Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой - неизвестен Автор

Самые счастливые и светлые страницы детства, всплывающие в памяти, связаны с чтением книг в кругу семьи. Я любила читать вслух. Какие это были вечера!.. Трещат дрова в печи или в буржуйке. Мама готовит ужин. Брат и младшая сестренка сидят рядом, прижавшись ко мне. А я читаю. Отец редко бывал с нами, очень редко. В те годы знаете, как работали: без выходных, без отпусков...

Читали мы все: Панферова - "Бруски", Шолохова - "Тихий Дон", "Поднятую целину", Льва Толстого - "Анну Каренину", Гюго - "Собор Парижской Богоматери", Драйзера - "Американскую трагедию", Дюма - "Трех мушкетеров", "Графа Монте-Кристо". Читали Гоголя - "Вечера на хуторе близ Диканьки", Полевого "Повесть о настоящем человеке", Фадеева - "Молодую гвардию", стихи Симонова. А когда бывал с нами отец, обязательно читали Тараса Шевченко. Прежде всего "Думы": "Думы мои, думы мои, горе, думы, с вами! Что вы встали на бумаге хмурыми рядами?.." "Тяжко, тяжко жить на свете сироте без роду: От тоски-печали горькой хоть с моста - да в воду! Утопился б - надоело по людям скитаться; Жить нелюбо, неприютно, некуда деваться..." <...>

Как только беру в руки любой томик Шевченко, сразу вспоминаю папу. Вспоминала его, и когда была последний раз на Украине. Там состоялась встреча с писателями республики. Тоже говорили с ними о Шевченко, о "Кобзаре"... Как любил его мой отец!

Брат моложе меня на три года, а сестра - на шесть лет. У каждого из нас, естественно, своя дорога в жизни, своя биография, своя судьба. Сестра для меня всегда была ребенком, которого я, как старшая, опекала. Я и сегодня называю ее - Людочка. Когда я уехала из дома учиться в Москву, сестре тогда исполнилось всего одиннадцать лет...

Сестра окончила медицинский институт. Врач. Муж - инженер. Теперь у нее уже взрослый сын и маленькая внучка.

- А брат?

- Судьба брата сложилась по-другому. Брат - одаренный, талантливый человек. Но его дарованиям не суждено было сбыться. Его талант оказался невостребованным и погубленным. Брат пьет и по многу месяцев проводит в больнице. Его судьба - это драма матери и отца. Это моя постоянная боль, которую я ношу в сердце уже больше тридцати лет. Я горько переживаю его трагедию, тем более что в детстве мы были очень близки, между нами всегда была особая душевная связь и привязанность... Тяжело и больно.

Собеседница замкнулась. А я вновь подумал о матушке-России: не только историю едва ли не каждой семьи в стране, независимо от ее положения, но и сегодняшние беды наших семей она чаще всего тоже лепит по одной, не очень искусной, сугубо отечественной колодке. Самое время было задать наводящий вопрос из какой-нибудь другой "оперы". Но вопрос, как на грех, не отыскивался - у меня и у самого есть что вспомнить на эту нашу нечаянно затронутую тему...

- Все воспоминания моего детства, отрочества, юности, да и зрелых лет у меня неизменно сопровождаются какими-то яркими, сильными впечатлениями от природы. Убеждена, что это - из детства. Я выросла в природе. Природа и дети это вообще, по-моему, какое-то единое начало.

Неподдельная красота природы не имеет себе соперниц в этом мире. Всегда со мной запах черемухи, хвои. Радость весеннего, звучного уральского ручья. На Ставрополье весна пролетала очень быстро, ручья там не было, он был на Урале. Именно радость. Радость весеннего, звучащего ручья и снежного сугроба, и морозного, солнечного дня...

В годы войны на Урале очень активно строились железные дороги - мой отец и прокладывал их вместе с другими. И наша семья переезжала одновременно с новыми дорогами. И как только не переезжала! - в товарных вагонах-теплушках, дрезинах по временному рельсовому пути, на санях по бездорожью тайги. Особенно ярко вспоминается последнее. Зимняя тайга. Трескучий мороз. Глухомань. Мы, дети, в санях, укутанные в тулупы. Лошади, по брюхо проваливающиеся в снег, комья снега, падающие с лохматых лап сосен, пихт, кедров. И изредка сверху проникающий, ослепительный солнечный луч...

На Урал эвакуировали оборудование из западных центров, фабрики и заводы. Отсюда везли на фронт технику и оружие. Значительная часть моего "уральского" детства прошла как раз в Свердловской области. Именно здесь, в старой церкви, переоборудованной под клуб, я бесчисленное количество раз смотрела "Чапаева". Именно здесь, прыгая на одной ножке, мы дразнили друг друга: "рогозинская шпана, на двоих одна штана". А нам отвечали вполне паритетно: "белоглинская шпана, на двоих одна штана". Именно здесь, в городе Алапаевске, первый раз в жизни была в театре. Смотрела пьесу "Платон Кречет" - это тоже запомнилось.

- В общем-то, Вы и сейчас связаны с миром детства - имею в виду Вашу благотворительную деятельность.

- Да, все мы родом из детства. Были когда-то детьми. К сожалению, часто забываем об этом. Здоровье детей - физическое, нравственное, духовное - что может быть дороже? Вспоминаю Армению, трагические дни землетрясения. Никогда не забуду горестные руины на месте человеческого жилья. Лица людей... Крики и стоны. И этот потрясенный разум. И слезы. Тысячи в одно мгновение погребенных мыслей, надежд и мечтаний. Десятки, сотни крохотных гробов, стоявших прямо на улицах. Была в больницах, где лечились пострадавшие дети. Знаете, какими словами встретил меня мальчик, у которого были передавлены ноги - школа рухнула прямо во время урока! "Тетя Рая, тетя Рая! Я больше никогда не пойду в школу!" - закричал он с кровати, едва я перешагнула порог палаты.

Что могла я сказать ему? Как утешить? Что бы ни стряслось с нашими детьми - даже если это удар слепой стихии, - мы, взрослые, в такие минуты смотрим в детские глаза не просто с состраданием, но и с чувством вины тоже.

- И все-таки - что же Вы сказали ему?

- Попросила его крепиться. "Ты же мужчина, - говорю, - а рядом - твоя мама". Сказала, что построим новые школы в его городе, красивые, прочные, в них будет не страшно. Держала его ладошки, и мальчик постепенно успокоился...

Благотворительностью ныне никого не удивишь... Да я и не хотела бы делать какой-то отчет о своих "добрых делах". Я только хочу сказать, что забота о детях, благотворительность в этой сфере сегодня в нашем обществе не прихоть, не мода, это самая что ни на есть жесткая необходимость. Я не металась в выборе, куда приложить силы. Определилась без труда - в сферу детства. Шефствую над Центральной детской республиканской больницей в Москве, где лечатся дети практически из всех наших республик. Михаил Сергеевич свои гонорары, премии, включая Нобелевскую, передает главным образом на нужды здравоохранения. И часто эти почетные поручения - передать деньги или медицинское оборудование - Михаил Сергеевич доверяет мне. В этом плане им многое сделано для лечебных заведений в разных уголках страны - в Белоруссии, на Украине, в Узбекистане, Казахстане, в том числе и для больницы Красногвардейского района Ставрополья, откуда Михаил Сергеевич родом.