Анх. Реальная история путешествия в потоке бессознательного - Александр Серегин

– Девочки, это Мартин! – весело сообщил Максим. – Мартин, это девочки!

– Привет, красавицы! – болгарин придвинул к дивану обитый тёмно-зелёной кожей пуфик и уселся рядом с Алексом, небрежно опустив на стекло стола электронный ключ с эмблемой BMW. Этот жест немедленно произвёл на девушек положительное впечатление, что выразилось в их приветливых улыбках и обращённых к Мартину взглядах, полных искренней заинтересованности.

– Это Ксюша, Ольга и Анжела. Они москвички, – представил девушек Алекс. Потом добавил, указывая на карточки на столе. – А это их визитки, для более близкого знакомства.

Мартин непонимающе посмотрел на него и поднял руку вверх, подзывая официантку.

– Сейчас в тренде такой вид знакомства, – пояснил ухмыляющийся Макс. – Без ритуальных раскланиваний. Тупо визитками обменялись, и всем понятно, кто есть кто и сколько весит. И не надо выдумывать, как показать свою финансовую ценность и кредитоспособность.

– А зачем мне баблом светить? Я ничего не покупаю. И визиток у меня нет – я ничего не продаю, – пожал плечами Мартин.

– Мартин, а вы спортсмен? – невинно хлопая ресницами, спросила Ольга.

– Так, слежу за фигурой, – кокетливо ответил Мартин.

– А покажите кубики на животе, они у вас наверняка есть!

Мартин задрал майку и поиграл стальным прессом. Девушки восхищённо заахали. Максим нервно взглянул на Мартина и втянул живот.

– Я недавно видел фотку Емельяненко, – сообщил он, – так у него кубиков нет. Видимо, ему они не нужны.

Мартин улыбнулся.

– И тебя это утешает? – спросил он.

– Ну, нет, – Макс зло посмотрел на Мартина. – Просто, зачем себя так сушить. Это скорее прерогатива гламурных мальчиков.

– Не всем же быть такими брутальными самцами, как Максим, – парировал Мартин.

– Нет, я не…

– Не брутальный самец? – перебил болгарин. – А кто тогда? Гламурный мальчик с дряблым животом?

Пока Макс искал, что ответить, Мартин повернулся к принёсшей меню девушке, – как тебя зовут?

– Симона.

– Симона, принеси мне бутылочку «Перье», пожалуйста. И фруктов каких-нибудь.

Официантка кивнула и повернулась к девушкам.

– Выбрали что-нибудь? – спросила она.

– Пока нет, – сказала Оксана, не отрываясь от меню, которое изучала уже минут десять.

– Заказывайте, не стесняйтесь! – Алекс отхлебнул из чашки. – Мы угощаем.

Девчонки удовлетворённо переглянулись. Пока они называли Симоне наименования необходимых им напитков и закусок, Алекс разглядывал причудливую татуировку на запястье официантки. Это был символ в виде трёх закручивающихся в центр кривых, напоминающих капли. «Хвосты» этих капель своими внешними сторонами образовывали круг, а их «головы» напоминали раскрытые пасти драконов.

– Симона, вот это тату на вашей руке…

– Да? – официантка повернулась к Алексу, и ему показалось, что он увидел в её зелёных глазах насмешку и, одновременно, интерес.

– Что это за символ?

– Это томоэ. Если быть точной – мицу домоэ, – ответила девушка.

– Томоэ… А что он означает?

– Одно рождает два, два рождает три, три рождает всё остальное, – Симона улыбнулась, и Алексу снова почудилась усмешка в её глазах. – Это символ всемирной гармонии и символ мироустройства. У него много значений, и он довольно давно и широко известен. Вы наверняка найдёте по нему много информации, если поищете.

– А почему эти три – драконы?

– Потому что это ключ, – Официантка взглянула на Алекса, и ему почудилось, что она заглянула в самую глубину его души, настолько глубоко, что для неё не осталось ничего потаённого или скрытого. Всё, что он мог прятать от посторонних глаз, что его бессознательное скрывало от него самого, вдруг выползло из самых тёмных сокровенных уголков его души на яркий дневной свет, оставив его беспомощным и обнажённым под этим всепроникающим изумрудным взглядом.

Когда он пришёл в себя, девушка уже приняла заказ и ушла к стойке. Алекс посмотрел ей вслед – ничего сверхъестественного или гипнотического в её облике уже не было. Тряхнув головой, чтобы избавится от наваждения, он уставился на экран. Но где-то глубоко, на самом дне его души, остался осадок – как будто в нём поселилась странная иррациональная тоска по чему-то очень близкому, родному, но давно и безвозвратно потерянному.

