Смерть Запада - Патрик Бьюкенен

С падением Берлинской стены западногерманский канцлер Гельмут Коль предпринял попытку объединить немецкий народ после сорока пяти лет «холодной войны». В Великобритании, России, Франции и даже в США много говорилось о том, что мир не может доверять объединенной Германии. Ведь дважды Германия пыталась покорить Европу. Какие существуют гарантии того, что объединенная Германия не предпримет аналогичную попытку в третий раз?

Впрочем, эта опасность пока остается не более чем гипотетической. Немецкий народ стареет и вымирает, к 2050 году немецких детей будет на пять миллионов меньше, чем было в 2000 году; так что, по всей вероятности, Германия, как старый солдат генерала Макартура из баллады, просто «потихоньку увянет».

Перспективы итальянского народа, подарившего нам Рим во всем его величии, собор Святого Петра и Сикстинскую капеллу, Данте и Микеланджело, Колумба и Галилея, представляются еще более грустными. Уровень рождаемости в Италии отстает от уровня воспроизводства уже на протяжении двадцати пяти лет и составляет всего лишь 1,2 ребенка на каждую женщину. При его сохранении к 2050 году пятьдесят семь миллионов итальянцев превратятся в сорок один миллион. Исследователь Николас Эберштадт из Института американского предпринимательства пишет: «Едва ли 2 процента населения Италии к 2050 году будут младше 5 лет, зато свыше 40 процентов окажутся среди тех, кому за шестьдесят пять»14. Уровень рождаемости в этой «самой католической и самой романтической из стран», добавляет Грег Истербрук, обозреватель «Нью Рипаблик», «сулит превращение Италии в парк развлечений на протяжении нескольких поколений»15.

Недавнее исследование популярного «полуфеминистского» журнала «Нои Донне» показывает, что 52 процента итальянок в возрасте от шестнадцати до двадцати четырех лет не собираются обзаводиться детьми16. Главная причина этого нежелания — карьера. Специалист по демографии Римского университета Антонио Голини утверждает, что Италия целиком зависит от иммигрантов, которые только и позволяют стране выдержать бремя пенсионного обеспечения. Но приток иммигрантов одновременно подвергает опасности итальянскую культуру. «Италия перестает быть итальянской, — говорит Голини. — Наше общество, каким мы его знаем, гибнет у нас на глазах»17.

Двадцать лет назад, когда он впервые опубликовал материал о грядущем демографическом кризисе, Голини называли «террористом от демографии»18. Сегодня уже никто не вспоминает об этом прозвище, несмотря на то что доктор Голини по-прежнему исполнен самых мрачных предчувствий относительно будущего Италии: «При все возрастающей глобализации рынка труда Италия должна соперничать с Францией, Соединенными Штатами, Индией… Как можем рассчитывать на успех в конкурентной борьбе мы, с нашими стариками и немногочисленной молодежью?»19

Кардинал Джакомо Биффи из Болоньи обратился к Риму с призывом ограничить иммиграцию, впускать в страну только католиков, чтобы «сберечь идентификацию нации» — ведь у иммигрантов-мусульман, по словам его преосвященства, «другая пища, другие праздники, иные семейные ценности»20. Но где кардинал рассчитывает найти этих католиков?

Разумеется, не в Испании, где во время правления каудильо Франсиско Франко большие семьи считались образцом для подражания и получали от государства медали и подарки. Испанский уровень рождаемости — самый низкий в Европе, даже ниже, чем в Италии, Чехии или Румынии, где он составляет 1,2. В Испании же этот показатель равен 1,07, что означает сокращение населения страны на 25 процентов в течение пятидесяти лет при одновременном увеличении числа пожилых (старше шестидесяти пяти лет) испанцев на 117 процентов. «Всего лишь за одно поколение мы перешли от общества, в котором нормой были семьи с восемью и даже двенадцатью детьми, к обществу, в котором нормой стали бездетные пары или пары с одним ребенком, не слишком торопящиеся заводить второго», — замечает мадридский социолог Виктор Перес Диас21. К 2050 году средний возраст итальянцев составит пятьдесят четыре года, испанцев — пятьдесят пять, что на четырнадцать лет больше среднего возраста японцев — самой старой на сегодняшний день нации на Земле.

«Нас задушило процветание, — заявил доктор Пьер-паоло Донати, католик-интеллектуал, профессор социологии в Болонском университете. — Комфорт — вот единственная вера нынешних поколений. Понятие жертвы ради семьи — основа человеческого общества — превратилось в исторический казус. Это не может не изумлять»22.

