Усатое наследство Изабеллы - Алиса Ганова

как будто подозревал, что я шучу над ним. — Я не верю!

— Чистая правда.

Стоило заговорить о наследстве, я ощутила за спиной возню. Сонный Красавчик запрыгнул на подоконник, выглянул на улицу. Оглядев пришедшего, брезгливо скривил мордочку и толкнул лапой горшочек с амарилисом. Падая, он разбился от удара об яблоневую ветку, разлетелся и окатил мокрой землёй светлые штаны Жеома.

— Белла, ты чего? — раздался обиженный голос. Привык, что им все восхищаются, а тут прилетело. И хоть горшочек с цветком мне было жаль, я обрадовалась, что наглецу указали место.

— Жадный ты, Жеома, — усмехнулась я.

— А ты, Белла, дура. Я к тебе по-хорошему, а ты…

— Иди и обхаживай Лорель.

Я закрыла окно, задернула штору.

— Противный он, — Красавчик прильнул ко мне и потерся мордочкой о подбородок.

— Угу, — кивнула я, сдерживая вздох разочарования, и, закусив губу, потянулась к домашнему платью. Скоро рассветет, пора заняться шитьем.

Не успела я надеть тёплые носки и фартук, дверь в комнату распахнулась.

— Белла, с кем ты говоришь? — нахмурилась мама, стоя на пороге в ночной сорочке, чепце и жилете.

— Сама с собой.

— Не майся дурью. Ешь и за работу! Рубашки надо дошить. И платье Грильде.

— Я уже одеваюсь.

— Поторопись. И помни: нет наследства — продолжай шить. А вот если бы была расторопнее, притащила бы не обормота блохастого, от которого одна грязь, а что-то стоящее, шить бы более не пришлось.

Я вдохнула.

— Перекушу и сразу сяду за шитье.

Дверь захлопнулась. Красавчик поморщился.

— Ты как не родная, Изабелла.

— Я в папу пошла.

— В тётушку. Добрая она была женщина.

В компании Красавчика я спустились на первый этаж. На кухне открыла дверцу плиты, поворошила потухшие угли. Когда они снова замерцали красным, подкинула немного дров.

Мы поели и перебрались в мастерскую, которая занимала самую большую комнату первого этажа и имела два окна, выходивших на оживленную улицу. В них мы выставляли манекены с готовыми платьями. В ней же принимаем заказчиц. А на втором этаже жили.

Я зажгла лампу, поставила на стол, принесла корзину со швейными принадлежностями, ворох батистовых отрезов, и занялась делом: аккуратно раскраивала рубашки по паттернам и сшивала, стежок за стежком, стежок за стежком… И так весь день.

Уткнув розовый носик в лапы, Красавчик дремал на подушке, которую я положила на соседний стул для него.

— Ленивый кот, — пробурчала мама, подметая обрезки ниток и ткани, что случайно упали мимо мусорной корзины. Задев бедром стул, на котором он лежал, она замахнулась метелкой, чтобы согнать кота, но столкнувшись с грозовым взглядом Красавчика, передумала. Лишь погрозила: — Будет пакостить, выставлю.

— Он умный, мама.

— Как ты, ага.

Отоспавшись, набравшись сил и перекусив ветчиной с хлебом утром следующего дня, Красавчик принялся исследовать дом.

Обойдя его от подпола до чердака, он вернулся и, решительно топнув лапкой, подытожил:

— Так не пойдет.

Запрыгнул на подоконник, легонько постучал коготками по стеклу и потребовал:

— Открой, Изабелла.

Едва я распахнула окно, он спрыгнул на землю и скрылся за палисадником.

— Ты куда? — я высунулась по пояс. — Красавчик?

Обернулась на шорох у двери и осеклась под суровым взором мамы.

3. 2

От долгого сидения за шитьем болела спина, резало от сухости глаза. Но если я ещё немного посижу, дошью рубашки, то завтра получу от месье Тьоззо три серебрушки.

Вот только если вычесть из платы стоимость ткани, ниток, пуговиц, останется не так много, а столько всего нужно купить.

Мои размышления в вечерней тишине нарушили уже знакомые желтые огоньки в тёмном окне.

Раньше я пугалась внезапного появления друга, а теперь привыкла.

Отложила шитье, открыла окно, скорее впустила Красавчика и, увидев его, спрыгнувшего на пол, в свете настольной лампы, покачала головой.

— Господин Кот. Где вас носило? Вы грязный, как… — не смогла подобрать слов.

Красавчик вернулся довольным, но покрытым коркой грязи от носа до кончика хвоста. Ни одного белого пятнышка не осталось. Лишь правое ухо сохранило естественный черный цвет.

Вытерев лапы о старый коврик, который я положила для него у окна на случай непогоды, он загадочно улыбнулся и с гордо поднятым хвостом подошёл ко мне.

— Не подлизывайся, — проворчала я, с ужасом прикидывая, как буду его отмывать.

Красавчик молчал и смотрел с таким обожанием, что сердиться на него было просто невозможно.

— Ладно, помою тебя, но когда дошью. А пока, чтобы мама тебя не увидела, — погрозила пальцем, представив, как она гоняет Красавчика метлой. — Сиди тихо в углу.

Красавчик кивнул. Но вместо того, чтобы спрятаться в укромном месте, встал на задние лапы. Балансируя на них, вытянул шею, разомкнул зубы и выплюнул на мои колени блестящий увесистый золотой.

Я поморгала, не веря глазам. Чтобы убедиться, вытерла кругляш фартуком и поднесла к свету…

Настоящий золотой!

— Откуда? — от изумления я присела на корточки.

— Измазался в грязи и притворился чёрным котом. Богач испугался, что я перебегу дорогу, бросил в меня золотым. Я схватил его и был таков.

— Я бы тебя тоже испугалась, если бы увидела таким, — я не смогла сдержать улыбки.

Красавчик выглядел как маленькое чудовище с глазами-изумрудами, сияющими от гордости. — Ладно, схожу вниз и скажу маме, что теплая вода нужна мне, чтобы постирать одежду.

— Не спеши, — друг совсем как человек почесал верхней лапкой шейку, отчего грязь начала осыпаться комьями. — Скоро всё само отвалится.

— Ну уж нет! — подбоченилась я.

— Не ворчи, Изабелла. Лучше отдай грымзе золотой. И отдохни.

— Ты это сделал для меня? — Мой голос дрогнул. — Спасибо!

Я подхватила Красавчика под мышки и закружила. После чего поняла, что вечер закончится не только купанием, но и уборкой комнаты. Однако это сущая ерунда в сравнении с тем, что Красавчик сделал для меня.

Первым моим порывом было скорее отдать маме золотой, рассказать, какой наш кот умница, чтобы она подобрела и перестала ворчать на него, но, уже дойдя до лестницы, остановилась и вернулась обратно в комнату.

— Нет, — скрепя сердце приняла непростое решение: — Если мама узнает, что золотой принёс ты, или что я нашла его на мельнице, она заставит тебя ходить грязным, а меня отправит разбирать мельницу по камню в поисках клада. Поэтому будет лучше, если я продолжу шить, а золотой отложу. На всякий случай. Вдруг заказов не будет.

Спрятав золотой в тайничок под полом, я хорошенько отмыла Красавчика, поделилась с ним овощным супом с гренками. Потом подмела полы в комнате, помыла. Уже за полночь дошила последнюю рубашку. И всё благодаря трогательной заботе друга, которая окрылила меня.

Утром я отгладила рубашки месье