Трофей для адмирала драконов - Светлана Томская

озноб. Здесь что, на Авейре, это норма? И он сказал, что собирается допросить оставшегося в живых. Значит, не боится, что его самого обвинят в убийстве. Впрочем, погибший это точно преступник. И нужно сказать «спасибо»…

Резкий рывок за руку, и я оказываюсь прижата к стене дома. Не вскрикнула, только потому что мой провожатый закрыл мне рот ладонью.

– Тише, девочка, – горячий шёпот обдаёт моё ухо и чувствительное местечко на шее.

Мимо по освещённой части улицы проходит несколько человек. Идут вальяжно, как хозяева. Киваю, давая понять, что шуметь не буду, и мой похититель, или всё-таки спаситель, убирает ладонь.

– Не хочу, чтобы тебя здесь видели, – тихо объясняет он, касаясь губами моего виска.

Люди уже прошли, но прикосновение длится. Оно такое лёгкое, что можно подумать, что мне мерещится. И я не решаюсь возмутиться.

Возвращаются недавние ощущения. Жидкий огонь снова начинает путешествие по венам. С трудом получается взять себя в руки и высвободиться.

Мужчина выпускает меня медленно, словно нехотя. А потом снова берёт за руку и тянет от освещённой главной улицы в тёмный переулок.

– Куда мы? – испуганно спрашиваю я.

– Лучше обойти. Приметная ты.

– Хватать не надо было, – огрызаюсь я, тут же понимая, что зря я его провоцирую.

Лица в темноте не вижу, но недовольный рык вызывает вибрацию в позвоночнике.

Однако во мне уже тоже запущен режим вредности.

– Пустите, – шиплю и пытаюсь высвободить руку. – Я сама пойду.

– Сама ты уже ходила, – говорит он, но руку отпускает.

Как назло, я тут же спотыкаюсь и едва не падаю.

Умудряюсь сохранить равновесие и при этом успеваю оттолкнуть руку, пытающуюся меня поддержать.

Мужчина хмыкает и бросает мне:

– Сама так сама. Не отставай, если не хочешь встретить рассвет здесь.

Он срывается с места, а я изо всех сил стараюсь поспеть за ним. Как только дома остаются позади, начинается подъём. Он не очень крутой. Днём, когда мы с Неймой спускались в порт, я даже не подумала о том, что обратно путь будет более сложным. А сейчас я очень быстро начинаю задыхаться. В груди печёт. Бок колет. Но продолжаю идти на одном упрямстве, чувствуя, что каждый шаг даётся всё с большим трудом.

– Устала? – мужчина останавливается, и поскольку я давно уже не смотрю вперёд, а сосредоточена на том, чтобы переставлять ноги и при этом не спотыкаться, налетаю на него.

И на этот раз вырываться из его объятий просто нет сил.

– Нет, – тяжело дыша, отвечаю я.

– Верю, – насмешливо говорит он. – Садись, отдыхай.

– А как же рассвет? – воздух выходит из груди с хрипом.

– Отсюда его будет хорошо видно, – хмыкает он, и, судя по его голосу, для него это лёгкая прогулка.

Спорить больше не хочется, позволяю ему поддержать меня, делаю шаг в сторону с тропы и опускаюсь прямо на траву. Мужчина садится рядом. Как я ни выдохлась, но понимаю, что он находится слишком близко ко мне, и немного отодвигаюсь. Мужчина издаёт тихий недовольный рык, однако не пытается сократить расстояние.

Делаю несколько вдохов и выдохов. Ветерок, дующий с моря, несёт прохладу и запах водорослей.

– Если хочешь быстрее продышаться, выдох должен быть длиннее вдоха, неожиданно говорит он, и я вспоминаю Криса. Брат ведь учил меня этому же.

Делаю долгий выдох, короткий вдох и снова выдох. Через несколько минут становится легче. Дыхание выравнивается.

– Ну что, идём? – мужчина уже на ногах.

С моих губ срывается стон.

– Что же с тобой делать? – он резко наклоняется и, взяв меня под локти, поднимает на ноги. – Придётся тебя понести, ты только не брыкайся. Договорились?

Ни согласиться, ни запротестовать я не успеваю. Мои ноги отрываются от земли. На этот раз мужчина не перекидывает меня через плечо, а подхватывает на руки.

– Держись за шею.

Медлю, не решаясь обнять его. Это кажется таким интимным.

– Ну же, – требовательно говорит он.

И в этот момент из темноты доносится рык:

– Отпусти её немедленно.

При первых же звуках этого, хорошо знакомого мне голоса, мужчина на мгновение прижимает меня к груди крепче, а потом ставит на землю и задвигает за спину со словами:

– Кто это тут такой храбрый?

На его пальцах разгораются водяные плетения.

Мамочки, он, получается, тоже водяной маг, как и тот, кого он убил? Может, у них тут какие-то войны между водяными? А я влипла по глупости?

При воспоминании о сжимающей моё горло водяной удавке становится жутко. И я пячусь от того, кто вроде как собрался меня защищать. Спотыкаюсь и падаю на попу, непроизвольно вскрикнув.

– Адепт Каринс, вы в порядке? – рявкает родной голос, в котором, помимо ярости, слышится тревога.

Не сразу соображаю, что дядя обращается ко мне. Я на Авейре не под своим именем и ещё не привыкла на него откликаться. Понимаю, что сейчас дядя, скорее всего, радуется собственной предусмотрительности. Не хватало мне опозорить имя королевской семьи. А ведь сегодня я была к этому близка.

– Да, магистр, – отвечаю я с запинкой. – Всё в порядке.

Испытываю сложную смесь стыда и облегчения. Стыд из-за того, что я попала в такую ситуацию. А облегчение в связи с тем, что всё страшное позади, и дядя не даст меня в обиду. Да, мне влетит и по-крупному. Лишь бы домой сгоряча не отправил. Но сейчас даже это не пугает. Я под защитой человека, которого я знаю и понимаю.

А вот к этому Смертоносному Рэйгарду, охотнику на наргов, я непонятно чего испытываю больше: злости за то, что он меня схватил там, на берегу, страха перед тем, что он едва не сделал со мной, или благодарности за спасение от ещё худшей участи?

Щелчок, и над нами загорается сияющий ледяной шар. Следом из темноты выступает мужская фигура, в которой я без труда узнаю брата своего отца – князя Западного Предела Рагнара. Самый неспокойный из моих родственников, не выносящий тихой жизни. После битвы с Хаосом он, по-моему, даже обрадовался, когда на морских границах Айсгарда зашевелились нарги, и настоял, чтобы именно его назначили ректором Морской Академии, где готовили магов для борьбы с хищными морскими змеями.

Рука дяди лежит на рукояти меча, наполовину обнажённого. И на миг меня охватывает страх, что из-за недопонимания сейчас может случиться непоправимое. Однако, узнав мужчину, закрывающего меня своей спиной, дядя вбрасывает меч в ножны и наступает на моего спасителя.

– Как это понимать, капитан Рэйгард?

Воздух между двумя мужчинами дрожит от напряжения. Однако водяные плетения на пальцах моего спутника гаснут. И я выдыхаю от облегчения. Они не собираются сражаться.