Собрание сочинений в 6 т. Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка] - Астрид Линдгрен

На небе светились звезды. Звезд крупнее и ярче я никогда не видывал. Я лежал и смотрел на них, потом перевернулся на спину, потеплее закутался в плащ и стал думать о звездах. Интересно, нравится ли музыка звездам? Я спросил об этом Нонно, и он ответил, что звезды, конечно, любят музыку. Тогда мы снова уселись вокруг костра, достали флейты и заиграли звездам.

Колодец, что нашептывает сказки по вечерам

А Страну Заморскую и Страну Загорную я еще не видел. Однажды, гуляя с отцом по саду, я спросил его, можно ли мне прокатиться на лошади по мосту Утреннего Сияния. Отец-король замедлил шаг и сжал ладонями мое лицо. Серьезно и ласково он поглядел мне в глаза.

— Мио, мой Мио! — сказал он. — В моем королевстве можешь скакать, куда тебе вздумается. Можешь мчаться на запад и восток, на север и на юг, сколько хватит сил у Мирамис. Можешь играть на Острове Зеленых Лугов, отправиться в Страну Заморскую или Страну Загорную. Помни только об одном. Помни, что есть еще на свете Страна Чужедальняя.

— А кто там живет? — спросил я.

— Рыцарь Като, — ответил отец, и лицо его потемнело. — Жестокий рыцарь Като.

Как только назвал он это имя, словно злой вихрь пронесся по саду. Белые птицы попрятались в гнезда, а птица Горюн тревожно закричала и забила большими черными крыльями. И в тот же миг увяло много-много роз.

— Мио, мой Мио! — сказал отец. — Ты мне дороже всего на свете, и у меня сжимается сердце всякий раз, как я вспоминаю о рыцаре Като.

Тут, словно в бурю, загудели серебристые тополя. Много листьев осыпалось на землю. И когда они опадали, казалось, будто кто-то плакал. Я чувствовал, что боюсь рыцаря Като, ужасно боюсь…

— Пожалуйста, не думай больше о нем, если тебя это огорчает, — попросил я отца.

Король кивнул и взял меня за руку.

— Ты прав. Пока я не буду думать о нем. Пока еще ты можешь играть на флейте и строить шалаши в саду роз.

И мы отправились на поиски Юм-Юма.

У моего отца было немало забот: ведь не так-то просто управлять таким огромным королевством. Но всегда у него находилось время и для меня. Ни разу я не слышал от него: «Проваливай отсюда, мне некогда». Ему было хорошо со мной.

Каждое утро мы гуляли в саду. Он показывал мне птичьи гнезда, заходил в наш шалаш, учил меня ездить верхом на Мирамис и беседовал со мной и Юм-Юмом обо всем на свете. Точь-в-точь как разговаривал со мной отец Бенки. И Бенка всегда этому радовался. На лице у него можно было прочитать: «Хоть это и мой отец, мне приятно, что он разговаривает с тобой». Я тоже очень радовался, когда мой отец беседовал с Юм-Юмом.

Наши с Юм-Юмом дальние прогулки верхом на лошади были очень кстати, ведь иначе отцу некогда было бы управляться с таким большим королевством. Если бы мы не пропадали целыми днями, отец, наверное, только бы и занимался с нами вместо того, чтобы решать государственные дела. Ему здорово повезло, что моими друзьями были Юм-Юм и Мирамис.

О моя Мирамис, какие путешествия я совершал верхом на твоей спине! О моя Мирамис, ты впервые пронеслась со мной по мосту Утреннего Сияния, и этого я никогда не забуду.

Было это перед рассветом. Часовые только-только опустили мост после ночи. Зеленые шелковые травы умывались росой, и Мирамис замочила свои золотые копыта, но что ей было до этого! Мы с Юм-Юмом встали ни свет ни заря, и нас клонило ко сну. Но прохладный бодрящий ветерок освежал наши лица, и, пока мы скакали по лугам, мы совсем проснулись. С восходом солнца мы были уже на мосту Утреннего Сияния. Казалось, он был соткан из золотых лучей. Мост высоко-высоко вознесся над водой. Глянешь вниз — голова кружится. Мы скакали по самому высокому и самому длинному мосту в мире. Золотая грива Мирамис горела на солнце. Лошадь скакала все быстрее, быстрее и быстрее, а мы поднимались на мост все выше, выше и выше. Копыта Мирамис грохотали как гром. Вот чудеса! Скоро я увижу Страну Заморскую, скоро, скоро.

— Юм-Юм, — закричал я, — Юм-Юм, разве ты не рад? Посмотри, как здорово!

Но вдруг я увидел, что с нами вот-вот может случиться беда! Ужасная беда. Мирамис на полном скаку мчалась прямо навстречу пропасти. Впереди больше не было моста, он круто обрывался. Видно, часовые не опустили его до конца, и он не доставал до земли по другую сторону фьорда.

