Мастерская - Бахор Рафиков

– Если не ошибаюсь, на прошлой неделе тоже была Света?

– Нет, тогда была Юля. Но для меня она также была Светой. Эту, кстати, тоже зовут как-то по-другому. То ли Настя, то ли Надя…

– И ты по-прежнему называешь ее Светой?

– Пока да, – пожал плечами Антуан. – Имя себя еще не исчерпало. Думаю, оно еще применительно к двум следующим девушкам. Далее нужно менять.

– Я тебе удивляюсь! Неужели ты не хочешь нормальных, долговременных отношений с одной единственной?

– Мой дорогой Пикассо, мы посланы в этот мир, чтобы познавать красоту. Красоту окружающих нас предметов, людей и явлений. Мне было бы попросту обидно плыть всегда в одном направлении, когда в моем распоряжении огромные просторы океана.

– Я не понимаю тебя.

– Ну… как бы тебе попроще объяснить… Вот ты рисуешь, например, холмы, горы, леса… Откуда ты знаешь, что именно рисовать?

– Образы сами приходят в голову.

– Но ведь ты не родился с этими образами, верно? Когда-то ты их видел. Видел тот же самый лес либо воочию, либо на картинке, либо в фильме, либо еще невесть где. А теперь представь, что было бы, если бы всю свою жизнь, начиная с рождения и заканчивая сегодняшним днем, ты смотрел только на пенек?

– На пенек?

– Да, на него!

– Ну… я… – замялся Александэр. – Я бы рисовал только пенек…

– Именно! – воскликнул Антуан, довольный ответом друга. – И ты не мог бы познать красоту других даров природы, попросту потому, что ты и не пытался ее познать! Теперь ты понимаешь ход моих мыслей?

– Понимаю. Но по-прежнему не одобряю твой образ жизни.

Антуан возвел глаза к небу.

– Бог с тобой. Скажи мне лучше, что мы будем делать с нашим впечатлительным другом?

– Без понятия. Он уже четвертый день не выходит из комнаты.

– Почему бы тебе не взять его с собой в университет?

– Что? Зачем?

– Пусть посидит с тобой на одной лекции. Может быть, найдет какой-нибудь предмет увлекательным для себя. Да и потом, в университете какая-никакая культура да присутствует. Он будет чувствовать себя там в своей тарелке.

– Даже не знаю… можно попробовать.

– Конечно попробуй… А это вам, милая сударыня, – произнес Антуан, неожиданно поворачиваясь к сидевшей на скамейке девушке. – Этот осенний букетик замечательно подходит к вашим золотистым волосам.

– Как приятно… спасибо большое… – зарделась девушка, принимая гербарий.

– Знаете, я, уже увидев вас издалека, понял, что судьбе угодно столкнуть нас вместе… кыш-кыш, – шепнул он Александэру, продолжавшему стоять возле него. Художник, покачав головой в стиле «все с тобой понятно», двинулся дальше по аллее.

Франц беспокойно сидел в аудитории рядом с Александэром, бросая встревоженные взгляды на студентов вокруг него.

– Тебе нужно расслабиться, – сказал ему художник, пока его одногруппники заполняли помещение. – Видишь, все не так уж и плохо. Мы с тобой добрались до моего здания, и у тебя не было ни одного приступа.

– Это потому, что ты отвлекал меня разговорами.

– Ну… возможно… Слушай, а почему именно сейчас? Ты столько лет жил, взаимодействуя с людьми, даже приехал в другую страну, ходил по Петербургу и искал близких по духу сожителей…

– Я никогда не позволял этому миру поглотить меня, потому что параллельно находился в своем собственном. Иллюзии помогали мне все это время. Все началось после похода в издательство… после слов Надежды о том, что мне нужно погрузиться в современный мир. Я попробовал. И вот что из этого вышло.

– Я тебе сразу сказал, что это была плохая идея. Ну да ладно. В какой-то степени она даже права. Ты не можешь продолжать жить в своем вымышленном мире. Жизнь проходит, Франц. Ты должен реализовать себя здесь, а не у себя в голове.

В аудиторию вошел лектор.

– Какая у тебя сейчас пара?

– Психология, – ответил Александэр. – Возможно, тебе понравится. Я даже иногда подчерпываю что-то полезное для себя.

Прошло все лишь десять минут, как Франц понял, что предмет ему действительно интересен. Только сейчас он осознал, что использовал многие приемы из тех, что перечислял лектор, для создания своеобразия своих персонажей в романах.

– Представьте – говорил Станислав. – что вы переходите проезжую часть и приближаетесь к месту, где начинается тротуар. Как правило, взойти на него можно двумя способами – поднявшись на выступ, либо посредством покатого подъема для колясок и велосипедов. Как выбор пути демонстрирует особенности характера?

Студенты молчали. Франц нетерпеливо озирался по сторонам: это же так просто! Он взглянул на Александэра, но того уже не было в этом мире: стеклянный потусторонний взгляд в никуда говорил о том, что художник в данный момент творил. Франц поднял руку.

– Прошу вас.

– Выбор пути говорит о многом. Человек, поднявшийся на выступ, хочет от жизни большего. Хочет препятствий, которые сделали бы его будни разнообразнее. Он бросает судьбе вызов.

– Очень хорошо… А что насчет покатого подъема?

– Удовлетворенность своей жизнью. Предпочтение спокойного ее течения. Боязнь нового и неизведанного.

– Интересно… очень интересно… ваша точка зрения впечатляет, хоть и может быть опровергнута… Только почему я вас не помню?

Франц покраснел.

– Я не учусь здесь. По-правде говоря, я вообще нигде не учусь. Я просто пришел послушать вашу пару.

Профессор внимательно посмотрел на него.

– Что-ж, я бы снял перед вами шляпу, если бы она у меня была. Редкий пример студента, идущего на занятие за знаниями. Берите пример, господа!

«Господа», повернувшись к Францу, одарили его ненавистными взглядами.

После пары он, уверив Александэра, что сможет самостоятельно добраться до дома, и, послав его на следующую пару, подошел к Станиславу Григорьевичу.

Конец ознакомительного фрагмента.