Про маленькую Сашу и всех других детей - Екатерина Берлова

Вышеупомянутые цитаты из известных ребенку фильмов также полезны, ведь они развивают память. Кроме того, их употребление должно быть к месту, а это, в свою очередь, учит ребенка правильно оценивать ситуацию и подбирать к ней слова.

Итак, несмотря на пугающие результаты исследований зарубежных профессоров, я не считаю телевизор всемирным злом. Если, конечно, он не идет фоном, тем более показывая ребенку новости и взрослые фильмы. Однако с этим инструментом воспитания и обучения (а мы договорились относиться к нему именно так) нужно аккуратно работать и просмотр его строго контролировать и правильно использовать. Если вы не уверены, что готовы к этому, лучше ограничить просмотр фильмов ребенком. Простите, но телевизор – не лучшая нянька для малыша.

В случае с детками постарше я не могу не согласиться с мнением Памелы Друкерман, автором книги «Французские дети не плюются едой»: «Нужно разрешать детям смотреть телевизор, чтобы у них со сверстниками было общее культурное поле». Главное, чтобы родители тоже знали, на каком поле пасется их дитя.

Про дошкольное воспитание

Пожалуй, эту главу мне стоило назвать «О наболевшем».

Главное, что мне приходится объяснять многим родителям, – это то, что основное воспитание дошкольника идет из дома, из семьи. Казалось бы, прописная истина? Однако на деле мы видим совсем другую историю: у ребенка есть детский сад, развивающие занятия, планшеты и телевизоры. По мнению многих родителей, этого вполне достаточно, чтобы можно было не напрягаясь получить полноценно и всесторонне развитого человека. Этакий готовый продукт. И если нам не нравится, что ребенок плохо читает или слишком агрессивно себя ведет, мы в первую очередь обвиняем в этом воспитателей. Ведь это они не доработали где-то, не так ли?

Мне лично ближе другая позиция, которую я стараюсь активно пропагандировать. Сформулировать ее мне помогла наша подруга Наташа Шумович. До появления третьего ребенка Наташа жила в Латвии и работала там воспитателем в детском саду. Сейчас большая и дружная семья живет между Москвой и Ригой. В России мы практически соседи – от нас до Шумовичей не больше 10 минут на автомобиле. Но, как это принято в Москве, встретиться и спокойно пообщаться здесь у нас никак не выходило. Так что волею судьбы на совместном чаепитии мы оказались в их рижском доме. Собрались не просто поболтать по-женски, разговор предстоял серьезный: я думала переезжать с Сашей в Латвию и находилась на этапе подсчета плюсов и минусов и сбора всей необходимой для жизни в Риге информации.

Мало того, что сама Наташа – девушка обстоятельная и вдумчивая, так еще и подружку-соседку пригласила для большей объективности и проверки данных на актуальность. Проговорив все бытовые детали, плавно перешли на обсуждение образования детей в России и Латвии. Сравнили школы и уровень обучения, дополнительное образование – все вполне сопоставимо, пусть и местами с небольшими перегибами в ту или другую сторону. А вот само позиционирование родителей и воспитателей в жизни ребенка, по мнению подруг, оказалось абсолютно различным.

«Понимаешь, – говорит Наташа под молчаливое одобрение рижанки Юли, – в Латвии воспитатель детского сада воспринимается как ПОМОЩНИК РОДИТЕЛЕЙ В ВОСПИТАНИИ РЕБЕНКА, – последние слова она произносит нарочито отчетливо. – В России же воспитатель – это словно полноценная замена родителям. А это в корне неверно. Я уверена в этом не только как мать троих детей, но и как человек, который сам работал в детском саду».

Собственно, лучше и не скажешь. Исходя из этого и необходимо строить диалог с сотрудниками детского сада, который вы выбираете для своего ребенка. Я до сих пор радуюсь своей удачливости – мы решили переехать в другой район и сразу отдать Сашу в детский сад (до Сашиных 4 лет у нас работала няня). И надо же такому случиться, что и понравившаяся нам квартира, и подходящий детский сад оказались в одном доме!

Сад частный, небольшой, группы маленькие, воспитатели в массе своей молодые, приветливые и очень внимательные. С детьми они легко находят общий язык и конфликтных ситуаций у нас практически не бывает. Нередко можно наблюдать такую сцену: конец дня, сад уже закрывается, а в коридоре и раздевалке толпятся родители, уговаривающие своих детей пойти домой. «Чем вы их тут кормите, что они уходить не хотят?» – пожалуй, самый частый вопрос, который я тут слышала от родителей.

Впрочем, больше всего мне нравится именно то, какую роль отводит детский сад участию родителей в формировании личности ребенка. Если у воспитанника возникает какая-либо «проблема», работают над ней сообща – дома и в саду. И мы на себе ощутили важность этого процесса.

