Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сел к телекомпу, открыл несколько страниц, в задумчивости посмотрел на них, потом резко качнул головой и развернулся к сарматам.
— Три колонии Клоа. Численность — от полутора до пяти сотен. В пещерах пусто, вентиляция открыта, инфразвук отключен. Вопрос — где их всех носит?
Гедимин покосился на Ренгера. Тот пожал плечами.
— В шахте выедено всё высокоактивное. Вон, ремонтник подтвердит, — в руде только двести тридцать восьмой и следы тория. Может, колонии уже полгода готовились к миграции. А наши пугалки их ещё и подстегнули. Рудники мы предупредили, у шахтёров всё готово. Будет резкий рост одной-двух колоний в ближайших шахтах. Или драка за территорию в той же шахте. Или подумают и вернутся, — в «Лебинне» хотя бы тихо.
— Чтоб их всех, эту ксенофауну, — пробормотал Скегги, сжимая пальцы в кулак. — Висели бы они в своих пещерах! Всем было бы спокойнее…
Гедимин вспомнил мечущиеся вспышки во тьме и сетчатые тени от гигантских летящих стай. «От полутора до пяти сотен немелких особей, „фонящих“ в омикрон-диапазоне. Могут просочиться незаметно?» Перед его глазами встали светящиеся мачты энергостанции и ослепительно-яркие лучи, расходящиеся в разные стороны. «Говорят, случались атаки… Надеюсь, станции хорошо прикрыты. Если радиофаги обнаружат реактор…»
26 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Когда вспыхнули сигнальные огни, Гедимин сидел над полуразобранным плазморезом, задумчиво разглядывая аккумуляторные гнёзда. Когда включилась сирена, он был уже на ногах, аккумуляторы — расставлены по местам, корпус сфалта — закрыт, а само оружие — переброшено в заплечные крепления.
— Спэйсмен Форест, подстанция, прорыв! — крикнул Скегги, с лязгом смыкая пластины шлема и подбирая ближайший плазмомёт. — Ранцы на всех, — стая в небе!
«Радиофаги. Sa hasu!» — Гедимин досадливо сощурился. «Вот и нашлись колонии. Чего им в шахте не сиделось⁈»
Он вроде бы двинулся к выходу первым, но добрался последним. Кто-то сунул ему в руки реактивный ранец, подтолкнул в спину, и Гедимин втиснулся в закрывающийся люк глайдера за секунду до взлёта. Кто-то, придавленный им, тихо зашипел, и сармат отодвинулся, насколько мог, прижимаясь спиной к обшивке фургона.
— Гедимин, — выдохнул Вепуат, потирая помятые рёбра. — Напомни мне — перед тобой не входить!
Взлетали они резко — с нижней полосы сразу в верхнюю. Гедимин вцепился когтями в обшивку и судорожно сглотнул — перепад высот надавил на уши. Из кабины просочился приглушённый вой — глайдер летел с сиреной, без торможений и остановок, на полной скорости проходя повороты. Гедимин отодвинулся от люка, пропуская более быстрых сарматов. В наушнике запищало — Скегги подключил общую связь.
— Первый — запад, второй — юг, третий — восток. Звук — на подлёте, стрелять по команде. С тридцати метров — высадка. Десанту — рассредоточиться, стрелять без команды по скоплениям. Sa tatzqa!
Гедимин, изумлённо мигнув, не успел даже ответить — ни по-сарматски, ни по-«мартышечьи», — глайдер, резко снизившись, уже распахнул люк. В наушниках послышался радостный возглас — Вепуат выскочил первым, в падении включил реактивный ранец и снова пронёсся мимо люка, прижимая к плечу плазмомёт. Вдалеке громыхнуло.
Глайдер летел над огороженной территорией, снизу мелькали ангары. Гедимин видел, как сарматы, отстреливаясь, ныряют в узкие переходы и прячутся за крышами, а над ними вздуваются пузыри защитного поля. Поток воздуха в нескольких метрах от люка вдруг уплотнился и побелел, через секунду превратившись в красную полосу. Она так и висела перед глазами, когда Гедимин, на ходу пытаясь промигаться, выпрыгнул в люк и щёлкнул переключателем. Ранец взревел, чихнул — и заглох.
Наклонная крыша смягчила удар. Гедимин с грохотом прокатился по ней, его перебросило на соседнюю, и с неё он уже на когтях сполз в укрытие. Проход между зданиями был узким — сармат даже не смог упасть, две стены держали его в полусогнутом положении, пока он пытался выпрямить ушибленную ногу. Отовсюду валил дым; посмотрев наверх, Гедимин увидел, как пласт фрила колышется и идёт пузырями, плавясь и понемногу тлея. Грохота больше не было, только что-то неприятно давило на уши, и сердце колотилось где-то под ключицами.
«Горит. Реагенты…» — он шагнул вперёд — и снова ухватился за стены. Второй шаг получился лучше, но ощущения пришлось отключить. Волоча за собой повреждённую ногу, он выбрался на крышу. Она уже пузырилась всей поверхностью и обильно чадила. Жар хлестнул по протянутой ладони с неожиданной силой, — фрил горел, только без огня.
«Реагенты,» — сармат непослушными пальцами подсоединил распылитель, плеснул под ноги, — фрил побелел, зашипел, белая взвесь повисла в воздухе и осела обратно на остывающую крышу. «Ещё пожара не хватало…»
Когда фрил под ногами перестал колыхаться, Гедимин выстрелил из распылителя в соседний ангар — и частично в шлем высунувшейся «макаке». Она свалилась в проход. Сармат удивлённо мигнул — «откуда тут люди?» — и запоздало вспомнил, что вокруг — городской район.
Вторая крыша погасла быстро — её дальний край уже кто-то обработал. Распылив реагент над ближним, Гедимин огляделся. Ангары частично дымились, но видно было, что температура уже снизилась, и фрил чадит, но остывает. Башня принимающей антенны возвышалась над строениями, нетронутая, и над ней висел бронированный глайдер. Ещё два возвращались с севера, от быстро «зарастающей» дыры в городском куполе. У подстанции стоял, высоко вскинув руку, Скегги, и к нему стягивались из-за ангаров отстрелявшиеся сарматы. Гедимин посмотрел на чистое небо, глубоко вздохнул и, досадливо щурясь, побрёл к башне. Нога уже не подгибалась, но ступать было неудобно. Бесполезный ранец висел за спиной, погасив все индикаторы, и притворялся безнадёжно сломанным.
К башне он подошёл последним — отряд уже был в сборе; два глайдера успели сесть, третий искал себе место на тесной площадке. Гедимин пересчитал про себя ликвидаторов — их было втрое больше, чем на посадке у штаба. «Подкрепление успело,» — подумал он с одобрительной усмешкой. «Из „Лебинна“ подтянули? Или с южных расчисток?»
Гедимина заметили — двое, расталкивая толпу, двинулись ему навстречу. Скегги коротким возгласом заставил сарматов
