Аферисты. BIG-ЛАЖА-TOUR, или Как развести клиента на бабло - Александр Малюгин

Фрусман продолжал цитировать, по всей видимости, того же игумена Даниила, когда Ларчиков надевал дубленку и шнуровал ботинки, внутренне содрогаясь от предстоящей процедуры. В офисе лежали списки туристов, намеревающихся отбыть в Куршевель, и нужно было обзвонить каждого с леденящей вестью: растаяло.

Глава 6

Когда Вадим после убийства своего партнера Искандера сбежал из Краснодара в Москву, он первым делом конечно же позвонил Любе Гурской. Та обрадовалась и спросила, не забыл ли он место, где гарцует на экране Чаплин? Встретились в том же ресторанчике, в ленкомовском «Траме». Механическое пианино было сломано, и на нем висела табличка, как в музее, видимо, для самых пьяных посетителей: «Руками клавиши не трогать!» Аферу с гостиницей в Анталии Люба не одобрила.

– Мелковато, – сказала она, жуя лимон. – Я же тебе всегда говорила: если воровать, то по-крупному, если трахаться, то с королем. А потом, ваш Иса, я думаю, не такой уж конченый дурак. Один раз не проплатили, другой – и финита!.. В следующий раз туристы ночевали бы где-нибудь на диком пляже. А по прилете в Краснодар вам бы бошки поотрывали. Так что, может, все и к лучшему. – Тут Люба поморщилась и отложила лимон. – Я, конечно, не убийство твоего напарника имею в виду.

Потом Гурская рассказала о себе. Она открыла свою турфирму, офис в центре, на Кузнецком Мосту. Занимается сугубо визами в Германию и новыми паспортами. Вышла, кстати, замуж, за биохимика.

– Ну, за того, помнишь, – гормоны выделяются в мозгу?

– По любви? – с некоторой иронией спросил Вадим.

– Конечно по любви.

Дела идут успешно, и работа Ларчикову найдется. Кто же еще позаботится о бывшем однокласснике и подельнике? Тут они оба дружно расхохотались.

– Хотя лучше тебе немного изменить внешность, – заметила Гурская, пристально оглядывая будущего подчиненного.

– В каком смысле?

– Ну, подстричься, отрастить, к примеру, усы, купить модные шмотки. Я тобой займусь. Сегодня же.

И она повезла Вадима в ближайший торговый центр.

Красноволосая парикмахерша трудилась над Ларчиковым больше часа. Когда Вадим открыл глаза, он увидел в зеркале симпатичного молодого яппи, почему-то одетого в грязный свитер. «Заяц недолинявший», – подумал про себя.

В голландском магазине Гурская сама выбирала ему одежду. Остановилась на сером костюме и, даже не посмотрев на цену, сунула пиджак и брюки Ларчикову.

– Марш в примерочную! – приказала с усмешкой.

Вадим бодро прошествовал за занавеску и вскоре выплыл оттуда, весь сияя. Люба ахнула: костюм сидел на Ларчикове как влитой. Как Бруклинский мост на Ист-Ривер.

– Представительный мужчинка! Да ты просто Бен Эффлек! – воскликнула она и развернула красавца на сто восемьдесят градусов. Затем посмотрела на него сбоку, снова со спины, поправила лацканы… – Вот что я тебе скажу, дружочек. Хотела я тебя взять простым клерком на побегушках, но после такого потрясения – быть тебе начальником отдела! А то у меня на ключевом месте такое чмо заправляет!..

Работа показалась Вадиму непыльной. Сидел он, правда, не в центральном офисе, а в нескольких кварталах от него, в маленькой комнатушке, выдержанной в травянистом цвете, от обоев до нового кожаного дивана, окна выходили на знаменитый Варсонофьевский переулок, где жила Эллочка-людоедочка. И поэтому с пачками паспортов приходилось мотаться туда-сюда. Так что все равно, как ни крути, получалось – на побегушках. И только позже Ларчиков понял, что его житье-бытье на выселках – очередное проявление дальновидности Любови Григорьевны Гурской.

Занимался он визами в Германию. Это было время, когда оттуда сотнями гнали в Россию подержанные машины. Гурская имела хороший выход на посольство через какую-то государственную контору, имеющую, в свою очередь, отношение к министерству культуры. Отправляли автолюбителей под видом балалаечников, цирковых наездников, оперных теноров, фокусников, поэтов-песенников и прочих деятелей искусства. Поток был огромный, потому что цена – долларов на тридцать ниже среднегородской. Как известно, цены на визовом рынке складываются в зависимости от числа посредников. А у Любы был практически прямой канал.

Посредники приходили к Ларчикову. И кто только не подрабатывал на этой ниве! Водитель троллейбуса, офицер ФСБ, парочка стриптизерш из ночного клуба, врач-ортопед. Самым чумовым персонажем был Геннадий Сергеевич – щуплый учитель физкультуры из средней школы. Паспорта он таскал десятками в день, брал их у всех и без разбора, часто – с сомнительными уголовными рожами. Ларчиков плевался, объяснял физкультурнику, что таким образом он всех когда-нибудь подставит, но толку от этих внушений было мало.

