Милицейские истории - Виктор Наговицын

надо быстрее… А припарковал с вечера ещё так, что она у главного входа в соседнее подразделение стоит, не оставишь её, родимую.

Мне ничего не оставалось, как бить водительское стекло этой самой арматурой. Всё вдребезги, осколки по всему салону!.. Сел, давай провода замка зажигания подсоединять. Я на своей прошлой «семёрке» провода соединял, когда ключи терял, а тут ещё ни разу, ковыряюсь, соединил, завелась! Но там же руль блокируется, его ломать надо, прокрутить влево пытаюсь, никак. Время поджимает, люди ходят активнее. Я в растрепанной форме, полная машина осколков, пыжусь, ломая руль! Ужас! Кое-как прокрутился, но каждый раз, когда поворачивал влево, его клинило.

Быстро не поедешь, но я всё равно рванул оттуда. Еду потихоньку, окна нет, начинается дождь, на меня капает, руль еле поворачивается. Потихоньку проехал через наш пост. Новая смена увидела, что домой ещё с вечера не возвращался, позор! Кое-как доехал до дома, припарковался, натянул какой-то пакет на место, где раньше было боковое стекло… Зашёл домой, семейные угрюмо молчат, я тоже, и — спать!

Вечером просыпаюсь, со стыдом вспоминаю эту попойку, самого ещё «колбасит». Конечно, такое отравление организма, стараюсь быстро покинуть дом. Умылся, одеваюсь, форма вся грязная, оттряхиваю брюки, рубашку другую одеваю, погоны перекинул. Машинально полез проверить кобуру, и тут только понял, что я действительно м…к! Ключи от машины были в кобуре!

Раздался громкий смех на весь контрольный пост всей смены, состоящей из четырёх человек. Посыпалось:

— Ну ты, Саня, блин, даёшь! Вот ты конь! Ну кадр!

И всё в таком духе. И смех и грех!

Когалымов в очередной раз зарёкся:

— Всё, больше не пью! Ну его на фиг! Хорошо ещё, всё обошлось! А если б начальство спалило, люди, видевшие меня, пожаловались бы, — кошмар, погнали бы в народное хозяйство!

— Ты не горячись, просто надо пить по чуть-чуть! Меру надо знать!

— Да как её узнать-то? Сколько ни пробовал — никак! На каком-то моменте тормозов уже нет.

— Это точно, — поддержали старшие товарищи и тут же подбодрили: — Ничего, сегодня мы аккуратненько, по чуть-чуть!

— Да ну, не хочу больше, — дал категорический ответ Когалымов, взбудораженный от собственных воспоминаний той попойки.

— Ты чего, нашего седовласого хочешь обидеть? — прошептал старший лейтенант милиции Кириллов. — Мы же его с днюхой опрокинули, получается, нужно исправить, сегодня придётся отмечать. Подарим ему денег, он проставится… А то нехорошо с ним получилось: подарили «ничего», и сейчас проигнорировать?

На такой аргумент Когалымову сказать было нечего, он, конечно, согласился с таким официальным поводом возлияния. После смены трое сотрудников ДПС отправились в уютный гараж седовласого лейтенанта Ильича.

Глава 2

Надо пить и не пьянеть

После сдачи оружия, административных протоколов был совершён заезд в придорожный магазин, куплена бутылочка водки, пластиковые стаканы, сок, салатик, рыбные консервы, хлебушек.

— Ну давай, Ильич, за тебя! Здоровья тебе! Счастья! Денег! Нарушителей нормальных! Чтоб гнусы не попадались! За тебя! — кратко, но от души высказались коллеги.

Прозвучал глухой звук пластиковой тары, выпили, выдохнули, занюхали, закусили. Кто-то, само собой, стал говорить: «это закуска, а не еда, хватит жрать», кто-то: «между первой и второй пуля не должна просвистеть», и тут же все согласились с данными высказываниями, «шедеврами» алкогольного юморка. Налили по второй, выпили, закурили. Через полчаса бутылочка закончилась. Старший лейтенант Кириллов, знавший седовласого не первый год, наотрез отказался от второй, которая тут же появилась из гаражных запасов, откланялся и уехал на своём автомобиле домой.

Когалымов и Ильич остались вдвоём. По возрасту, молодому положено больше слушать, а старшим товарищам рассказывать, как они тянули службу, какая милиция в девяностые годы была другой. В итоге доходило до одних и тех же историй, в которых вспоминалось уважение водителей к гаишникам, как их боялись, поскольку была система трёх баллов, трёх проколов в водительском:

— Это сейчас нас никто ни во что не ставит! — заявил подвыпивший Ильич. — А тогда водители тряслись, когда у них оставался один прокол в водительском! Сейчас как? Сейчас прилепил он тебе на лоб сто рублей и поехал дальше, или протокол выписали ему — пошёл оплатил и дальше нарушай! А раньше? За любое нарушение прокол в водительском! Брызговик — прокол, сплошная — дырка, ремень — давай сюда! Три прокола — и всё, права отдай! А сейчас хоть каждый день нарушай! Что это за штрафы в сто рублей?! С нас требуют, чтоб они ездили без тонировки, а им что? Заплатил стольник и дальше поехал! Потому и нарушают! Сейчас штрафы для пополнения бюджета. Не для того, чтобы искоренить или снизить аварийность на дорогах, а чтоб бабки в бюджет шли, а там их попилят! Или у нас зарплаты достойные с этого бюджета? Нашей зарплаты хватает только пожрать купить еле-еле — а одеваться, а техника, а машина? Вот так! Поэтому ничего мы плохого не делаем тем, что берём на дороге. Мы вполцены берём, человеку так выгоднее: не бегать оплачивать, не тащить эту квитанцию в роту ДПС, подтверждая, что ты оплатил. Что это вообще такое? Человек заплатил, а из-за нестыковки банковской и нашей систем должен принести квитанцию в роту и доказать оплату? А так: нарушил, договорился на месте — всё, всем удобно! Это принято так, нас ругать, что мы берём! А кто даёт? Мы что, руки выкручиваем и забираем? Сами нарушают, сами и просят: «командир, давай договоримся»…

Так этот старый гаишник мог продолжать часами, а молодой милиционер впитывал это, как и положено молодому.

— Помнишь, от нас перевёлся в область Денис Прохоров? Он же техник, сейчас на камерах работает. Говорит: столько штрафов с камер идёт, которые вдоль дорог начинают ставить. Он слышал, что их всё больше и больше будут ставить, а нас меньше будет, сократят большинство. Камеры будут следить за дорожным движением, выгодно это очень. Только это всё опять отъём денег в бюджет, а не забота об искоренении аварийности.

— Не, Ильич, как они нас камерами заменят? Это ж Россия, тут техника вечно ломается, люди камеры будут сбивать палками, и всё! А штрафы, как они будут их собирать? По почте? Ага, все такие прям сознательные… — подбадривал себя молодой, и старовер Ильич с ним согласился.

Но они не знали, что в будущем, через десяток лет, в России всех заменят на электронных исполнителей: кассиров в метро — аппаратами для продажи билетов, операторов в такси — мобильное приложение заменит человека. Оператор сотовой связи или банковских услуг будет редким собеседником, искусственный интеллект будет упрямо спрашивать в обратном