Меня охраняют призраки. Часть 1 - Николь Галанина

Мелисса обвела сидящего рядом с ней Питера придирчивым взглядом. Да, он действительно был странным, непонятным. Они оба выделялись из толпы. Она – своей необщительностью и угрюмостью, а он – необычным внешним видом. Возможно, даже внутренним. Но она не знала его настолько хорошо, чтобы иметь возможность судить об этом. Пит был другим, и, наверное, поэтому у него тоже никогда не было постоянной компании.

– И я не такая, – после небольшого молчания сообщила она.

– Два одиночества, – хихикнул Питер. – Слушай, может, тебе тоже стать неформалкой?

– То есть?

– То есть тоже полюбить тяжёлый рок, мрачную одежду, ночные прогулки, научиться презирать любые правила. Это весело.

– Мне не кажется весёлым тратить свою жизнь так, как ты мне предлагаешь, – твёрдо отказалась Мелисса.

– Эстелл, а как ты тратишь свою жизнь сейчас? Целый день сидишь дома, смотришь телевизор и ждёшь своего опекуна, который может явиться только поздним-поздним вечером! Думаешь, ЭТО – жизнь? Со мной у тебя бы появилось больше интереса к этому миру.

– Спасибо, но мне его и так хватает.

– Ах, да, я же забыл. Ты у нас не можешь наплевать на запреты, потому что тебе слабо, – Питер помолчал. Пару секунд спустя он прибавил: – И ты ещё слишком мала для того, чтобы быть неформалкой. Подожди пару лет. Вот, когда тебе исполнится пятнадцать, поговорим на эту тему.

– Когда мне будет пятнадцать, ты моего имени не вспомнишь.

– Почему ты так думаешь? – Эндерсон тяжело вздохнул.

– Ведь ты уже окончишь школу. А я останусь учиться. У тебя появятся новые друзья. С ними будет интереснее, чем со мной, – Мелисса взглянула вдаль, на запертые школьные ворота. Питер возразил:

– Почему это?

– Потому что у меня уже такое было. Когда я была совсем маленькой, дядя позволял мне немного гулять. И я познакомилась с одной девочкой, которой тоже было одиноко. Мы обменивались игрушками, возились в одной песочнице, даже собирались пойти в одну школу. Но потом эта девочка познакомилась с каким-то мальчиком, с которым ей было интереснее общаться, чем со мной. Меня оставили одну…

– Это было сотню лет назад, – отмахнулся Питер. – Тогда вы были совсем маленькими. С чего бы мне просто так начинать дружить с кем-то ещё?

– Я не знаю, Питер. Я ничего не знаю. И ты не дружишь со мной. Тебе тоже плевать на всё, что происходит в моей жизни. Если над Мелиссой поржали её одноклассники, Питер не станет вмешиваться, нет! Может, потому, что ты на самом деле тоже боишься нарушить правила?

– Не поэтому, – Пит горько рассмеялся. – Ты будешь подкалывать меня, когда узнаешь, что ты для меня скорее ребёнок, чем друг. А наши дети должны быть сильными. Ты сама можешь справиться со всеми своими проблемами, если ты этого захочешь.

– Думаешь, я не хочу? Да я мечтаю однажды проснуться совершенно обычной девчонкой!

– Вот именно. Ты мечтаешь, но ты ничего не делаешь, чтобы сделать мечту реальностью, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – она отвернулась, демонстративно втыкая в уши наушники. – Если бы ты был моим другом, ты реально помогал бы мне, а не стоял в сторонке и качал головой.

– Эстелл, ну-ка, погоди! – закричал он, вырывая провод от наушников из её телефона.

В воздухе разнеслась негромкая музыка – «Лунная соната» Бетховена, Мелисса любила слушать её, когда на душе становилось так плохо, как теперь. Едва раздался первый звук, она дико покраснела и остановила запись. Питер встряхнул её за плечи, грозно глядя в глаза:

– Эстелл, объясни-ка мне, что означает «реально помогать». Я, что, должен был один подраться со всеми этими хулиганами, потом поднять тебя на руки, как младенца, усадить за парту, а самому нависнуть у тебя над плечом? Всех посягающих на тебя людей награждать тумаками? Ты этого хочешь? Я обязан буду и в университете или колледже тебе помогать?

– Нет, – она закрыла глаза, лишь бы не видеть его лица. – Но иногда ты ведёшь себя так, будто меня вообще не существует.

– Ты существуешь.

– Я и сама это знаю. Вот именно, что существую, а не живу, – протянула она.

– Эстелл, хватит уже! – Питер оскалился на неё, будто бы разъярённый волк. – Хватит жаловаться на свою жизнь! Поверь, в сравнении с жизнью многих моих знакомых, да даже с моей, она – рай на земле! Перестань ныть! Ты совсем слабачка, как я погляжу!