Однажды Геннадий Сергеевич вбежал в офис Вадима необычайно возбужденный.

– Вадим, я принес такой праздник души! Это что-то невероятное! – крикнул он с порога.

Ларчиков со скепсисом посмотрел на учителя:

– Вы меня пугаете, Геннадий Сергеевич. И вообще, сядьте. А то сейчас от радости вылетите в окно.

– Ласточкой! – Он присел и стал доставать из поцарапанного «дипломата» содержимое. Надкусанный белый батон, запечатанный пакет молока, журнал «Андрей», четыре электрошокера.

– Блин, что за фигня? – раздраженно воскликнул Вадим.

– Это? Это электрошокер. Хотите? Продам недорого. Сто долларов. Срубает наповал.

– Я говорю, что вы мне тут повываливали на стол? Тут, между прочим, документы лежат. Сейчас своим молоком все зальете. А ну, убирайте!..

– Секунду, секунду. Просто у меня все паспорта на дне.

Наконец он вытащил из «дипломата» толстенький конверт и вытряхнул перед Вадимом кучу красных книжиц.

– Вот, пятьдесят штук, – сказал Геннадий Сергеевич удовлетворенно. – Золотые яички! Сейчас все доложу по порядку. У меня есть один состоятельный знакомый. Кстати, это он электрошокеры производит… Время от времени он подкидывает мне и клиентов на Германию. Вчера звонит и приезжает с мешком ксив. Посмотри на эти рожи!

Ларчиков раскрыл первый попавшийся паспорт и расхохотался. Учитель тоже стал хихикать, нервно закидывая голову назад. Когда Вадим резко оборвал смех и с усталой ненавистью посмотрел на Геннадия Сергеевича, лицо того уже было сосредоточенным и как бы готовым к битью. Впрочем, он мгновенно перехватил инициативу и торопливо заговорил:

– Я акробат в прошлом, но не клоун. Я все понимаю, однако тут конгениальный случай. За каждого клиента здесь платят по две тысячи долларов.

– Сколько? – наморщил лоб Ларчиков.

– Две тысячи долларов. За каждого, – тихо повторил физкультурник. – Дело в том, что это не наши люди.

– Ну, я заметил. Зато фамилии какие – Иванов, Шатунов! Азербайджанцы или чеченцы?

– Это курды, – почти шепотом произнес акробат. – Но паспорта настоящие, я гарантирую. Желают переправиться в Германию.

Ларчиков усмехнулся:

– Я тоже желаю в Германию. Но кому я там нужен?

– Наша задача – визы поставить. А как они там устроятся, их проблемы. Ты просто пойми, Вадик: такие деньжищи надо год зарабатывать. А тут паспорт к паспорту. Золотые яйца!

– Да подождите вы со своими яйцами!

– И аванс стопроцентный.

– Неужели?

– Вот тебе крест.

Ларчиков задумался. Риск серьезный, очень серьезный – можно влегкую спалить канал. С другой стороны, а зачем его палить? Не тот ли это случай, когда надо воспользоваться дальновидностью Любы и просто-напросто свалить с курдскими деньгами в никуда…

– Сколько вы хотите с паспорта? – поинтересовался Вадим.

– Двести. Тысяча восемьсот твои. За риск и усердие. Кстати, давно хотел спросить: через кого ты делаешь визы? Ну, не телефон и адрес, так, для информации: через какую организацию?

– Минобороны, – соврал Ларчиков и быстренько посчитал в уме возможный навар: за минусом десятки акробата – девяносто тысяч баксов. Половину Любе, родимой мамочке. Остальное себе, драгоценному. Как хорошо, что она засекретила свой центральный офис! Как умна, чертовка! Как дальновидна!

– Значит, аванс стопроцентный? Так, Геннадий Сергеевич?

– Этот человек мне доверяет. Стопроцентный аванс – железно.

– Вы поймите, я бы, может, сразу все и не брал. Но тут надо завалить генералов деньгами, задавить. Я же делюсь. Я большую часть отдаю.

– Я понимаю. И не имею привычки считать чужие деньги. Мне и десяти штук – во как хватит.

Ларчиков улыбнулся и с жалостью посмотрел на акробата:

– У вас есть квартира в Москве?

– Есть. А что?

– Большая?

– Трехкомнатная. Я живу с женой и тещей. Теща совсем больная. Заработаю деньги – повезу ее в Карловы Вары.

– Вы так любите свою тещу?

– Да, люблю. – Геннадий Сергеевич стал очень серьезным. – Она поставила меня на ноги, когда я сломал позвоночник. А почему ты спросил про квартиру?

– Потому что у меня нет квартиры. Но после нашего с вами дельца, надеюсь, куплю.

– А! Конечно купишь. Такие деньжищи! Добавишь немного и что-нибудь подберешь. Могу, кстати, помочь – есть знакомый маклер.