Тьма - Джеймс Херберт

— Мистер Кьюлек? — В голосе Пека появились нотки нетерпения.

— Простите, инспектор. Я задумался.

— У вас есть теория, — напомнил Пек.

Ему казалось, что глаза Кьюлека буравят его, и он готов был поклясться, что чувствует, как старик читает его потаенные мысли.

— Это нелегко, инспектор. Вы человек практических действий и, разумеется, не верите в привидения. Но я думаю, что со своей работой вы справляетесь хорошо, следовательно, не лишены воображения.

— Благодарю, — буркнул Пек.

— Позвольте начать с весьма странного события, произошедшего с Эдит два дня назад. А может быть, она расскажет об этом сама? — Он повернулся к медиуму.

— Я телепат, инспектор, или, если вам более привычны другие определения, медиум, духовидец. Так вот, как телепат, я наиболее чувствительна к тем силам и влияниям, которые находятся за пределами нашей повседневной жизни.

— Миру духов?..

— Если его можно так назвать, инспектор. Я в этом уже не уверена. Возможно, у нас совершенно неверное представление о том, что мы называем миром духов. Некоторые мои коллеги начинают испытывать подобные сомнения.

— Вы хотите сказать, что никаких... привидений не существует?

В гостиную снова вошел Роупер и бросил на Пека удивленный взгляд. Он кивнул своему начальнику в подтверждение того, что приказание того выполняется, затем занял свое место и потянулся за стаканом.

— В том виде, как мы их раньше представляли, пожалуй, нет, — ответила медиум. — Мы всегда думали, что это отдельные духи, существующие в ином мире, отличающемся от нашего только тем, что он расположен на более высоком уровне. Ближе к Богу, что ли, если хотите.

— И все это оказалось не так?

— Я этого не утверждаю. — В ее голосе промелькнуло раздражение. — Мы просто не знаем. У нас появились сомнения. Возможно, мир духов не так уж сильно удален от нашего мира, как мы всегда считали. И они существуют не в виде отдельных существ, а как единое целое. Как некая сила.

Пек нахмурился. Роупер шумно допил свое виски.

— Инспектор, я попробую объяснить вам это в другой раз, — вмешался Кьюлек. — По-моему, Эдит следует рассказать вам, что случилось с ней два дня назад.

Пек кивнул в знак согласия.

— Я живу одна в маленьком доме в Вудфорде, — начала Эдит. — В среду вечером — было уже поздно, где-то около одиннадцати, — я слушала радио. Мне, знаете ли, очень нравятся передачи, построенные на непосредственном контакте со слушателями. Иногда полезно узнать, что думают о состоянии нашего мира обычные люди. Но радио вдруг стало потрескивать, будто где-то поблизости включили мощный двигатель. Сколько я ни подстраивала, помехи не исчезали. Сначала короткими импульсами, затем все более продолжительными. В конце концов они превратились в непрекращающееся жужжание, и я выключила приемник. И тут, сидя в тишине, я ощутила какую-то перемену в атмосфере. Полагаю, я не заметила этого раньше только потому, что мое внимание было слишком поглощено моим несчастным приемником. В этой перемене не было ничего пугающего — призраки часто дают о себе знать без приглашения, — (Поэтому я откинулась в кресле и позволила им войти. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы осознать, что это было нечто дурное.

— Постойте, — прервал ее Пек. — Вы только что сказали, что уже не уверены в существовании призраков.

— Какими мы их себе представляем, инспектор. Но это не означает, что все то, чего мы не воспринимаем своими органами чувств, не существует. Игнорировать невероятное количество зарегистрированных сверхъестественных явлений невозможно. Я хочу подчеркнуть, что в ту минуту я никак не могла понять, кто именно воспользовался мной как посредником.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Я почувствовала, что мой дом окружен какой-то... темной пеленой. Казалось, чернота ползала вокруг дома, прижимаясь к окнам. И какая-то ее часть уже достигла меня. Часть проникла в мое сознание, стремясь заполнить его целиком и поглотить меня. Но для этого она должна была сначала физически меня подавить, а ей что-то мешало.

— Ваша сила воли? — спросил Пек, не обращая внимания на усмешку Роупера.

— Отчасти. Но не только. Я вдруг поняла, что союзником и извечным спутником этой силы является тьма. Не знаю, что заставило меня так поступить, но я включила в доме все лампы. Во всех комнатах...

«В этом нет ничего необычного», — подумал Пек. Лично он не знал ни одной одинокой женщины, которая не боялась бы темноты. Многие мужчины тоже боятся, хотя никогда не признались бы в этом.

— Я почувствовала, что давление ослабело, — продолжала медиум, и по выражению ее лица Пек понял, что она сейчас как бы заново переживает это событие. — Но за окнами чернота эта существовала... и поджидала. Я была вынуждена блокировать свое сознание, чтобы не поддаться настойчивому желанию впустить ее в себя. Казалось, что-то хочет меня поглотить. — Она вздрогнула, и Пек тоже почувствовал холодок на затылке.

— Должно быть, я впала в транс — больше ничего не помню. Кроме голосов. Они звали меня. Дразнили. И в то же время притягивали меня.

— Что же говорили эти голоса? Вы можете вспомнить?

— Нет. Слов не помню. Но я чувствовала, что они хотят, чтобы я выключила свет. Каким-то образом я понимала, что достанусь им, если сделаю это. В конце концов я просто погрузилась в себя — спаслась в уголке своего сознания, где они не могли меня достать.

«Мне придется проявить всю свою смекалку, когда комиссар спросит, насколько я продвинулся в расследовании этого дела», — подумал Пек, сдерживая усталую улыбку.

Все почувствовали его скептицизм, но отнеслись к нему с пониманием.

— Когда мы с Крисом обнаружили Эдит, она была в трансе, — сказала Джессика. — Выйдя в тот вечер от вас, инспектор, мы внезапно испугались, что с ней тоже может что-нибудь случиться. Крис, мой отец и мисс Киркхоуп подверглись нападениям, но мы совсем забыли об Эдит.

— И что же вы нашли в доме миссис Метлок? Помимо нашей уважаемой леди?

— Ничего определенного. Но мы почувствовали атмосферу. Какую-то холодную, гнетущую атмосферу. Мне стало страшно.

Пек тяжело вздохнул:

— Неужели это нас действительно к чему-нибудь приведет, мистер Кьюлек?

— Это поможет вам понять мою... гипотезу.

— Тогда, может, приступим?

Слепец сдержанно улыбнулся:

— Поверьте, я понимаю, насколько нелегко вам будет ее воспринять. Мы не можем представить вам ни веских доказательств, ни неопровержимых фактов. Тем не менее вам не следует отмахиваться от нас, как от слабоумных. Очень важно, чтобы вы серьезно отнеслись ко всему тому, что мы вам расскажем.