В 1950 году в Испании было втрое больше населения, чем в Марокко, отделенном от Испании Гибралтарским проливом. К 2050 году население Марокко будет вдвое превышать население Испании. У ста молодых испанцев, женящихся или выходящих замуж в наши дни, будет, по прогнозам социологов, пятьдесят восемь детей, тридцать три внука и лишь девятнадцать правнуков.

А что последний опорный пункт Советской империи, сотрясавшей мир на протяжении семидесяти лет? С уровнем рождаемости 1,35 Россия к 2050 году потеряет 33 миллиона человек из своих ста сорока семи, то есть потери будут даже больше, чем те 30 миллионов жертв, которые приписывают Сталину. Число детей младше 15 лет сократится к тому же сроку с двадцати шести до шестнадцати миллионов, а количество пожилых людей возрастет с нынешних восемнадцати до двадцати восьми миллионов человек.

В декабре 2000 года стали известны подробности, грозящие куда более серьезными последствиями. Уровень рождаемости в России опустился до 1,17 — ниже, чем в Италии. Население сократилось до 145 миллионов человек, прогноз на 2016 год дает цифру в 123 миллиона человек. «Если верить прогнозам, которые разрабатываются профессионалами, посвятившими жизнь этой науке, — заявил президент Путин, — через пятнадцать лет нас будет меньше на 22 миллиона. Просто задумайтесь над этой цифрой — это седьмая часть населения России»23. Упомянутая потеря перекроет все потери СССР во Второй мировой войне. «Если текущая тенденция сохранится, — продолжал Путин, — мы столкнемся с прямой угрозой существованию нации».

Средняя продолжительность жизни в России сегодня составляет пятьдесят девять лет для мужчин; две из каждых трех беременностей завершаются абортами. Русская женщина в среднем делает от 2,5 до 4 абортов, а уровень смертности в России сегодня на 70 процентов превышает уровень рождаемости24. Даже возвращение в свою страну миллионов русских из бывших союзных республик не может остановить процесс вымирания нации. Что самое угрожающее в данной ситуации, стремительно сокращается население Сибири — при том, что население соседнего Китая растет поистине невероятными темпами.

Когда заместитель председателя Государственной Думы, ярый националист Владимир Жириновский выдвинул идею полигамии — каждому русскому мужчине по пять жен, десятилетний запрет на аборты, запрет для русских женщин на выезд за границу, — его публично высмеяли, что привело к значительному падению популярности этого политика25. Тем не менее демографическая ситуация в России такова, что требует немедленных действий, а геостратегические последствия «жизненного кризиса» в России могут стать камнем преткновения для Америки.

Мистер Чами по моей просьбе сделал прогноз для России при сохранении нынешнего уровня рождаемости и нулевой иммиграции. По этому прогнозу, к 2100 году русских будет менее 80 миллионов человек; это приблизительно соответствует численности населения США в год отставки Теодора Рузвельта (1909)26.

А что будущее сулит нашим островным кузенам?

«Социологи подсчитали, что к концу этого столетия англичане окажутся в меньшинстве в своей собственной стране. У англичан рождается недостаточно детей для того, чтобы обеспечить воспроизводство нации», — пишет обозреватель Пол Крейг Робертс27. Впервые в истории, дополняет газета «Лондон Обсервер», преобладающее национальное большинство становится меньшинством добровольно, а не в результате войны, голода или эпидемии28.

Газета ошибается. Сомнительная честь быть первой в истории нацией, добровольно отказавшейся от преобладания на собственной территории, будет принадлежать Соединенным Штатам. Президент Клинтон предсказывал, что это произойдет к 2050 году, на полстолетия раньше, чем в Великобритании. Однако нет сомнения, что британцы движутся в том же направлении. Этнические меньшинства уже составляют 40 процентов населения Лондона; Ли Джаспер, советник мэра Лондона по национальному вопросу, заявляет: «По подсчетам социологов, белые станут меньшинством в Лондоне к 2010 году»29.

Среди причин подобного развития событий — неуклонно снижающийся уровень рождаемости у коренных британцев. В 2000 году в Англии и Уэльсе родилось на 17 400 младенцев меньше, чем в 1999 г., то есть падение составило почти 3 процента, а уровень рождаемости снизился до 1,66 — самой низкой отметки с тех пор, как статистики стали определять этот показатель в 1924 году30.