Так получилось, что на Сашу одновременно свалилось все – переезд в новый дом, привыкание к детскому саду и… развод родителей. О последнем я тут же доложилась заведующей сада (Ирина отличный психолог, который терпеливо выслушивает все волнения родителей). «Спасибо, что сообщили о вашей ситуации», – серьезно ответила она. Любые перекосы в поведении ребенка корректировались и сглаживались. Мы вместе обсуждали причины возникновения любого бунта и искали пути решения. Основная проблема была в том, что Саша, как многие «домашние» дети, тяжело принимала правила, действующие в коллективе. Кроме того, характер у нее непростой, ей обязательно надо быть лидером. Но она поначалу отставала по многим предметам, ведь мы пошли в сад в декабре, а не в сентябре, как другие дети. Так что Саше пришлось многое догонять и какое-то время по объективным причинам быть в аутсайдерах. Впрочем, «ломка характера» прошла у нас мягко и без особых эксцессов и болезней, которыми меня так пугали знакомые мамочки.

Саша, как и все дети в «Сами с усами» довольно быстро влилась в коллектив и с удовольствием ходила в сад. Пока в один прекрасный момент она не объявила, что больше туда идти не хочет. Вот это да! В течение нескольких дней мне приходилось чуть ли не силой одевать ребенка с утра и тащить в детский сад, но на все расспросы она молчала, как партизан. Я не на шутку заволновалась. Перебрала в голове все возможные причины изменения в настроении ребенка, с особенной внимательностью наблюдала за поведением воспитателей по утрам и вечерам. Что же это может быть?

Наконец я вытянула из нее признание: «Я не хочу ходить в сад из-за маленького Феди, – пряча глаза, ответила Саша. – Он не дает нам играть, отбирает у нас игрушки и никого не слушает». Все понятно. Я вздохнула с облегчением.

Когда Саша наконец вошла в коллектив и полностью прошла этап притирки, у нее появились особенно близкие подруги – Таня и еще одна Саша. Эта веселая троица практически неразлучна и всегда придумывает себе какие-нибудь развлечения. Правда, со временем у подружек появился хвостик – младший брат Тани тоже пошел в детский сад и, конечно же, по привычке хотел быть ближе к сестре. Нет, думаю, ввязываться в это дело, пожалуй, не стоит, пусть дети сами учатся разбираться и договариваться. Не хватало еще, чтобы родители влезали в их игры и диктовали свои условия. С Фединой мамой я на эту тему говорить тем более не собиралась – она итак переживает из-за детей, а тут я со своими глупостями. В итоге я объяснила Саше, что Федя просто еще маленький, к тому же он мальчик (ох уж эти мальчишки, ну что с них взять!), а еще он недавно в саду и ему надо быть с сестрой. Мы проговорили, как девчонкам можно избегать конфликтных ситаций с маленьким Таниным братом, и на этом я успокоилась.

Я надеялась, что успокоилась и Саша. Однако спустя несколько дней у нас начались проблемы со сном: Саша по ночам внезапно начинала плакать и кричать, в ее криках отчетливо слышалось «Федя, нет!». Вот это, конечно, перебор.

При первом удобном случае прошу у психолога Ирины минуту внимания и аккуратно выспрашиваю, все ли у детей в порядке. Ирина уверяет, что никаких проблем в отношениях нет. Тогда поясняю про Сашино нежелание ходить в сад и про ночные кошмары. «Тааак, – задумывается Ирина. – Это странно. Я поговорю с воспитателями, будем наблюдать внимательнее. А Вы смотрите дома на динамику в поведении, послушайте, расскажет ли Саша что-нибудь еще».

Через несколько дней привожу Сашу утром в сад и уже убегаю на работу, как Ирина просит меня задержаться. «Вы знаете, мы все это время наблюдали за Сашей и Федей, как мы договорились. Я думаю, никакого серьезного конфликта нет. Дело в том, что у Саши гиперответственность, и свое внимание она направила на маленького Федю. Она переживает за него и опекает его, но не может это выразить. Поэтому это все проявляется в виде нарушения сна и отношении к саду в целом. Поговорите с ней об этом дома – только очень аккуратно. И посмотрим, что изменится». Дома вечером осторожно ввожу в разговор эту версию, и тут мой ребенок раскрывается – да, Федя такой малыш и он совсем не знает, как себя вести, от этого он все ломает, а мы от него убегаем и никто не хочет с ним дружить. Это был настоящий поток слов, полных эмоций, каких я давно не слышала от Саши. В тот вечер мы долго обсуждали с ней эту тему и перебирали варианты, при которых маленький Федя оказывался новым членом дружной команды. На следующее утро Саша пошла в сад с гораздо большим удовольствием, а вечером в раздевалке мы не могли оторвать их с Федей друг от друга. «Я так люблю маленького Федю», – и сейчас порой восклицает Саша и благосклонно смеется над его проказами. Ирина улыбается: «А Вы говорили, у них проблемы!».