Мемуары Мойши - Хельга Графф

Увидев бывшего в зале прилета, подумала: «Какое счастье, что он уже не мой муж!» Андрей держал в руках жалкий букетик, который вручил мне незамедлительно, сдобрив церемонию банальным комплиментом: «Прекрасно выглядишь, дорогая!» Прекрасно, в отличие от тебя. Без лишних слов мы отправились с ним в нотариальную контору. Пока ждали, когда обед в учреждении закончится, поговорили по душам. Андрея очень беспокоило его будущее и он решил прозондировать почву.

– Слушай, а если случится так, что в старости я останусь один и буду лежать больной и без средств к существованию, как смогу найти Эльку в чужой стране и под другой фамилией?

«Никак, – стиснув от негодования кулаки, подумала я про себя, – никогда и нигде ты ее не найдешь», но чтобы вырвать разрешение дала совет:

– А ты, Андрюша, чтобы не оставаться одному, женись и проблем не будет!

Нет, надо же какой подлец! Практически имея к ребенку лишь виртуальное отношение, он уже думал, как разыскать дочь и взгромоздиться на ее хрупкую шею. Папаша, едрит твою! Теперь уже от всей души я мечтала о том, чтобы в его жизни появилась хоть какая-нибудь баба!

Пока мы бегали к секретарю, чтобы напечатать разрешение на вывоз дочери для дальнейшей его заверки нотариусом, в приемной набилась куча народу. Мой самолет вылетал через пару часов, и стало понятно, что, отстояв огромную очередь, на свой рейс я не успею. Поэтому, выйдя на середину приемной, обратилась к сидящим:

– Дорогие мурманчане! Очень прошу вас пропустить меня вперед. Через час вылетает мой самолет в Санкт-Петербург! Я люблю ваш город и знаю, что здесь живут прекрасные, великодушные люди, о которых расскажу в городе на Неве!

Ни одного возмущённого возгласа в свой адрес я не услышала. Наоборот, на лицах сидящих мурманчан расцвели добродушные улыбки. Конечно, кому же приятно слышать, что он подлец, придурок, чмо, зато все готовы быть добрыми и великодушными. Не скупитесь на комплименты и добрые слова в адрес других людей. Это всегда обезоруживает даже преступников и самых злейших врагов! Злоба и агрессия рождают только ненависть и удесятиренные озлобленность и враждебность! Никогда не злитесь и не ругайтесь, даже если чешутся руки дать кому-нибудь в морду!

В кабинет нотариуса мы вошли первыми… После одержанной безоговорочной победы сидели в кафе, где мой бывший делился со мной своими романтическими приключениями, которые были у него после меня. В завершении разговора я решила облегчить его финансовую жизнь и сделала предложение:

– Поскольку мы уезжаем, алименты можешь не платить.

На что он гордо и несколько обиженно заявил:

– Исключено! Платил и платить буду, это все-таки моя дочь, а если тебе не нужны алименты, можешь подарить их детскому дому!

После таких благородных слов на сердце разлилось тепло. «А для него еще не все потеряно, – подумала я, – значит, есть шанс остаться для своей дочери заботливым отцом». Напрасно так думала! Алименты Андрей прекратил платить сразу же, как только шасси моего самолета коснулись питерской посадочной полосы. С той поры больше мы не встречались, а Элечка отправилась с нами в Германию строить новую жизнь!

В процессе подготовки документов необходимо было перевести их на немецкий, и мы познакомились с семьей переводчиков. Супружеская пара Инна и Матвей работали прямо на одной из станций метро, где активно принимали заказы на переводы. Эта странная пара имела троих маленьких, до безобразия грязных и чумазых ребятишек. Сами они тоже особой чистоплотностью не отличались. Однажды мы приехали к ним на съемную дачу в пригороде Санкт-Петербурга, чтобы забрать готовые бумаги.

Нас встретил неописуемый бардак, который царил в доме! На грязном замызганном столе грудой валялись немытые тарелки и чашки. Вместо ужина все трое малышей получили по одной печенюшке и были отправлены спать. Причем спали они втроем на одной облезлой кровати. Решив проявить гостеприимство и угостить меня, Инна высыпала в мутный немытый стакан испитые ошметки заварки из другой использованной чашки, налила горячей воды и обнаружила, что нет ложки, чтобы положить сахар. Выход нашла быстро. Порыскав по грязным закромам захламленного стола, выудила из остатков каши необходимый предмет и, с усердием облизав его, положила в мой стакан с чаем! Затем, не найдя чистой тарелки, просто вылизала грязную, оставшуюся после завтрака, и, бросив на нее пару печений, торжественно предложила попить чайку! Интересно, это уже традиция избавляться таким образом от немытой посуды? Эффективно, ничего не скажешь, но главное, бесплатно и с пользой для здоровья! Вежливо отказавшись от угощения, еле-еле дождалась необходимых документов.

