Лабиринты Подземья. Кровь для Ворона - Ирина Иви

ругала и проклинала свой так не вовремя пробудившийся огненный дар). Наевшись до отвала жирного белого мяса, я почувствовала себя почти счастливой и, организовав вокруг себя небольшую огненную завесу (мало ли кто тут еще водится в этом подземелье), завалилась спать.

Глава 3

Прекрасная Ишнаис

Обнаженная Ишнаис стояла перед большим, во весь рост, зеркалом в золоченой раме и нежилась в умелых руках Кины, наносившей на ее тело розовое масло. Служанка то мягко массировала, то пощипывала нежную кожу принцессы, по воздуху плыл резкий, пьянящий аромат масла, а на кушетке сидела Энелза, не сводя с подруги завистливо-восхищенного взгляда. Все это доставляло Ишнаис острое удовольствие, и она не спешила приказывать одевать ее.

Руки Кины переместились на пышную грудь Ишнаис, и она прикрыла глаза, представляя, что это Ворон ласкает ее. Крупные темные соски затвердели от охватившего ее возбуждения и вызывающе торчали, чутко реагируя на прикосновения служанки.

— Довольно, — охрипшим голосом приказала она. — Неси одежду.

— Да, госпожа, — поклонилась Кина.

Пока служанка ходила за платьем, Ишнаис неотрывно смотрела в зеркало, оглаживая себя по бедрам, груди, животу. Розовое масло, моментально впитываясь, делало кожу нежной и ароматной и Ишнаис наслаждалась этим.

Энелза пожирала подругу жадным взглядом. А поглядеть, право же, было на что! Узкое лицо с острым подбородком, с чуть приподнятыми к вискам глазами цвета расплавленного золота, обрамленные длинными белыми ресницами, белые брови вразлет, точеный носик. Роскошная грива белоснежных волос. И, наконец, то, чему особенно завидовала тощая и плоская Энелза — фигура! О, стройная и гибкая Ишнаис была обладательницей весьма выдающегося бюста, роскошных крутых бедер, узкой талии и длинных ног. И все это было восхитительного смуглого оттенка. Мужчины провожали ее восхищенными взглядами, женщины — гримасами досады и зависти.

Сама Энелза обладала весьма заурядной внешностью. Худая и высокая брюнетка с почти отсутствующими женскими изгибами, которые так волнуют мужские умы. Или же не умы вовсе. Лицо симпатичное, но совершенно обыкновенное — увидишь такое и тут же забудешь. Единственное, что ей нравилось в собственной наружности, это губы. Полные, яркие, с чувственным изгибом. Но они только подчеркивали невзрачность и невыразительность всего остального.

«Ну почему, почему судьба так несправедлива ко мне? — с неукротимой завистью думала Энелза. — Почему этой мерзавке досталось все — красота, власть, богатство, могущество, а мне… мне… Но уж Ворона ей не видать! Костьми лягу, но не позволю Ишнаис завладеть им!»

Пока Энелза предавалась горьким размышлениям о несправедливости судьбы, Кина уже успела облачить Ишнаис в нарядное ципао — длинное платье, облегающее фигуру, с кокетливыми разрезами по бокам, воротником-стойкой и короткими рукавчиками. Глубокий вырез-капля приоткрывал ложбинку между соблазнительными округлостями груди, а прилегающий силуэт платья подчеркивал тонкую талию, пышные бедра и выдающуюся грудь. Голубой атлас ципао красиво смотрелся на фоне смуглой кожи и белых волос, а золотая вышивка гармонировала с колдовскими глазами Ишнаис.

Кина, соорудив госпоже высокую парадную прическу, украсила ее живыми цветами и отступила на шаг, молитвенно сложив руки на груди и любуясь результатами своих трудов.

— Госпожа! Вы прекрасны! Никто не сравнится красотой с дочерью великого Шердэана!

Да, это была еще одна причина для зависти Энелзы, ведь Ишнаис была дочерью самого Шердэана, темного колдуна и повелителя Подземья, а она сама, Энелза — дочерью всего лишь камергера.

Полные губы Ишнаис тронула легкая насмешливая улыбка — до восторга служанки ей не было никакого дела, а насчет чувств к ней Энелзы она иллюзий не питала, видя ее насквозь и прекрасно понимая, что под маской дружбы скрываются зависть, злоба и корысть.

Подруг у Ишнаис не было, они ей были не нужны. Как не были нужны и многочисленные поклонники. Да и отец ей не был нужен, если уж быть совершенно откровенной. Ей был необходим один лишь Ворон. Он понравился ей с первого взгляда, с первого слова. Он был магом воды, нелюдимым, немногословным, немного мрачным, холодным и отстраненным. Отец ценил его за виртуозное владение водным даром, острый ум, цепкий, все подмечающий взгляд и глубину суждений. Он приблизил Ворона к себе, сделал своей правой рукой и главным советником, несмотря на его молодость — в этом году Ворону исполнилось двадцать пять лет.

Ишнаис надеялась, что отец не будет возражать, если Ворон попросит ее руки, вот только сам Ворон…

И девушка горестно вздыхала на этом «если». Ворон никогда не проявлял к ней никаких чувств. Впрочем, как и к другим девушкам. Всегда безупречно вежливый и учтивый как с ней, так и с другими особами женского пола, он никого не выделял из пестрой девичьей стайки, никто не мог похвастаться тем, что Ворон проявил к ней особое расположение. А его добивались многие. Еще бы! Красив, превосходно сложен, умен и остер на язык, на особом положении у Шердэана, да к тому же еще и водный маг, единственный на все Подземье!

Ишнаис скрипела зубами от злости, когда видела, как вокруг Ворона вьются придворные пташки, звонко щебеча ему что-то, смеясь и призывно заглядывая в глаза. Но она тут же успокаивалась, стоило ей увидеть, как вежливо и отстраненно улыбаясь, он уверенно прокладывает себе путь сквозь тесно сомкнутые девичьи ряды, не замечая, что оставляет позади себя шлейф из разбитых сердец, печальных вздохов и горьких женских слез.

Но и сама Ишнаис не могла пробить ледяную броню Ворона и проникнуть в его сердце. И она не могла понять, почему. Ведь она, бесспорно, была самой красивой девушкой в Хрустальном дворце, в Эрдикуэне, да и во всем Подземье! И она ведь не просто блестящая обертка, которая скрывает пустоту, нет! Она умна, образованна, начитанна, интересуется великим множеством вещей и прекрасно разбирается во многом. К тому же, она — дочь самого Шердэана, второй человек в Подземье.

Впрочем, к этому последнему аргументу она не любила прибегать. Ведь любят человека не за его положение в обществе и не за то, кем являются его родители. Любят его самого. А если любят за положение, то какая же это любовь? Ей, Ишнаис, такого не надо! Но Ворона, казалось, не интересовала ни она сама, ни ее блестящее положение, и это заставляло гордую влюбленную красавицу лить горькие слезы в подушку, призывать на голову их виновника всяческие кары и неистово предаваться мечтам, как бастионы холода и льда рушатся и Ворон падает к ее ногам, сдаваясь на милость победителя. Частенько по ночам Ишнаис мечтала и о том, как они с Вороном предаются страстной любви, ласкала себя, воображая, что это руки