Ветер и море - Марша Кэнхем

Дженнингс резко остановился И пристально посмотрел на нее.

Все остальные женщины были покрыты въевшейся в кожу грязью и копотью, их волосы были спутанными и сальными, рваная одежда прилипла к телу, а эту красотку, похоже, сражение вовсе не затронуло. Ее блузка была белоснежной и низко спущена на плечах, так что ткань грозила соскользнуть вниз и открыть соблазнительные пышные груди. Сквозь тонкий хлопок просвечивали темные соски, которые торчали под блузкой, как спелые ягоды. У нее была невероятно тонкая талия, а из-под подола юбки выглядывали стройные икры и изящные лодыжки.

Дженнингс перевел жадный взгляд на ее лицо и ощутил дрожь в пояснице при мысли о том, что такая красавица будет лежать под ним. А она действительно была редкой красавицей. Безукоризненного овала лица и обрамляющего его каскада волнистых черных волос уже было достаточно для того, чтобы у него во рту пересохло, а ладони вспотели.

– Ты, – прохрипел он, – поди сюда.

Миранда направилась к нему с кошачьей грацией, покачивая бедрами, словно отрабатывала упражнение в зеркальном зале. Она чувствовала провожающее ее презрение людей Эверара и похотливые взгляды американских матросов, толстого капитана и двух офицеров.

– Как твое имя? – спросил капитан.

Ее нежные ноздри затрепетали, и она, кивнув, позволила ему и Фолуорту заглянуть в вырез ее блузки, когда наклонилась вперед, чтобы осторожно потереть бедро.

– Ты ранена? – чувствуя, как у него сжалось горло, спросил Дженнингс.

– Царапина, и ничего больше.

– Как твое имя? – повторил он.

– Миранда, – тихо ответила она, и черные ресницы, опустившись, легли полумесяцами на щеки.

– Миранда, – повторил Дженнингс и решил, что имя ему понравилось, а потом, улыбнувшись, повернулся к Фолуорту: – По крайней мере похоже, что у нее одной из всех нет сифилиса. После того как пленных погрузят на судно, отведите ее в мою каюту.

– Да, сэр, – ответил Фолуорт. Его взгляд – как и взгляды почти всех остальных мужчин на берегу – был прикован к черноволосой красавице.

– Так что, сэр? – Дженнингс строго посмотрел на сержанта Раунтри, заметив отсутствие какой бы то ни было деятельности. – Чего вы ждете? Я уверен, что отдал вам распоряжение. Я хочу, чтобы с этим Фарроу было покончено до наступления ночи.

– Да, сэр! – отчеканил Раунтри. – Простите, сэр. – Он посмотрел вслед уходящим Дженнингсу и Фолуорту и едва слышно добавил: – И черт бы вас побрал, сэр.

– Осторожно, сержант, он может арестовать вас за такие слова.

Раунтри, испуганно обернувшись и увидев, что прямо за его спиной стоит лейтенант Баллантайн, густо покраснел и застыл в ожидании неизбежного выговора и вероятного ареста за нарушение субординации.

Но лейтенант равнодушно отвернулся и снова принялся рассматривать пленных. Поняв, что наказание откладывается, сержант приказал двум охранникам отделить Эверара Фарроу от остальных и вывести вперед. Услышав его распоряжение, Кортни вскочила на ноги, выхватила из складок одежды длинный шотландский кинжал и сжала его в кулаке, вытянув руку вперед.

– Не подходите к нему! – прошипела она бескровными губами. – Я кастрирую первого же подонка, который осмелится дотронуться до Эверара Фарроу!

– Нет! Не нужно, Корт! – простонал мужчина и потянулся к тонкой лодыжке. – Ты слышишь меня? Я сказал – нет! Благослови тебя Господь, но разве ты не понимаешь, что я в любом случае уже мертв? Прекрати, Корт! Я сказал – прекрати!

– Я не позволю им повесить вас как вора. Мы все умрем на этом острове, прежде чем я допущу такое.

Едва эта клятва слетела с губ Кортни, как девушка услышала звук скользящей стали по кожаным ножнам. Она повернулась, и ее встретила сабля Баллантайна. Кортни пробежала взглядом по блестящей стали, чеканному эфесу, твердой как камень руке и остановила его на невозмутимых серых глазах.

– Брось нож, мальчик, – тихо произнес лейтенант.

Сердце застучало у Кортни в груди, она была настолько зла, что в этот момент готова была умереть, прихватив с собой этого золотоволосого мерзавца. Искусным движением, которое Баллантайн едва заметил, она повернула кинжал так, что теперь он был готов к броску.

– Нет, Корт! – Эверар наклонился вперед, но кашель остановил его до того, как он смог дотянуться до девушки, и из раны на его груди послышался ужасающий звук булькающей крови.

Кортни отвела взгляд от американца, ее гнев остыл так же быстро, как и вскипел, и она опустилась на колени рядом с дядей, а кинжал упал, позабытый, на землю. Баллантайн немного расслабил руку, но на всякий случай продолжал держать саблю направленной на троицу – в основном на гиганта, который, похоже, был готов на все. Нагнувшись, Баллантайн поднял с песка кинжал и задумчиво попробовал пальцем его острое лезвие.

Склонившись над дядей, Кортни сжала его плечи, как будто хотела передать ему часть своей силы. Приступ кашля продолжался до тех пор, пока не стало казаться, что в растерзанной груди уже не осталось воздуха. Эверар прислонился головой к Сигрему, его глаза неестественно блестели, а испачканные кровью губы слабо зашевелились.

– Корт. Корт, ты слышишь меня?

– Я слышу вас, дядя, – всхлипнула Кортни. – О, пожалуйста... прошу вас, не умирайте. Вы – это все, что у меня осталось. Прошу вас...

– Прости, Корт, – прошептал он, – все правильно, но тут уж ничего не поделаешь. У меня внутри сплошная рана. Теперь тебе придется заботиться о том, чтобы род Фарроу не угас. – Его глаза потеплели, и он дрожащей рукой потянулся к ее щеке. – Боже, до чего мне хотелось увидеть, как ты взрослеешь, детка! Как я хотел увидеть тебя не среди этих варваров, а в прекрасном, достойном тебя доме. Именно этого хотели мы с твоим отцом и ради этого трудились. Поверь, ему никогда не нравилась такая жизнь, он вел ее только ради тебя. – Эверара снова охватил приступ кашля, и прошло несколько минут, прежде чем он смог продолжить: – Для тебя, Корт, есть земли – земли в Америке. И богатый большой дом со слугами, которые будут ухаживать за тобой. Обещай мне... – голос превратился в сухой скрежет, – обещай мне, что будешь жить, чтобы получить все это. Обещай мне, что твой отец и я умерли не на...

Кортни пришлось приложить ухо к его губам, чтобы услышать несколько последних хриплых слов: имя и место – это было то, что в данный момент ее нисколько не заботило. Слезы туманили ее взор, а горло сжималось от бессильной ярости. Подняв голову, она заметила слабую, гордую улыбку на лице дяди и яркий блеск в его взгляде, устремленном куда-то поверх ее плеча.

Оглянувшись, Кортни увидела, что светловолосый офицер убрал саблю в ножны и молча наблюдает за ними.

– Корт...