Впоследствии мы узнали, что они тоже собираются уезжать в Германию. Причем грязнуля Инна была беременна четвертым ребенком и важно сообщила, что доберется и до десятого лишь с одной целью, чтобы вырвать из добрых немецких рук все блага цивилизации! И вправду говорят: не лучшие люди уезжают за рубеж!

Волнующее ожидание продлилось ровно семь месяцев, и в один прекрасный день, открыв абонентский ящик, мы обнаружили заветный конверт с печатью, на которой красовалось гордое изображение орла. Трясущимися от волнения руками вскрыли письмо и…о радость, поняли, что нам дали разрешение на постоянное местожительство в Германии! Последняя дата выезда 1 июля. Пришло время по-настоящему проститься с родиной.

Сделать ей ручкой, кроме нас, собралась и дочь двоюродного брата Левы, также проживающего в Питере. Вот это по-нашему! Хоть бы словом обмолвились ближайшему родственнику об эмиграции в Германию. Нет, лишь бы только им было хорошо! Дескать, оставайся, дядя Лева, и мучайся тут, а мы будем припеваючи жить там! Наши люди, как правило, всё делают даже не себе во благо, а кому-то назло!

Оля по странному совпадению была моей тезкой, но фамилию имела не еврейскую, а экзотическую – своего русского мужа. Попугаева собиралась с дочерью и супругом выехать в город Дюссельдорф. С энтузиазмом распродав все свое хиловатое барахло, а самым ценным имуществом была лишь трехкомнатная хрущоба супругов, из вырученных средств без пяти минут счастливые переселенцы купили билеты на самолет. Семья Оли в ее лице имела еврейскую кровь, но на появление у них денег это никак не повлияло, потому что муж был простым водителем троллейбуса, а Олька трудилась лаборанткой в занюханном нищем НИИ. Оставшись без жилья, но с билетами в кармане, Попугаевы осели у Олькиных родителей, чтобы перекантоваться там до отъезда.

В знаменательный день получения виз на въезд в Германию семья Попугаевых неожиданно столкнулась с небольшим препятствием, созданным коварным немецким консульством. Они получили еще одну анкету, в которой был один единственный вопрос: «Какого вы вероисповедания?», и еврейская Ольга, не задумываясь о последствиях и не обращая внимания на неоднократные советы вице-консула, который с пугающей настойчивостью повторял: «Возьмите анкету домой и хорошо подумайте!», совсем потеряв голову от эйфории предстоящих грандиозных событий, взяла и решительно написала «христианка», вот так элементарно закрыв шлагбаум, открывающий путь в прекрасный мир немецкого «коммунизма»! Визы для въезда в страну эмиграции Попугаевы, о ужас, не получили! На вопрос «почему» и яростный протест последних последовала справедливая реакция. Бледнея и заикаясь, горемычная «христианка» все еще пыталась реабилитироваться, приводя работникам консульства маловразумительные аргументы:

– Я вообще-то иудейка, – доказывала она.

– А почему же вы нас обманули и написали «христианка»? – полюбопытствовал консул.

– Потому что я думала, что иудеи – это христиане!

Порядком устав от бредовых и нелепых объяснений госпожи Попугаевой, генеральный консул невозмутимо ткнул пальцем в микроскопический текст, стоящий в самом конце анкеты, и цинично заявил:

– Вы видите, что здесь написано?

Оля, прищурившись, вгляделась в незнакомые и наиважнейшие строки во всей этой злосчастной анкете, с которыми ранее так и не удосужилась ознакомиться, просто проигнорировав их, и прочла: «За дачу ложных показаний немецкое консульство имеет право наложить запрет на въезд в Германию».

К великому сожалению, это наша наиглавнейшая ошибка при подписании любых серьезных документов. Слегка пробегая глазами строчки, которые отпечатаны только крупным шрифтом, до микроскопического текста, стоящего обычно в конце документа и содержащего все подводные камни разных договоров, мы так и не добираемся! А потом при форс-мажорных обстоятельствах, когда нас тычут в него носом, понимаем, как были неправы, так как именно эти строки имеют против нас самую большую силу и совершенную роковую ошибку уже ничем исправить нельзя! Будьте внимательны!

– И что же теперь нам делать? – растерялась Оля.

– Обращайтесь в суд! – последовал короткий ответ.