Про маленькую Сашу и всех других детей - Екатерина Берлова

Помимо психологической поддержки немаловажную роль сад играет в образовании ребенка, ведь здесь дети готовятся к школе и учатся получать от процесса обучения настоящее удовольствие. Однако не все родители довольны уровнем подготовки, которую предлагают сады их детям.

Чаще всего, расспрашивая о Саше, мне задают вопрос: «На какие разивающие занятия вы ходите?».

«На теннис, – отвечаю я. – Ходили на таэкван-до, но сейчас перестали – возможно, временно. Нерегулярно ходим на плавание».

«Нет-нет, – снисходительно поправляет меня собеседник. – Я имею в виду школы раннего развития, подготовка к школе».

«Зачем? – искренне удивляюсь я. – На данный момент меня устраивает то, что дает Саше сад. Тем более что, помимо логики, чтения, письма, счета и прочих необходимых для подготовки к школе вещей, у них есть занятия по шахматам, английский язык. Причем, знания по языку я легко могу проверить во время наших путешествий и с твердостью могу сказать – результат обучения налицо».

Такой ответ довольно часто людей не устраивает, на меня смотрят с некоторым подозрением. Признаться, в первое время я даже задумывалась: может быть, я и впрямь нерадивая мать, раз не загружаю своего ребенка дополнительными занятиями? Вдруг я лишаю Сашу возможности добиться успеха в будущем? И я взялась изучать эту тему внимательнее.

Facebook: Мы с Сашей все время образовываем друг друга. Сегодня по дороге в сад я ей рассказывала, что такое селекторное совещание, а она мне – про человека-морковь.

Про поколения

Начну издалека. Вы слышали про поколение Y? Наверняка. А если и не припоминаете, я вам расскажу, чтобы вы не тратили время на общение с поисковиками.

Итак, всеми любимая Википедия называет поколением Y людей, родившихся после 1980 года и характеризующихся большой вовлеченностью в цифровые технологии. В то же время сейчас выходит огромное количество публикаций и психологических исследований, говорящих о том, что поколение Y – это люди, которые родились в 1990-е годы и как раз сейчас обучаются в университетах либо недавно выпустились из вузов и вышли на рынок труда. В целом, верными являются оба утверждения, исследователи сходятся на общем определении «игреков» как рожденных в период с 1984 по 2000 годы (эти сроки определены для России, Штаты начинают отсчет «поколения Миллениума» с 1981 года). Я склонна все же делить этот период на две части – допустим, пусть это будут условные «игрек» и «игрек штрих». Все-таки люди, рожденные в 80-х отличаются большей деятельностью и лучшим пониманием, что есть удовольствие в жизни. С теми, кто чуть помладше, ситуация кажется более удручающей.

Я прочитала немало статей на эту тему, основной посыл которых был следующий: «Работодатели бьют тревогу: выпускники вузов не способны к работе». Пожалуй, яснее всего мое мнение об этом поколении высказывает профессор Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Александра Кочеткова в своей статье «Минус игрек» (опубликована в «Бизнес-журнале» в феврале 2014 года).

«Поколение Y, рожденное в 1990-е годы и массово выходящее сейчас на российский рынок труда, имеет все шансы стать „потерянным“. Свойственная большей части игреков смесь амбиций с пассивностью и дезориентацией – прямое отражение положения дел в нашей стране. Расплачиваться же приходится работодателям», – пишет автор статьи.

Впрочем, расплата ждет и само поколение, ведь сочетание данных ему характеристик пугает и говорит о неясном будущем этих людей. Тех людей, которые слишком многого ждут, но не хотят и не могут что-либо сделать для получения всего объема желаемого. Вспомните, когда с вами случались подобные ситуации. Обычно вы чувствуете разочарование, обиду на самого себя. В более крупных масштабах такие вещи грозят существенным снижением самооценки и даже депрессией.