– Понравилась девушка? – с лёгким оттенком ревности спросила Анжела, кивнув в сторону стойки. С этими словами она выгнула спинку и повернулась к Алексу так, что он смог максимально отчётливо различить все достоинства её фигуры.

Алекс неопределённо пожал плечами, пробормотал что-то нечленораздельное и снова уставился на экран. Анжела обиженно надула губки.

– Что смотришь? Брюса Ли? – Мартин налил в высокий стакан шипящую, пузырящуюся жидкость из пузатой зелёной бутылки, которую только что принесли.

– Да. Путь дракона. Семьдесят второй год, – Алекс растерянно поглядел на официантку, принёсшую заказ – это была не Симона.

– Мне кажется, – сообщила Анжела, закусывая мартини изумрудной виноградинкой, – сто многие старые фильмы ужасно затянуты. Никакой динамики! Пока сцена сменится, я уже успеваю заскучать и переключить на что-нибудь другое.

– Может быть это оттого, что мы торопимся жить… Разучились наслаждаться моментом, ценить его… – задумчиво проговорил Саша. Но было заметно, что его мысли находятся далеко за пределами этого столика. А слова относятся не столько к замечанию Анжелы, сколько к поглотившим его сознание думам.

На экране замелькали быстро сменяющие друг друга кадры яркой рекламной вставки. Рекламный ролик настоятельно рекомендовал зрителю стать свободным и счастливым, но почему-то для достижения этой цели предлагал приобрести моющее средство местной торговой марки.

Алекс решительно встал, словно хотел стряхнуть с себя паутину задумчивости, и оглядел помещение в поисках уборной. Заметив в дальней части бара табличку с треугольными человечками, он пересёк зал, обогнул барную стойку и вошёл через вишнёвого цвета дверь в маленькое слабоосвещённое помещение. Внутри, напротив двух огороженных белой перегородкой кабинок, на кафельной стене висел умывальник в форме жемчужной раковины. Над ним висело большое и совершенно не подходящее к интерьеру зеркало в тяжёлой золотой раме. Алекс повернул вентиль смесителя и опустил голову под освежающую струю холодной воды. Дав себе понаслаждаться приятными ощущениями, он закрыл кран и взглянул на своё отражение. На зеркале, точно на уровне его лба чёрными стройными буквами была выведена надпись: She is the key. Follow her.

Алекс провёл мокрыми пальцами по буквам. «Ну, конечно, – подумал он, – воображение и жара. И ключи. Было бы что обсудить со стариной Юнгом, будь он до сих пор жив… Нет, не стоит искать связь между несвязанными событиями, а то ведь найдёшь на свою голову».

Возвращаясь к столику, Алекс остановился у барной стойки и, чуть наклонившись к бармену, сказал вполголоса:

– Уважаемый, я хотел бы поговорить с Симоной.

Оторвавшись от протирания стаканов, бармен тяжело глянул на Алекса, наклонил к нему своё грузное, похожее на медвежье тело и процедил сквозь зубы, обдав Сашу богатым ароматом плохо переваренной ракии и сильным болгарским акцентом:

– А я хотел бы станцевать с Моникой Беллуччи.

Алекс недовольно отшатнулся от медведеподобного бармена и чуть отвернул голову в сторону.

– А что, это проблема?

– Да. Венсан против.

– Вроде, ему уже всё равно.

– Ты у него спрашивал?

– Нет. Но я имел в виду, поговорить с Симоной – это проблема?

– Ты мне скажи, проблема это для тебя или нет, – трактирщик снова принялся за протирание стаканов, очевидно считая это своей основной и почётной обязанностью.

– Вы можете позвать Симону? – терпеливо и очень вкрадчиво повторил просьбу Алекс.

Бармен недоверчиво посмотрел на него, на секунду оторвавшись от своего занятия.

– Какую такую Симону, дорогой? У меня нет никакой Симоны.

– Официантка, которая принимала заказ у нашего столика – Симона.

– Ах, это! – бармен заметно повеселел и приветливо заулыбался в усы, отчего сделался похожим на добродушного моржа. – А я думал снова русский пришёл проституток требовать и «Тагил» кричать. Ушла твоя Симона. Она у меня не работает, приходила подругу подменять. Вроде она где-то недалеко живёт, выше в городе. Но, больше ничем не могу помочь. А что, понравилась?

– Да так, – Алекс пожал плечами. – Не понял пока.

Он повернулся в сторону столика, где Мартин, оживлённо жестикулируя, что-то объяснял девушкам. Алекс прислушался. До него донёсся недовольный бас болгарина:

– А я считаю, что интересоваться чужим достатком неприлично.

– Почему это неприлично? Детьми, здоровьем, семьёй – прилично, а достатком – нет? – Ксюша состроила невинное выражение на лице и отхлебнула шампанского.