Байки негевского бабайки - Пиня Копман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
а у кого захочет — отберет.
Но мы в себя приходим понемногу,
а, по прошествии недолгих дней,
мы даже можем обойтись без Бога.
И, согласитесь, так еще смешней.
Но я не атеист. Ни на мгновенье!
В Него я верю, не в пример иным:
Ведь только Бог с бескрайним самомненьем
Мог мир наш сотворить таким смешным.
***
Посмотрев на Землю привычно
и увидев всякую бяку
покачал головой Всевышний:
— Что за хрень получилась, однако!
Жду седьмое тысячелетье
Что чуть-чуть поумнеют люди.
Нет порядка, нет благолепья.
Неужели и дальше так будет?
Не за яблоки гнал их из сада.
Мне не жалко и я не скаред.
Я решил: им свободы надо,
раз и в зле и в добре нынче шарят.
Зло избрали все поголовно,
Расплодились как тараканы!
И ключом разводным хладнокровно
стал срывать Он потопа краны
***
Читайте Библию, поэт!
Как много смысла в ней!
Вы мне поверьте: книги нет
Забавней и смешней.
Читайте Библию, поэт!
Я буду справедлив:
По мне любой ее сюжет
Кровавый детектив.
Читайте Библию, поэт!
Весь смысл ее таков:
Пред ней и наркомана бред
Логичен и толков.
Нет. Ни театр, ни кино -
Ничто. В сравненьи с ней
Писал Жванецкий несмешно
И скучно — Апулей.
Читал я Библию не раз,
Как всяк её герой
С её страниц я без прикрас
Сдирал сюжет порой.
С ней глубже сон, с ней ярче свет
И крепче аппетит.
Читайте Библию, поэт!
И Бог Вам все простит.
***
Блаженны нищие духом
«Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное» (Мф. 5:3)
В провинции, где стыло всё и глухо,
Где хáйтэк врос в обычаи веков,
Жила сто лет безумная старуха.
И в хате два десятка кошаков.
В своём мирке, вонючем и нелепом,
Где тын как ряж поддерживал пырей,
Она питалась молоком и хлебом,
И кошки то же ели вместе с ней.
Потом, весной, когда не стало снега,
И отошла, по истеченьи лет.
К погосту гроб её везла телега,
И только кошки шли за гробом вслед.
Когда же сторож, закопав могилу,
Ушел, «заупокой» пробормотав,
Над клáдбищем, певучий и унылый,
Разнёсся громкий многозвучный мяв.
Лишь кошки видят мир иной немного.
А прочим смертным было невдомёк,
Что с неба за душой её убогой
Слетал пушистый белый ангелок.
Ветшают знанья, промыслы, науки.
Власть, слава и богатства — тщетный хлам,
Любовь, и вера лишь пустые звуки,
Но Высший Суд нас судит по делам.
Тот кошкин дом пыреем зеленеет,
Ведь вновь весна и птичий кавардак.
Им, ангелам, я мню, с небес виднее.
Но сам собачник. В доме шесть собак.
***
О свободе воли и вере
Свобода — сказка, что не станет былью.
Ну право, смех, коль рассказать кому,
Бумажных самолётов эскадрилья.
Свободному мне вмиг подрежут крылья,
а если что, — то упекут в тюрьму.
Раскольников решил что он свободный
и ну старушек тюкать топором…
(не смог, дурак, обзавестись стволом).
А тут менты, и он уже в холодной,
как тварь дрожит. Такой (увы!) облом!
А как цари? Расстрелян Николашка,
зарезан Цезарь, Ленин сдох от ран.
И под мечом сидит любой тиран.
А Робеспьер и вся его компашка?
Свобода — миф для всех времен и стран.
И никогда свободы не бывало
ну, кроме права "умереть в борьбе".
Свободен быть обедом каннибалам.
Свобода есть: шептать под одеялом
что ты свободен самому себе.
Ты не один. В толпе подобных — атом.
Иди куда прикажут! Без обид.
Свобода веры? Расскажи фанатам!
И можешь стать в музее экспонатом:
Мол, вот: сказал. За что и был убит
Есть миф, приманка людям и соблазн.
Как будто в тесной клетке голубок,
роднёй, эпохой, воспитаньем связан,
ты делаешь лишь то, что ты обязан.
Свободен Бог, но сам-то ты не бог!
Заложник. Если хочешь — раб с рожденнья
Хотел бы, но не можешь — как Тантал.
Страдай, крутись, трудись, как ни устал.
Никто не даст тебе освобожденья -
ни царь и не герой. И Бог — не дал.
Не волен ты ни в счастье, ни в страданьях
в привязанностях, в будущем, в былом.
Прихлопнут окружающего дланью
не можешь даже верить по желанью.
Поверь-ка в Ктулху! Что? И тут облом?
Коли за веру ты бороться годен,
а не фанат, что слеп и оголтел,
очисть себя и вылезь из болотин.
Попробуй доказать, что ты свободен
и веришь потому, что захотел.
***
Сильней чем "Фауст" Гете
(МефиСталин)
Творец миров и всей Вселенной в целом,
Сам из себя Начало всех Начал,
На облаке сидел сыром, но белом,
И, как всегда, отчаянно скучал.
Над скучною Землёй Всевышний плавал
Подрёмывал, похрапывал, зевал,
Как вдруг к нему с визитом прибыл Дьявол
По кличке Сáтан (для друзей — Ваáл,
А также Тойфель и Шайтан и Иблис)
Насмешлив, злоречив и оголтел,
Затейливый, как Сомова экслибрис.
При Боге — спец для разных грязных дел.
— Ну что, бродяга, — вопросил Всевышний, -
Что в мире дольнем, как дела людей?
— Да всё паршивей, горше, никудышней!
А люди — мерзость! Кто не трус — злодей.
И мерзко растянув в улыбке харю
хвостом Нечистый щелкнул, ка ремнём.
— Продажные, испорченные твари!
Нет чистых душ, хоть днём ищи с огнём!
Их развелось, заметь, излишне много,
То жрут вдвойне, то вся земля в огне…
Ничтожный мусор, недостойный Бога.
Ты лучше скопом все отдай их мне!
Творец расхохотался, вскинув брови,
Аж грохот в небесах не сразу стих
— Ах, трикстер, я ловлю тебя на слове!
Вот есть алмазы среди душ земных.
Тебе не по зубам такие души
Плевать им на приманки Сатаны.
Они ведь мною в миг творенья суши
Из чистого эфира созданы.
В Германии, к примеру, доктор Фауст,
Он всем ученым на Земле знаком.
Алхимик, любопытный, словно скаут
Хоть выглядит согбенным стариком,
Так ты слетай к ученому в обитель,
Проникни в мысли, как в кладовку мышь.
Ты мнишь, что ты великий соблазнитель?
Тогда на спор: его не соблазнишь!
Ведь ты хотел бы все земные души?
Так Фауста душонку забери
И прочих всех в довесок сможешь скушать.
Ты как, согласен, Тойфель, на пари?
Сумеешь стать занятнее науки,
И старца возбудить до куражу?
А я, пожалуй, прослежу со скуки
