Рассказы-воспоминания и размышления иноземца, живущего в Беларуси. Часть I - Рахметолла Байтасов-Радлинский

Немного остановлюсь на своих отношениях с Герасимович, которые были не простыми. Можно сказать, что в ее лице я впервые в Беларуси столкнулся с открыто предвзятым ко мне отношением из-за национальности. Дело было так. Любовь Юлиановна предложила подготовить доклад на вышеупомянутую студенческую республиканскую конференцию моей одногруппнице Нестер Светлане. Девушка испугалась и отказалась. Тогда Любовь Юлиановна спрашивает у группы: «Кто может подготовить доклад?». Группа указала на меня. Герасимович безапелляционно заявила: «У него языковой барьер», что меня сильно оскорбило и разозлило. Все-таки она дала мне тему доклада. Я просидел несколько недель в библиотеках г. Гродно и написал доклад. Любовь Юлиановна его сократила вдвое, и я стал лауреатом конкурса.

Конференция проходила в Минске. После возвращения из Минска однокурсники стали «подкалывать» меня из-за фингала под глазом. Получил его я следующим образом. Любовь Юлиановна поездом поехала в Гродно, а я по пути заехал к родителям, в Ивье. Утром прихожу на ивьевскую автостанцию, а там много мужиков, в основном, деревенских (по-белорусски, вясковых), «с бодуна», поскольку накануне был какой-то польский (католический) праздник. Одному из парней-поляков я чем-то не понравился, и он предложил мне выйти на улицу. Я спешил, поскольку через несколько минут отходил автобус на Гродно. Парень, по-видимому, оказался в нокауте (когда отъезжал мой автобус этого парня держали под руки так как он сам не мог стоять на ногах), но я пропустил удар его приятеля. У второго парня на пальце был перстень, которым он попал мне в лоб. Сначала все было нормально, но пока доехал до Гродно (150 км) появилась синева, которая со лба стекла под глаз. Однокурсники потом долго подшучивали, что я ночью в поезде приставал к Любови Юлиановне и она защищаясь поставила мне фингал.

Все, кто учился в советское время знают, что такое политэкономия. Политэкономия капиталистического периода еще содержала в себе что-то научное, а политэкономия социализма представляла собой простой набор лозунгов. Любовь Юлиановна преподавала именно вторую часть политэкономии. Я учебник по политэкономии никогда не читал и на занятиях, когда меня вызывали отвечать, молчал. Поэтому Герасимович заявила, что я зазнался. Подошло время сессии. Вышеупомянутой Свете Нестер Любовь Юлиановна поставила отлично автоматом. Мне же пришлось за неделю выучить учебник по политэкономии наизусть. На экзамене я ответил на свой билет и Герасимович «прогнала» меня практически по всей программе и в конце концов, со словами «Я знала, что ты выучишь» поставила мне отлично.

После сдачи вступительных экзаменов в аспирантуру нужно было найти научного руководителя – их у меня стало двое: Пестис В. К. и доктор биологических наук Мишанин Юрий Федорович (докторскую диссертацию он защитил в 1992г. в г. Львов). В 1984—1988гг. Ю.Ф.Мишанин работал в Мали и любил рассказывать эпизоды из своей африканской жизни. Одна из историй мне понравилась, и я рассказываю ее своим студентам перед зачетом. На первом году работы в Африке Мишанин отчитал свой курс студентам-малийцам, по старой советской привычке собрал зачетки и проставил зачеты. Через некоторое время к нему приходит делегация студентов и говорит: вы не оценили наши знания. Пришлось Мишанину садиться и принимать зачет у студентов по-новому. Рассказав эту историю студентам спрашиваю: как будем сдавать зачет, по малийскому сценарию или советскому? Еще не было ни одного случая, чтобы студенты предпочли малийский сценарий.

Мишанин вскоре уехал в Краснодар (сейчас он профессор, академик Российской академии естествознания, Заслуженный деятель науки Кубани, казачий полковник) и у меня остался один руководитель, Пестис. Витольд Казимирович в то время, был довольно скромным человеком. Приведу такой пример: когда я опубликовал статью и поставил его первым в списке авторов, то он попросил меня больше не ставить его на первое место, а размещать его фамилию после своей, т.к. он в том, о чём я пишу, мало разбирается (я писал об анализах, проводившихся по совету Мишанина).

За три года аспирантуры мне удалось написать диссертацию и в декабре 1995г. защитить ее, в чём огромная заслуга Пестиса В. К.

Нужно заметить, что за годы учёбы в аспирантуре у меня родились два сына, с которыми приходилось много заниматься, и параллельно я учился на юридическом факультете Гродненского госуниверситета им. Янки Купалы, который закончил в июне 1995г. Я был неплохим студентом и поэтому в 1997 г. меня взял соискателем на кафедру теории и истории государства и права ГрГу им. Я. Купалы доктор юридических наук, профессор Сильченко Николой Владимирович. Планировал написать вторую кандидатскую диссертацию, опубликовал семь работ, но диссертацию не дописал – много сил отняли развод и последующие дрязги с бывшей женой.

В этот же период активно занимался политикой, вступил в ряды партии БНФ, баллотировался в депутаты. Подал заявление о вступлении в БНФ после того, как послушал речь Зенона Станиславовича Позняка в г. п. Ивье. Я никогда не был ярым сторонником идей БНФ и понятно, почему, – я не белорус. Вступая в БНФ исходил из того, что единственная сила, которая может разворошить «затхлое белорусское болото» – это Белорусский народный фронт. При этом, по моему мнению, БНФ не продержался бы у власти длительный период. Однако, даже короткий период правления БНФ привел бы к каким-то пертурбациям в Беларуси, открытию лифтов для движения свежих сил во власть, обновлению белорусской номенклатуры, становлению основ новой экономики. Я внимательно наблюдал по телевизору за депутатом Александром Григорьевичем Лукашенко и пришел к выводу, что он стремится лишь к достижению личной власти. Никаких существенных изменений в Беларуси по сравнению с советским периодом не произойдет. В конечном итоге, так и случилось. А.Г.Лукашенко вписался в белорусскую советскую вертикаль власти, заменив собой «коллективную Москву» и все осталось по-прежнему.

После окончания аспирантуры оказалось, что ректор сельхозинститута Витун Е. Р. не хочет предоставлять мне работу в ВУЗе.

Нужно было искать работу, и я позвонил своему однокурснику по юридическому факультету, работавшему в администрации президента Беларуси Юраге А. В. От него узнал, что ректора ГСХИ Витуна Е. Р. снимают с должности (официально он ушёл по собственному желанию). На мой вопрос: Кто будет ректором? Юрага ответил, что я слишком молодой и по моей просьбе зачитал список из нескольких кандидатов, прибавив, что некого назначать. В этом списке был Пестис. Услышав его фамилию, я стал просить однокурсника рекомендовать Витольда Казимировича. Затем Юрага посоветовал мне обратиться к заместителю председателя Гродненского облисполкома Логвину, который предоставит мне работу. К последнему я так и не обратился.

После телефонного разговора с Юрагой позвонил Пестису и сообщил ему об услышанном. Витольд Казимирович испугался, что об этом узнает Витун: у него мол большие связи и он крепко держится. Но затем видимо собрал волю в кулак, мобилизовал своих друзей. Через несколько дней его вызвали в Минск, и он вернулся ректором.

Я был очень горд тем, что поучаствовал в этом деле, рассказал по секрету друзьям. Да и Пестис положительно оценивал мою роль: он сказал во время одной пирушки своим приятелям, что на 30% обязан должностью ректора мне.

Однако далее у меня начались проблемы. После защиты кандидатской диссертации я был назначен преподавателем-стажёром кафедры организации и управления в АПК и пробыл в этой должности почти два учебных года. Несколько раз заходил к ректору и просил перевести меня в ассистенты, но Пестис отвечал, что я буду работать заведующим кафедрой, и продолжал держать меня в стажёрах. Денег на содержание семьи, в отличие от периода учебы в аспирантуре, не хватало. В аспирантуре я получал стипендию в размере своего последнего должностного оклада, которая была значительно выше преподавательской зарплаты и даже выше зарплаты доцента. К тому же в Ивье у меня был огород, в выращивании продукции на котором и ее реализации мне помогали родители. По окончании аспирантуры мой заработок сильно упал, и я был вынужден приторговывать на рынке (разводил и по выходным дням продавал аквариумных рыбок и растения, волнистых попугайчиков, хомячков. Получалась еще одна моя преподавательская зарплата, а в некоторые месяцы и полторы), а затем обратился за помощью к своему бывшему председателю колхоза, Герою социалистического труда Бауму Владимиру Александровичу. В 1987г., еще будучи студентом ГСХИ, я работал у него начальником свиноводческого комплекса мощностью 24 тыс. голов годового производства, в д. Геранены. В.А.Баум пригласил меня для прохождения преддипломной практики, и со словами «Поучись, займешь мое место» назначил начальником комплекса, своим заместителем. В.А.Бауму было в то время 65 лет. Поработав в этой должности, увидел возню, идущую вокруг Владимира Александровича. На его должность претендовал 1-й секретарь Ивьевского райкома коммунистической партии А.А.Богушевич (через несколько лет Богушевич занял эту должность и «развалил» колхоз). Поэтому немного струхнул и решил после окончания практики не оставаться в Гераненах. Вместе с тем, в должности начальника комплекса я хорошо себя проявил. Сужу об этом исходя из того, что меня впоследствии приглашали на должность директора фирмы по производству мебели, ребята из Геранен, организовавшие мебельное производство. Затем уже сам В.А.Баум предложил мне должность директора в белорусско-французской фирме по производству туалетной воды, которую он учредил в г. Гродно.