Осколки турмалина - Анна Николаевна Ольховская

стараться, чтобы поддерживать комфортный для жизни режим. Сейчас все сложилось идеально для работы: я получила отличную рекламу, о которой не просила, моя репутация – выше облаков, я на коне. Но долго ли это продлится, если я буду бегать от своих клиенток? Меня забудут быстрее, чем можно представить.

Да и вопрос денег актуален как никогда. Проблем с заработком последние годы у меня нет, но во время своего неожиданного расследования я потратила куда больше, чем планировала. Я думала, что наверстаю до Нового года, и тут мне на голову свалился папаня со всей этой мутной историей! То, что он оплатит поездку, облегчало мне жизнь, но не сильно. Мне и после поездки как-то выживать надо!

Так что я сама себе выдала две недели. Это максимум простоя, который я могу себе позволить. Если я задержусь на другой стороне океана еще дольше… Нет, лучше об этом и не думать.

Важное дело номер два – обеспечить сохранность квартиры и кабинета. И там, и там у меня есть комнатные растения, которые не любят оставаться без воды. Да и в целом, какого-то контроля за безопасностью хотелось бы! Пришлось привлечь к этому бывшего и лучшую подругу.

Вася все принял с философским спокойствием. Посочувствовал мне, но не пытался отговорить. Он верил, что я уже достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения, и обязался поливать герань с кактусами. Вот если скажу кому, что у меня такие отношения с бывшим, – не поверят. А если поверят – назовут дурой за то, что позволила ему стать бывшим. Поэтому я на эту тему особо не распространяюсь.

С Ксюхой, моей лучшей подругой, все было предсказуемо сложнее. Она-то согласилась помочь, но без нотации дело не обошлось. Она даже не поленилась приехать ко мне домой в вечер перед отлетом. Она сидела на подоконнике, наблюдала, как я пытаюсь запихать в один маленький чемодан половину своего имущества, и не замолкала ни на минуту.

– Ты ведь знаешь, что имеешь полное право отказаться? Это все серьезней, чем ты предполагаешь… Это огромный стресс!

– Да, я догадывалась, что смерть моей сестры и две осиротевшие девочки – так себе тема для шуток.

– Вечно ты думаешь о других… А о тебе кто подумает? Кто тебя защитит? Это твой отец должен делать, а не наоборот!

– Да, но мы обе знаем, что он этого не сделает, – указала я. – Традиции игнорировать мои проблемы уже больше четверти века, не думаю, что он когда-либо ее нарушит. Я это сделаю и для себя тоже. Я могла бы остаться в стороне, только если бы не знала обо всем этом. Но теперь-то я знаю!

– Ты уж меня прости, но твой папа – свинота!

– Думаю, он сочтет это за комплимент.

– Так ты намерена найти девочек?.. Ио, куда ты пихаешь этот белый свитер, он тебе точно не понадобится!

Мне половина всего, что я с собой тащу, не понадобится, но так я справляюсь со стрессом. Привычные вещи дарят иллюзию, что я смогу спрятаться за ними.

– Не знаю я насчет девочек, – вздохнула я. – Если бы они просто ждали там, я бы забрала их с собой.

– К себе?

– К отцу! Пусть хоть раз полноценно исполнит эту роль. Увы, просто забрать их не получится, их по-прежнему ищут.

– Но лично ты этого делать не будешь? – допытывалась Ксения.

– Да я просто не знаю, как! Я ничего о том месте не знаю.

Я, конечно, не в деревне за сараем росла, о США знала – и не так уж мало. Но это теоретическое знание оказалось не особо ценным. Оно мало сообщало мне о жизни маленького городка, затерянного в лесах Индианы. Можно сказать, что я заходила в абсолютно темную комнату – да еще и с завязанными глазами.

В этом отношении не так уж плохо, что подготовка к полету отнимает все мое время. Я даже не успеваю толком подумать о том, какую глупость я готовлюсь сделать – и насколько это на самом деле опасно.

– Ну а он знает, что ты намерена делать? – спросила Ксения уже чуть тише и спокойней.

По тому, как она произнесла это «он», можно было догадаться, о ком речь. Да и то, что она затихла, служило намеком. Знает ведь, что ступила на опасную территорию, но любопытство сгубило кошку – да и не одну.

Мне не хотелось отвечать, но я не нашла ни одной причины не ответить.

– Знает.

– И?

– И ничего. Я ему рассказала, он в курсе. Почему он должен как-то реагировать?

– Не знаю… Мне казалось, что он тебя точно не отпустит, это я с тобой нянчусь!

– Как видишь, отпустил.

Наши с Владом Лариным отношения всегда напоминали американские горки, это мне даже в самом оптимистичном настроении придется признать. Сначала – лучший друг, можно сказать, брат, куда более близкий мне, чем моя кровная сестра. Потом – никто, потому что сложно оставаться кем-то для девушки старшего брата. Слишком сложно, слишком много сплетен. Потом – снова друг и почти любовник, и все могло бы сложиться, если бы не обстоятельства, которые вечно влезают в самый неподходящий момент. И снова никто, затерянный где-то в других странах и других мирах.

Теперь вот, кажется, снова друг. Ценой моих невероятных усилий, между прочим! Но так и должно быть, я когда-то сильно его обидела. Он спас мне жизнь, когда мое импровизированное расследование вышло из-под контроля, и я с готовностью восприняла это как знак свыше (кое в чем я вся в отца). Мы с Владом снова начали видеться, но – исключительно как друзья. Совместные бизнес-ланчи. Редкие прогулки, если у нас мистическим образом совпали графики. Звонки – только в то время, когда дети не спят. Некие глобальные, безымянные дети, потому что своих детей нет ни у одного из нас.

Я знала, что даже такие невинные отношения бесят как минимум половину его семьи. Его матушка, у которой на жизнь Влада свои планы, будет молиться, чтобы самолет вместе со мной рухнул в Атлантический океан. Это было бы идеально: тогда даже могила не напоминала бы ему обо мне.

Не думаю, что она верит в невинную детскую дружбу между мужчиной и женщиной, которых как минимум в прошлом тянуло друг к другу. Она считает, что я хочу большего. Я тоже так считаю, просто не распространяюсь об этом.

В этом плане, известие о моем отлете в Америку должно было стать своего рода тестом. Насколько далеко зашли наши отношения? Куда они вообще движутся? Если бы Влад хотя бы подумывал о том, чтобы выйти за пределы дружеского целибата, он бы