Вы же понимаете, что «положение дел в нашей стране» в тот или иной период действует на маленького ребенка все же не прямо, а косвенно, то есть через родителей. Это подтверждает далее и Александра Кочеткова: «Значительная часть игреков – это дети тех самых родителей, которые в 1990-е набросились на ставшие доступными «блага цивилизации» и стали вольно или невольно руководствоваться известным тезисом: «В нашем детстве многого не хватало, так пусть у наших детей будет все». Поколение Y росло в семьях, где родители всеми силами – в зависимости от уровня достатка – старались создать ему тепличные условия. В этой среде появился пласт молодежи, не способной принимать жизнь как она есть, ожидающей милостей от окружающих, требующей угождения и даже услужения себе. Многие российские игреки ожидают, что рядом с ними должен находиться некто, кто станет их развлекать, заинтересовывать и защищать. Это представители немощной культуры, в них мало энергии, силы, внутреннего мужества и воли. Мало, потому что все это они не научились вырабатывать внутри себя, а привыкли получать извне. Так сложилась базовая установка игреков: не напрягаться. Это поколение характерно тем, что скорее оно откажется от сильных чувств, опасностей и внутренних потрясений, чем будет что-то преодолевать. Даже счастья не нужно, если к нему не ведет торная тропа или расстеленная кем-то ковровая дорожка.

Нежелание напрягаться в игреках часто соседствует с сильным эгокомплексом. Это не самая приятная комбинация».

Пожалуй, закончу на этом с цитатами, хотя слова профессора Кочетковой настолько просто и точно описывают ситуацию, что я с трудом могу остановиться, чтобы не привести ее статью полностью. Эта проблема коснулась и нашей семьи: моя племянница родилась в 1995 году, и мы с сестрой регулярно обсуждаем проблемы Настиного поколения, пытаясь понять, есть ли вообще какие-либо пути решения.

Вопрос номер 1, который остро встал перед всеми нами примерно год назад: «Кем быть?». Собственно, удивительность этого вопроса была именно в том, что найти на него ответ пытался не один человек (которого это непосредственно касалось), над ним ломали голову все окружающие. Мне лично странным казалось и то, что возник он накануне выпускного из школы и, следственно, поступления в вуз. Для меня это было дико, ведь я сама с 7 класса школы определилась, что хочу быть журналистом, выпускала классную газету, посещала курсы журналистики, писала рассказы и активно участвовала в выпуске областной детской газеты. С 10 класса я, отличившись на всероссийском конкурсе сочинений, стала собственным корреспондентом федеральной «Учительской газеты», а с 11 класса – после закрытия детской газеты – устроилась на работу в настоящий областной еженедельник (по закону школьникам нельзя было работать, так что я была корреспондентом на гонораре, а в день выпуска из гимназии мне в редакции торжественно вручили трудовую книжку). В общем, со мной сразу все было ясно. Родители и старшая сестра во время поступления в вуз пытались воздействовать на меня, предлагая экономический факультет или факультет иностранных языков, но я довольно резко отвергла все эти немыслимые варианты. Я была уверена, что только я вправе решать, на кого мне учиться и кем быть в будущем, и в это решение взрослые вмешиваться не вправе. Надо отдать должное моей семье – подобная позиция у нас горячо поддерживалась. Взрослые всегда были готовы предложить помощь, однако это предложение было скорее «для галочки», так как нас воспитывали людьми, умеющими самостоятельно продумывать свою дальнейшую жизнь. Точно по той же схеме родители не вмешивались и в выбор моей старшей сестры. Для мамы было важно, чтобы мы обе получили высшее образование, а детали были уже за нами. Мы до сих пор пытаемся вспомнить с сестрой, были ли родители вообще хоть раз в вузе, где мы с ней учились.

С Настей получилось совсем иначе – выпускаясь из школы, человек просто не знал, чем хочет заниматься в жизни. Я видела много таких ребят на собеседованиях, которые я проводила, работая в PR-агентстве. В конце концов, на все недочеты в опыте работы и образовании закрывались глаза, если соблюдалось два главных требования: «горящие глаза» и «желание работать». Таких было мало, очень мало. И это было страшно.

Мы перебирали с Настей разные профессии, но печальное выражение не покидало ее лица. С каждой минутой она грустнела все больше.

«Вспомни, может быть, ты читала какую-нибудь книгу, где тебе понравилась бы главная героиня и то, чем она занималась?» – в отчаянии ищу я хоть какие-то зацепки. Настя почти плачет и отрицательно мотает головой.

«Она вообще ничего не читает!» – кричит из другой комнаты сестра. О да, это тоже проблема, но к ней мы вернемся позже.

«Кино! – делаю я очередную попытку. – Ты же смотришь разные фильмы! Какой тебе больше всего нравится? Может быть, тебе какой-то момент в фильме понравился. Как герои выглядели, что они делали?».

Подумав, Настя кивает: