он отбежал на безопасное для преследование расстояние, Тим устремился следом за ним.

А тот уже достиг леса и убегал всё глубже в него. Тим остановился перед лесом. Идти внутрь он боялся. Лес полон жителей и не все они добрые. Прямо перед ним стеной росли облуксы, а за ними вдалеке поднимались драконовы деревья. Они стояли словно тяжёлые воины за спинами солдат. У Тима мурашки побежали по спине. "Драконово дерево смотрит на тебя и запоминает" –