Принц и нищенка - Элли Джелли

противное шушуканье, но я, не обращая внимание, бросаю свои вещи на парту и невозмутимо опускаюсь на стул.

— Че? — злобно смотрю на высокого брюнета, который подозрительно на меня уставился и не сводит с меня глаз уже почти минуту.

— Ты кто?

— А ты кто? — говорю ехидно.

— Новая партия убогих подъехала, — противная блондинка хищно скалится, — Не школа, а проходной двор.

— А ну повтори! — я рычу и сжимаю пальцами старую, холщовую сумку.

— Говном, говорю, завоняло! — сучка смотрит на меня с вызовом, — Не мешало бы проветрить…

Вот ты и допрыгалась, подруга! За секунду подлетаю к ее столу и вцепляюсь в ее длинные, крашенные волосы. Стерва визжит, извивается, пытается меня отпихнуть, но я не думаю, что барби когда-нибудь участвовала в уличных драках, поэтому сразу скручиваю ее в бараний рог, не позволив достать до моих волос и активно трясу ее пакли из стороны в сторону, чтобы выдрать как можно больше перегидроля. Чувствую, как меня подхватывают какие-то руки, поднимают в воздух, но я не отпускаю крашеную дуру, тяну ее за собой, она орет, как резаная, царапается длинными когтями, но я потерплю, я настроена оставить ее лысой.

— Отпусти ее! — нервный голос командует у меня над ухом, — Угомонись, сумасшедшая!

Извиваюсь и лягаю этого долбанного миротворца ногой под колено, слышу как матерится, но все еще меня держит, а когда я подпрыгиваю, слегка выскальзываю и тяну блондинку поближе к полу, чтобы познакомить ее с моим ботинком, он больно припечатывает меня под ребра. От неожиданности вскрикиваю, разжимаю руки и вцепляюсь пальцами уже в него. Бешеная блонда похоже не из робкого десятка, она могла бы побежать плакать и осматривать свое гнездо на голове, но она пользуется моментом, резким рывком бросается на меня и ее острые, красные ногти свистят буквально в сантиметре от моего лица. Не успею среагировать. А тот, кто меня держал успел, он тянет меня сначала назад, а потом быстро разворачивает в сторону двери и, пока я болтаю ногами в воздухе и пытаюсь пинаться, волочит меня за дверь.

— Тошик, держи Стеллу! — орет испуганно, и как только мы оказываемся в коридоре, отбрасывает меня в сторону.

Не теряю настроя, засучиваю рукава и, никого не замечая, уверенной походкой собираюсь вернуться в кабинет и расквасить блондинке ее смазливое личико. Но меня снова останавливают. Когда меня хватают за плечи и преграждают путь, очухиваюсь и смотрю на своего обидчика. А! Это тот, который долго пялился! Сейчас и тебе достанется! Со всей силы хлопаю его по рукам и рычу не своим голосом.

— Не прикасайся ко мне! Пусти!

Стоит и ошарашено на меня смотрит, грудь ходит ходуном от тяжелого, частого дыхания, а я прожигаю его взглядом, полным огня и ненависти.

— Ты бешеная что ли? — говорит запыхавшись.

— Еще какая! Сейчас укушу и через неделю кони двинешь!

Пока он хлопает глазами, делаю еще одну попытку прорваться в кабинет, но в последний момент он тянет меня за руку и меня отбрасывает назад. Резко разворачиваюсь и под громкую трель звонка, одним четким ударом кулака в переносицу, отправляю его в нокаут. Брюнет валится на пол, прямо под ноги какого-то взрослого мужичка в очках и костюмчике.

— Василиса Чумакова? — спрашивает меня на громком выдохе.

— Она самая! — говорю ехидно.

— Понятно… Пойдем, познакомлю тебя с классом…

— А мы уже познакомились! — растягиваюсь в широкой улыбке и смотрю, как с пола поднимается подбитое тело.

Глава 4

Фил

Клянусь, о сегодняшняшнем дне будут ходить легенды. Они будут передаваться из поколения в поколение. Четыре урока и четыре драки, еще и женские. Я впервые видел, чтобы девчонки так рьяно пытались выцарапать друг другу глаза.

А ведь день так хорошо начинался. Я поел овсянки с черникой, выпил крепкий кофе, радовался, что заболел наш физик и мы освободимся пораньше, а тут такая подстава. Слухи о том, что Селиванова от нас съехала, пошли уже за завтраком, когда ее место в самом конце, на галерке, осталось пустым. Так как наша школа теперь почти благотворительная организация, готовая приютить сирых и убогих, мы знали, что вместо нее нам пришлют какую-нибудь новую зверушку. И я даже обрадовался, когда вместо толстушки Светки в кабинет вошла симпатичная, стройная длинноволосая шатенка. Я давно таких не видел. Не тронутое косметикой лицо, обычные прямые волосы, без всяких локонов и причесок, красивые глазки, курносый нос, натуральный ангелочек. А потом ангелочек открыл рот и уже через секунду в кабинете началась драка. Стелла сама напросилась, но мы просто обалдели от того, как новенькая девчонка, вспыхнула, как спичка и едва не оставила Голубеву лысой. Пока я пытался ее оттащить, удивлялся тому, что едва могу с ней справиться, на вид такая малышка, а вырывалась так, что выкрутила мне все руки, а потом зарядила мне промеж глаз и я поплыл так, что голова раскалывается до сих пор.

Василиса Чумакова. Конец тебе, Василиса Чумакова! Можешь не сомневаться, Стелла для тебя обязательно что-нибудь придумает. Если твою нищую предшественницу Светку Селиванову просто травили, тебе достанется на полную катушку, это было понятно уже после первой драки.

Вторая случилась на следующей перемене, как только математик пошел попить воды. Мы с Тошиком и Димоном искренне пытались ее предотвратить, но девчонки пару раз успели друг другу двинуть. Пока Лавренов держал обезумевшую Стеллу, мне снова досталась бешеная сиротка, кстати, она и правда кусается. Надо засечь неделю. Двойной урок без перемены дал нам небольшую передышку, но как только прозвенел звонок и Лиля Витальевна пошла в другой кабинет, девчонки снова сцепились. Я уже очень устал от этого сумасшедшего дома и хотел посмотреть кто из них кого уделает, мы с Тошиком даже забились на пять косарей, поэтому в следующий раз решили им не мешать, полноценная драка все равно неизбежна. Она случилась после уроков, на улице, в закутке возле учебного корпуса. Я не могу передать своих эмоций. Просто шок. Мне казалось женские драки это сексуально, особенно когда девчонки в масле прыгают друг на друге на ринге, но как только хлынула первая кровь, мы их снова разняли. Новенькая разбила Стелле нос и подписала себе смертный приговор. А потом случилось чудо и мы выдохнули, даже испуганные Голубевские фрейлины обрадовались, потому что не были к такому готовы и не знали как себя вести. Девочек забрали к директору, а мы стояли и переглядывались. Непонятно, надо смеяться или плакать? Если такое будет повторяться изо дня в день, мы все сойдем с ума, а повторяться