Она не стала спорить. Но в душе её разгорелось азартное желание доказать Эндерсону, что Мелисса Эстелл не такая хлипкая плакса, какой её все кругом считают. У неё созрел один чертовски коварный план…

* * *

– Эй, Эстелл! – привычный крик раздался, стоило Мелиссе переступить порог классной комнаты на перемене.

Все её враги, будто назло, были здесь и изнывали от желания поиздеваться над кем-нибудь. Невезение всюду сопровождало Мелиссу; не оставило и на этот раз. Под руку скучающим одноклассницам подвернулась она, поэтому ей оставалось только ожидать новой волны насмешек. Мелисса постаралась сделать равнодушное лицо, чтобы не спровоцировать девочек, но было уже поздно.

– Эй, Эстелл! – Барбара Мэллой, отличница и спортсменка, развалилась на парте, раскинув руки в стороны. – Эстелл, а ты знаешь, о чём мы сейчас говорили?

Три девчонки, лучшие подружки Барбары, злодейски захихикали. И без слов было понятно, кого на сей раз их дружная компания сплетниц выбрала в качестве объекта для обсуждения. Мелисса гордо вскинула подбородок, и, печатая шаг, проследовала к своей любимой последней парте. Она бросила сумку на стол (раздался глухой стук) и повернулась к Барбаре с её свитой.

– Дайте угадать. Думаю, это была я.

– Умница, детка, – заржала тощая брюнетка Джессика Лоуренс. – Какой у тебя развитый интеллект!

– По крайней мере, более развитый, чем у тебя, – парировала Мелисса, вынимая из сумки учебники.

Лоуренс замолчала, от удивления выпучив рыбьи глаза, и выронила тюбик с губной помадой, который ей одолжила ещё одна девчонка из компании, Лили Грейвз, учившаяся на пару классов старше.

Барбара пришла в себя первой. У неё, напоминавшей хрупкую гипсовую статуэтку, щедро расписанную косметикой, всегда находились в арсенале ответные насмешки. По бледному лицу Барбары протянулась змеиная улыбочка.

– От кого только я это слышу? От тебя, Эстелл? Эстелл, да тебя из школы скоро отчислят! Уж кто бы говорил об интеллектуальных способностях!

– Глупый зубрёж не делает тебя лучше. – Мелисса устремила на Барбару самый свой злой взгляд.

Мэллой, кажется, даже немного впечатлилась. Но это не заставило её умолкнуть.

– Видимо, ты и выползала на тройки благодаря этому методу. А потом он перестал действовать. Видимо, потому, что ты резко отупела.

– Уж кто никогда не была умной, так это ты! Я видела, сколько репетиторов ходит к тебе домой! Эту армию могут только богатые семьи оплатить. Жаль мне твоих маму и папу – что за деградировавшее чудовище им досталось! – Мелисса притворно вздохнула.

Мэллой стала цвета обгоревшей на солнце редиски:

– А ты… а ты вообще – сирота! Тебя взяли просто потому, что твой дядя славится своими странностями! Ведь ты знаешь, что он уже четырнадцать лет ходит на могилку к своей невесте, которую по его вине убили? А твои родители тоже особыми талантами не отличались! Только что наглостью своей! И ты в них пошла, мне папа всё рассказал!

Мелисса не нашлась, что ответить на это. Она просто показала обидчицам язык и села за парту, задумчиво нахмурившись. Какие странные слова… интересно, что они могут значить? Девочка понятия не имела, куда ходит дядя после работы. Она полгала, что Бертрам Эстелл до позднего вечера торчит на работе в своей автомобильной компании! Выяснять, правда ли это, девочка не собиралась. Да и зачем ей это было нужно? Но после слов Мэллой Мелисса захотела проверить, что же всё-таки делает дядя после работы и действительно ли он ходит на кладбище. Литтл-Мэй – город маленький, что ясно из названия. Получить ответ на свои вопросы было не так сложно…

* * *

Она возвращалась домой пешком – как обычно. Школьный автобус Мелисса старательно игнорировала, как и любое замкнутое пространство. В этой машине слишком много тех, чьи лица, голоса и жесты её раздражали, а одно присутствие или ненароком брошенный взгляд приводили в бешенство. К тому же, в автобусе не получилось бы поговорить с девушкой в длинном белом платье, которую видела только она. Удивительно, но призрак вернулась! Она снова была здесь, рядом с Мелиссой, как будто и не существовало тех недель, что они провели вдали друг от друга. Девочка попыталась прикоснуться к руке подруги, но не смогла. Её ладонь прошла сквозь сверкающую белую перчатку и коснулась шершавого древесного ствола.

– Я думала, ты больше не придёшь, Джинни, – сказала она с грустью в голосе.

Та задорно рассмеялась, откидывая назад длинные блестящие волосы: