Байки негевского бабайки - Пиня Копман

class="p1">чуть в сторонке постою

и детали утаю:

у кого белее тело,

и уж как там было дело.

Лишь замечу: царь Андрей

год не спал с женой своей,

почитал ее постылой,

и сберег мужскую силу.

То ль сказались дни поста,

то ль девицы красота,

но игра их месяц шла,

и девица зачала.

А истек лишь месяц ровно,

и, устав игрой любовной,

сбив оскомину навроде

царь подумал о народе.

Так, бывает, депутаты,

получив свои зарплаты,

чтоб заполнить чем досуг

о народе вспомнят вдруг.

Ведь в отрыве от народа

всякой царь и воевода.

А скажу вам по секрету:

музыканты и поэты,

и иной культурный сброд -

вот они и есть "народ".

Царь прощается с девицей,

возвращается в столицу.

Оба слезы льют ручьем.

Клялся царь, тряся копьем,

что в лепешку разобьется,

а сюда опять вернется

через месяц или два.

А девица, чуть жива,

сорвала листок с березы

и в свои макнула слезы.

"Обещанья все обман.

Но возьми как талисман,

и в тряпицу оберни

и у сердца сохрани,

чтоб души моей тепло

сохранить тебя могло.

Может, много лет пройдет

и наш сын тебя найдет.

А назад уж нет пути

Так прощай же и прости!"

Глаз Андрея защипало

В тот же миг она пропала,

Даже взял царя испуг:

нет поляны, лес вокруг,

Только дикая чащоба,

Елки, палки, да сугробы.

Тут же громкий крик раздался:

"Ты за кем же, царь, погнался?

Словно бес тебя умчал!"

То сокольничий кричал.

"Зря коня пускал ты вскачь.

Нет вокруг зверья, хоть плачь!"

Царь подумал: "Вот везенье!

Леший мне послал виденье.

Но спасибо и на том!"

Вдруг нащупал — под крестом

что-то теплое в тряпице.

Царь смеется и дивится.

"Значить было! Друже! Гей!

Поворачивай коней!

Возвращаемся в столицу!"

И прижал к груди тряпицу.

***

2. О Богах и вере, о мистицизме и неверии

Welcome to hell

Вы, ребята, мне поверьте

На главнейший на вопрос

«Есть ли жизнь и после смерти?»

Я отвечу «Yes, of course»

Правда, я не спец по раю,

но по аду проведу:

Досконально всё здесь знаю.

Грешник я. Живу в аду.

Мне по приговору мука:

По пол дня варюсь в смоле.

Здесь и скученность и скука.

В целом так, как на Земле.

Ностальгирую порою:

Где мой комп? Где интернет?

А сидим в котле по трое.

Говорю же: «Места нет»

И о чем я думать буду?

Жизнь понятна и проста.

Приходил ко мне Иуда,

целовал меня в уста.

Я люблю его, пожалуй.

Пью на брудершафт вино.

Он ведь добрый, честный малый.

Тут таких, как он, полно.

Вот со мною хам и скаред.

А смола у нас — гудрон.

Да, политиков здесь жарят.

На огне и в афедрон.

Им отведена спецзона

Места нету горячей

Всем, от древних фараонов

И до наших сволочей

Съездил я на тур в их зону.

Жуть! Три дня потом не спал.

Не узнать по афедрону:

Президент ли, генерал

В суетливой круговерти

На поверхности земной

Братцы, помните о смерти,

Чтоб не сесть в смолу со мной.

***

Неудачный Армагеддон

Камни Мегиддо корявы и жгучи

В небе клубятся багровые тучи

Огненной лавой стекая по склонам

Ада несутся стремглав легионы.

В черных доспехах и черной короне

Сам Сатана впереди на драконе.

Смотрит сквозь волшебное стекло

Сатана, объятый злою дрожью:

Войско Ада на войну пришло,

Но нигде не видно войско Божье!

Видит вдруг, совсем невдалеке

Ангелочек малый в белом платье.

Держит лист пергамента в руке

С золотой привешенной печатью.

Вот несут посланье Сатане.

Он читает, в злобном офигеньи:

«Ты, красавчик, победил в войне.

Мы признать готовы пораженье.

Мы уйдем в далекие края,

В мир трасцеденталь-ортогональный.

Вся Земля и так была твоя.

А теперь твоя официально.

Люди, приняв сторону твою

Будут «Слава!» петь и веселиться.

Рай свободен. Можешь жить в раю.

Ниже подпись: «Бог. Един в трёх лицах»

Выпустив из рук ремнѝ удил

Текст читал Нечистый вновь и снова,

И, качая головой твердил:

«Боже! Я же не хотел такого!

Рай, Земля. Зачем все это мне?

Войско, слуги. Люди-дармоеды…»

А мораль, что даже Сатане

Не всегда приятен вкус победы.

***

Убили Бога. И что?

“Где Бог? — воскликнул он.

— Я хочу сказать вам это! Мы его убили — вы и я!"

Ницше, Весёлая наука

Пылает планета

Как пламя в горниле.

Вот пишет газета

Что Бога убили.

Ну грохнули бога.

И что же теперя?

Их слишком уж много.

Какая потеря?

От Гат до Харбина,

От Анд до Параны

Их больше шерстинок

На шкуре барана.

Нам Бога проблемы

Как чукче — Шри Ланка.

Важнее системы

всех ставок Госбанка.

А, в общем, до фени,

как выборы в Польше.

Ну, богом ли мене,

иль богом ли больше?

Да что за потуги?

Рассудим же здраво:

Зачем Он нам, други?

До бога ль нам, право?

А взрывы в Мамбасе?

Скандальчик вчерашний?

А цены на мясо?

А звездные шашни?

А кто-то в сторонке,

Почти у порога

Вполсилы, тихонько

прошепчет: "До Бога…"

***

Довлеет дневи злоба его

От зари до субботы

Полусонно скользя

В ежедневных заботах

Ты растратишь себя.

Сыт водою самшит:

кучка листьев да ствол.

Человек, чтобы жить

пашет вечно. Как вол.

Кто в слезах, кто во гневе.

Сладко спит меньшинство.

Так довлеет ли дневи

вправду злоба его?

Забинтуешь гортань

если боли не снесть,

а заутра не стань

беспокоиться днесь.

Лишь бы только без воен.

Что не знаешь — забудь!

Мир не нами устроен.

Ты поймешь как-нибудь…

Но нырни в Иордань,

лоб разбей о порог.

А заглянешь за грань,-

может, станешь как Бог

***

Где богом и не пахнет

Сидят на тучках мужики.

У них ни голоса, ни слуха,

Но, преисполнясь светлым духом,

Поют паршивые стишки.

К примеру: «Господи, ты — Бог!»

А также: «Славься! Славься, Боже!»

Таков, должно быть, рай. Похоже?

В таком я б, право, жить не смог.

***

Над нами прикололся Бог-проказник,

и нынче так, как было в старину:

мы в этот мир приходим, как на праздник,

а после с ним всю жизнь ведем войну.

И, угрожая нам смолой и серой,

смеясь над простаками наперед,