Рассказы-воспоминания и размышления иноземца, живущего в Беларуси. Часть I - Рахметолла Байтасов-Радлинский

Рассказы-воспоминания и размышления иноземца, живущего в Беларуси

Часть I

Рахметолла Рахимжанович Байтасов-Радлинский

© Рахметолла Рахимжанович Байтасов-Радлинский, 2017

ISBN 978-5-4485-5100-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Воспоминания

Детство

Родился я в ауле Ортакшиль Макинского района Целиноградской области. Точнее, мое появление на свет связано с родильным отделением больницы села Партизанка, расположенного в 3 км от Ортакшиля, на другом берегу реки Аршалы. но в свидетельстве о рождении указан именно аул. Мои родители Байтасов Рахимжан Каратаевич и Радлинская Роза Ибрагимовна.

Первые годы своей жизни, естественно, как и все люди, не помню. Со слов мамы знаю, что поначалу жили мы в Ортакшиле, у родственников отца, а затем родители построили домик. Причем, строительством дома, в основном, занималась мама. Она же, практически одна, выкопала колодец.

Отец работал шофером. Бабушка Паца (Батсы) болела и умерла в 1959г., в возрасте 45 лет, еще до моего рождения. Жили бедно. Можно сказать, нищенствовали.

Поскольку вспомнил бабушку, то немного разовью эту тему. Мои предки по отцу были казахскими баями. Кто-то из них, по рассказам отца, был повешен в 1918г. В 1930-х гг. родственники были раскулачены, часть из них репрессирована. Дед Каратай, сменив фамилию на Байкенов, жил в г. Степняк и работал на местном золотоносном прииске то ли мастером, то ли бригадиром. Затем был объявлен врагом народа, сидел и после выхода из лагеря в первые дни Великой отечественной войны сразу же ушел на фронт. Приходило сообщение, что он пропал без вести под Сталинградом и похоронка о смерти в 1943г. на Курской дуге. После того, как были опубликованы данные из ЦАМО узнал, что, пулеметчик, красноармеец Байкенов Каратай, 1902г.р., последним местом службы которого была 49 стрелковая дивизия, был убит 21.07.1043г. Похоронен в Орловской области. На фронте погибли также три его родных брата: Шаяхмет (фамилию точно не знаю, возможно, Байтасов), Шаймерден и Каирмукамбет Шакубаевы. В живых остался только самый младший брат Рахимбек Байтасов, который по молодости попал в тюрьму и оказался в армии лишь в конце войны.

Отца, поскольку, он был потомком местных баев, как говорит мама, аульские, называли байским выродком. Ортакшиль – это наш родовой аул.

Бабушка Паца (Батсы), в девичестве Саутова, также была из какого-то непростого рода. Ее близкий старший родственник, в честь которого назвали Рахимжаном моего папу, работал, по рассказам отца, прокурором области.

Вышеназванный высокопоставленный родственник умел предсказывать судьбу по руке. На азане (крестинах) взяв ручонку младенца, т.е. моего отца, он посмотрел на ладонь и резко отбросив ее, недовольно сказал: «Будет младшим доктором». С тех пор к отцу он никакого интереса не проявлял, а папа действительно большую часть жизни проработал ветеринарным фельдшером.

После смерти деда Каратая бабушка Паца десять лет прожила одна. Затем ее выдали замуж за какого-то казаха. Родив дочь Кукуш бабушка заболела. Второй муж не нашел ничего лучшего как вернуть больную жену родственникам ее первого мужа (у казахов есть такой обычай), а дочь оставил себе. С тех пор бабушка жила в Ортакшиле у родственников моего отца. Отец воспитывался в интернате. Кукуш я немного помню, поскольку она иногда приезжала к нам в гости, и мы несколько раз были в гостях у ее отца.

Родственника у которого жили мои родители с бабушкой звали Байпыт (это сокращенное имя, полностью, Баяхмет). Он был муллой и одним из двух моих старших родственников, не воевавших на фронте (у него была повреждена нога). Его сын в 16-летнем возрасте ушел на фронт, погиб, был награжден очень высокой наградой. Смутно помню, как о нем рассказывали на телевидении как об одном из прославленных казахов. Мои братья и сестра, а иногда и родители, изредка, разозлившись обзывали меня Байпытом, поскольку, как говорят, некоторыми манерами поведения (особенно упрямством) я был похож на него.

Несмотря на то, что большая часть моего детства прошла в Казахстане, наиболее ранний эпизод, который мне, 3-летнему пацану, почему-то запомнился, связан с Беларусью. Отец тогда работал водителем в г.п.Ивье Гродненской области, и я помню, как не пускал каких-то более старших мальчиков в кабину автомобиля. Один из мальчишек, как потом я выяснил, был моим двоюродным братом Кубой Радлинским, а второй – троюродным братом Яном Щуцким. Все остальные детские воспоминания связаны с Казахстаном.

В Казахстане мы по нескольку лет жили в Партизанке и Ортакшиле, переезжая из одного селения в другое, в зависимости от того, куда отправляли отца работать.

