Дом, где живет чудовище - Мара Вересень

Но видимо, опасные. А маг, потерявший дар, разве не станет обычным? Или уже одно только обладание силой изменяет навсегда, даже если силы больше нет? Знаю точно, что бывает как раз наоборот. Когда никаких сил не было, а потом…

Зябко. Досадно, что шаль осталась в столовой. Я обняла себя за плечи там, где их касались руки хозяина дома. У нас не большая разница в росте, но его ладони больше моих, потому ощущение от его пальцев под моими прятаться не желало. У меня вообще руки маленькие. Нянюшка говорила, как у эльфочки. Но кто их видел, этих эльфов? Они — мастера перевоплощений, и как выглядят на самом деле — непонятно. Та же нянька считала, что они жуткие страшилища, потому и прячутся под личинами. Откуда она тогда знает, что у эльфиек маленькие руки?

— Они среди нас! — вопил бродячий торговец на рынке.

Рынок в Равене, там я жила до Статчена, был самым оживленным местом после площади перед ратушей. Окна моей комнаты выходили как раз на нее. Но на рынке мне нравилось больше, особенно в углу, где торговали солью, специями и травами. Пряный горьковатый аромат немного кружил голову, это было даже приятно.

— Эльфы среди нас, почтенные граждане! — Коробейник хватал прохожих за руки и, забавно вращая выпученными глазами, продолжал стращать: — Притворится вашей женой или, не приведи хранители, тещей! Как узнаете?

Народ, кто с хохотом, кто с руганью, отпихивался от назолы, но были и те, что заинтересованно изучали пузырьки с “наипервейшим и наилучшайшим средством по выявлению эльфов”.

— Надо побрызгать и потереть посильнее, если посинело — точно эльф!

Я попробовала улыбнуться воспоминанию. Губы, как всегда, поддавались неохотно, и я прекратила их мучить.

Методично обошла все свои обереги, подергала рамы, стараясь не смотреть на мутный абрис собственного отражения в рябом от дождя стекле, и спешно задернула плотные ночные шторы. Наконец сняла платье, завернулась в халат и забралась на постель. Не спать. Все равно не усну. Просто так положено: ночь следует проводить в постели, а не бродить по дому, покушаясь на чужой ужин, даже если голодна как дракон.

О драконах в империи либо хорошо, либо ничего. Да здравствует король Леодор и его прекрасная королева! Но здесь не империя, здесь, как сказал возница — Готьера. Никаких драконов, разве что случайно и проездом. Море, солнышко, вездесущие розы. Хотелось бы мне родиться здесь, среди роз и тишины, и только по досужим россказням знать о драконах.

Знать… Опора трона, благородная верхушка. Большинство из них — драконы. Живут долго, но умирают как прочие. Я знаю. Я видела. Я…

Тихий звук подбросил меня на постели, будто пушечный выстрел раздавшийся у самого уха.

Журчала вода… Тонкая струйка.

Р-р-р-р, кап-кап-кап…

А потом вдох. И шаги.

И шорох ладони, ложащейся на дерево двери, оглушительный в упавшей ватой на комнату тишине.

Я проверила все. Дважды. Кроме маленького круглого окошка в ванной. Кроме маленького… Кто придумал делать в ванных окошки…

Шорох, шелест, шепот…

Плечи зябнут и немота душит, давит, выдавливает из глаз непрошенную соль пополам со страхом…

— Где ты, душа моя, — так мягко и ласково, как только чудовища могут, — снова прячешься во тьме? Я же все равно найду тебя. Всегда нахожу. И мы снова будем вместе. Моя маленькая Эли, моя нежная…

Шорох, шелест, скрип… Шаг.

Один, второй…

— Где ты, мой огонек, моя теплая Эли, моя сладкая…

Вокруг меня полынь, лаванда, зверобой, колючие ветки чертополоха и можжевельника. Много горькой полыни. Он меня не почует, не найдет. А найдет — не увидит. Не. Подберется.

Я это знала, но все равно…

Ближе…

Собраться в комок, обнять руками ноги под коленками и намертво сцепить пальцы, подтянуть колени к груди, спрятать в них лицо. Это поможет. Ненадолго. Немного отсрочит неизбежное.

…боль. Хотя бы… Спине и плечам не так больно, как груди и лицу, а сердце я прячу прижатыми к себе коленками.

…страх. Он пришел давно. И больше не уходил никуда, этот страх. И теперь он всегда со мной. Разве что боли нет, кроме той, следы которой я вижу в зеркале, когда случайно натыкаюсь на свое отражение.

…память, что не дает мне уснуть, когда идет дождь. Той ночью тоже шел дождь. Ливень. Стекла дрожали и тряслись. И я, услышав тяжелые шаги. Дрожала и тряслась. Мне некуда было бежать.

Он вошел в комнату с каплями на лице и плечах, улыбался и глаза лучились светом. Очень красиво. Все чудовища очень красивы и говорят ласково.

— Где ты, моя ягодка, моя нежная Эли, моя единственная…

И плечо выламывает от боли, огнем горит… Клеймо. Тавро. Я — для него. Чего бы он не пожелал.

Мне пришлось. Так я себя оправдываю. Чудовища всегда находят оправдание своим поступкам.

Глава 3

Алард

Утром войдя в столовую лорд Эдсель застал там грозную тучу. Туча сидела за столом, накрытом, как водится, на одного, гневно сопела и перебирала пальцами сложенных на груди крест накрест рук. Губы были раздраженно поджаты, глаза — готовы метать молнии. Алард не особенно любил зрелища на голодный желудок, но тут уж с чем подали, с тем и вкушайте.

— Тетушка Лекс, — мужчина улыбнулся. Мадам Дастин давно уже была привычна к его виду без прикрас и попытки Аларда изображать приветливость ее не пугали.

— Недоброе утро? Плохо спали? Кухарка не доложила меда в чай, или мыши изгрызли в кладовой запас моркови на полгода вперед? — перебирал варианты Эдсель.

— Я категорически заявляю, что мне нужна помощница. Не так это и просто — управлять домом в нечеловеческих условиях.

— Нечеловеческих?

— Я устала следить за всем сама! — восклицала Лексия.

— Наймите еще служанок, — спокойно предложил лорд Эдсель. — В деревне, в городе.

— Мне не нужны новые служанки, Алард. Они путаются под ногами, не выполняют распоряжений, как следует и… — мадам Дастин набрала воздуха, чтобы продолжить, и не стала. Сдулась, будто шарик. Даже руки опустила на колени. Но возмущенно сопеть не прекратила.

Лорд Эдсель присел за стол и занялся тем, за чем пришел: принялся завтракать. Рассыпчатая каша, яйца, сыр, душистый хлеб с розмарином, прозрачные ломтики розовой ветчины, чай… Сегодня с жасмином и шиповником.

Солнце дробилось радужными бликами в узоре хрустального графина с водой, матово поблескивало на глазури тарелок, отбивалось блеклым золотом на глянцевых боках серебряных крышек. Тетушкино отражение в одной из них выглядело презанятно.

— И? — напомнил Эдсель отражению.

— Мне не нужны служанки, — твердо повторила Лексия. — Мне нужна помощница. Умная, спокойная