Перед нами зияла бездна. Никогда мне еще не было так страшно. Я хотел крикнуть Юм-Юма, но не смог. Я натянул поводья, попробовал осадить Мирамис, но она меня не послушалась. Дико заржав, она продолжала скакать навстречу гибели, грохоча копытами. Вот-вот мы полетим в бездну. Вот-вот перестанут стучать копыта Мирамис, и я услышу ее ржание, когда она с развевающейся золотой гривой рухнет в пропасть. Я закрыл глаза и вспомнил моего отца-короля. Копыта Мирамис грохотали как гром.

Внезапно грохот прекратился. Я слышал стук копыт, но теперь они стучали по-другому. Мне показалось, будто Мирамис скачет по мягкому шелку. Я открыл глаза и увидел, что Мирамис парит в воздухе. О моя Мирамис с золотыми копытами и золотой гривой! Она мчалась по воздуху так же легко, как и по земле.

Она летела над облаками, а если бы захотела, могла перепрыгнуть через звезды. Ни у кого на свете нет такой замечательной лошади! И никто не может представить себе, как здорово, сидя на спине Мирамис, плыть по воздуху и видеть внизу Страну Заморскую, всю залитую солнцем.

— Юм-Юм, — закричал я. — Юм-Юм, Мирамис может летать над облаками!

— А ты разве не знал? — спросил Юм-Юм так, будто Мирамис только и делала, что летала по воздуху.

— Нет, откуда же мне знать, — ответил я.

— Ты еще так мало знаешь, Мио! — сказал Юм-Юм.

Долго-долго неслись мы в вышине. Мирамис перепрыгивала с одного облачка на другое. Прямо дух захватывало, до чего было здорово!

Наконец пришла пора приземляться. Мирамис медленно донесла нас до земли и остановилась. И мы оказались в Стране Заморской.

— А вот и зеленая роща для твоей Мирамис с золотой гривой, — сказал Юм-Юм. — Пусть пасется, а мы пока навестим Йри.

— Кто такой Йри? — спросил я.

— Скоро увидишь, — ответил Юм-Юм. — Йри со своими сестрами и братьями живет совсем рядом.

Он взял меня за руку и повел к стоявшему невдалеке домику. Маленькому белому домику с соломенной крышей, точь-в-точь такому, как в сказках. Трудно объяснить, почему домик казался сказочным: то ли от него веяло стариной, то ли вековые деревья, которые росли кругом, придавали ему такой вид, а может, была какая другая причина, не знаю.

Во дворе перед домом виднелся старинный круглый колодец. Может, это колодец придавал домику сказочный вид? В наше время таких колодцев больше не увидишь. По крайней мере мне видеть не приходилось.

Вокруг колодца сидело пятеро ребятишек. Старший мальчик улыбнулся нам доброй улыбкой.

— Я видел, как вы подъехали. У вас отличная лошадь.

— Ее зовут Мирамис, — ответил я. — Это Юм-Юм, а я — Мио.

— Я вас знаю, — сказал мальчик. — Меня зовут Йри, а это мои братья и сестры.

Видно было, что они рады нашему приезду.

На улице Уппландсгатан такой встречи и ждать нечего. Там мальчишки огрызались, как волчата, на каждого незнакомца, осмелившегося к ним подойти. Они всегда находили кого-нибудь, над кем могли поиздеваться, кого не брали с собой в игру или вовсе прогоняли. Чаще всего прогоняли меня. Только один Бенка всегда играл со мной… Вожаком мальчишек на Уппландсгатан был самый большой из них — Янне. Я не сделал Янне ничего плохого, но стоило ему увидеть меня, как он начинал кричать: «Убирайся отсюда подобру-поздорову, а не то как врежу — закачаешься!» После этого мне нечего было и мечтать поиграть с ребятами в лапту. Ведь вся улица была на стороне Янне и во всем подражала ему, потому что Янне был вожаком.

И теперь я просто удивлялся, когда встречал таких приветливых ребят, как Йри с его братьями и сестрами, Юм-Юм или Нонно.

Мы с Юм-Юмом уселись рядом с Йри. Я заглянул в колодец. Он был такой глубокий, дна не видать.

— Как же вы достаете воду? — спросил я.

— Мы не достаем оттуда воду, — ответил Йри. — Это не простой колодец.

— Что же это за колодец? — спросил я.

— Это — колодец-сказочник. Он нашептывает сказки по вечерам, — ответил Йри.

— Как так? — изумился я.

— Потерпи до вечера, узнаешь.

Весь день мы провели с Йри, его братьями и сестрами, играя под кронами вековых деревьев. А когда проголодались, сестра Йри, Минонна-Нелль, сбегала на кухню за хлебом. Как у бабушки нашего друга Нонно, то был хлеб насущный, и мне он показался таким же вкусным, как и у нее.

В траве под деревьями я вдруг увидел серебряную ложечку. Я показал ее Йри, и он сразу загрустил.

— Это ложечка нашей сестренки, — сказал он. — Мио нашел ложечку нашей сестренки! — закричал он своим братьям и сестрам.

— А где ваша сестренка? — спросил я.