Первые казахстанские воспоминания связаны с Ортакшилем. Однажды мама оставила меня с братом Ибрагимом и сестрой Аминей одних и ушла по каким-то делам в Партизанку. Я как старший (мне было около 4 лет) должен был присматривать за сестренкой. После ухода мамы в доме почему-то оказалась соседская собака по кличке Майлик. Подушка стала моим конем и когда мама вернулась в доме все было перевернуто верх дном.

В Партизанке первоначально мы жили в 4-квартирном доме. Я был совсем маленький и воспоминаний сохранилось мало. Помнится, как большой интерес вызвало купание соседской девочки в стиральной машине. Стиральная машина в то время была большой редкостью, и одни из соседей ее купили, а кто-то пошутил что в ней можно купать детей, а может и в самом деле купали. Поэтому я выяснял у мамы каким образом соседку купают в этой машине.

Помню, как мы ходили в гости к подруге мамы, которая жила с семьей в землянке. В селе тогда все жили бедно. Народ был приезжий, со всего СССР.

Однажды мы с братом-погодком Ибрагимом и двумя мальчиками, также братьями, бродили по селу и наткнулись на белену. Мы с одним из пацанов, который был моим ровесником ее только попробовали и больше есть не стали. Ибрагим и второй мальчуган, помладше, съели ее побольше и отравились. Помнится, ужас мамы от произошедшего. Мы куда-то бежали, по-видимому, в больницу, где Ибрагима и второго пацана откачали.

Следующий эпизод связан с сестрой Аминей и отцом. Аминя заболела, и отец сам ставил ей уколы. Он держал ее в одной руке, а второй делал укол в мягкое место. Сестра при этом громко плакала.

Однажды уснул, сцепив руки в замок, переплев пальцы. Меня ласково разбудила мама, сказав, что нельзя так переплетать пальцы.

Вскоре отца перевели на работу в Ортакшиль. В ауле нас поселили в старый, требующий капитального ремонта дом. По соседству с нами жил старик-казах. Все его звали Балажан. Не знаю было ли это его имя или кличка. С тех пор меня долго обзывали Балажан и Аус балажанский. Оказалось, что моя улыбка чем-то похожа на улыбку Балажана.

В один из дней Балажан вез на повозке сено, и мы с детьми попросились к нему покататься. Я, 6-летний пацан, решил показать свое бесстрашие. Встал во весь рост на краю повозки, упал и сломал правую руку. К врачу не обращались. Лечили местные умельцы. Все обошлось, с рукой никаких проблем до сих пор.

Как-то нас посетили гости из Партизанки. С ними приехала девочка, которая мне раньше нравилась. Мы с детьми пошли играть к строящемуся дому. «Зазноба моего сердца» стала играть с другим мальчиком, не обращая на меня внимания. Меня это сильно возмутило. Дальше произошло следующее. Я сижу внутри дома и выглядываю в окно. Внизу бежит моя зазноба. Сбрасываю кирпич, который падает ей на голову и на белокурых кудрявых волосах появляется кровь. Испугавшись убегаю домой, залезаю под кровать, под которой просидел до наступления темноты.

Рана у девочки оказалась небольшой царапиной, и никто не подумал, что кирпич сбросил я.

Однажды мы всей семьей чуть не погибли, угорели. Вскоре после этого нам предоставили другое жилье, бывшую совхозную контору.

Отец работал ветеринарным фельдшером и в тот период, когда мы жили в бывшей конторе, у него появился замечательный конь, гнедой мерин по кличке Мальчик. Отец не расставался с ним до самого отъезда в Беларусь, до 1972г.

В один из дней мы упросили отца дать Мальчика прокатиться. С радости устроили гонку и разбили телегу. После этого папа не разрешал мне управлять Мальчиком пока я не подрос.

Мальчик был очень умный и любил нас, детей своего хозяина. Отец уже когда мы жили в Партизанке часто брал меня с собой на дальние пастбища. Когда скот разбредался нужно было собрать его в гурт. Я сидел в телеге, и Мальчик сам сгонял скот в нужное место.

Последний раз видел Мальчика в 1972г., перед отъездом в Беларусь. Отец передал Мальчика управляющему отделением и тот использовал его для езды под верх. Грустно было видеть Мальчика, который, по-видимому, узнал меня и вид у него также был грустный.

Мне нравились дальние поездки с отцом. Мы сначала двигались вдоль Аршалы и зеленеющих полей. Затем появлялись какие-то камни, поля, засеянные просом (или сорго). Далее мы углублялись в степь и проезжали мимо старых, заброшенных людьми мест, могил. На пастбище отец занимался лечением скота, а я, если не нужна была моя помощь, лежал в телеге, смотрел в небо с плывущими облаками, в котором иногда можно было увидеть высоко парящую хищную птицу, слушал пение жаворонков и мечтал. Намечтавшись начинал ловить саранчу и никак не мог понять, как это такие милые насекомые могут приносить огромный вред человеку.