Справедливости ради - Kelly Newborn

врача какие принять таблетки, чтобы не кружилась голова. Она ушла с ещё более недовольным видом. Лёша подошёл, стал передо мной, и резко взял меня за плечи.

— Перестань вести себя, как ребёнок! — от правого плеча пошла боль. Я стиснула зубы и простонала:

— Ммммм, — он также резко убрал руки.

— Прости. Прости, — кажется, испугался. — Сядь, пожалуйста, — я села на край кровати. — Послушай, это совершенное безумие. Ты после ранения. Пожалуйста, Ангел… — я посмотрела на него. В глазах страх, боль и беспомощность. Стало неприятно, что из-за меня у него такие чувства.

— Прости, Лёша… У тебя куча проблем из-за меня, — он смотрел с надеждой. — Но я тут не останусь, — он с шумом выдохнул, даже, показалось, что со стоном. — Если пока я здесь лежу, что-то случится с Олегом или мамой…

— Они под охраной, — он набрал кого-то на телефоне. Назвал адрес клиники мамы, сказал охранять. — Видишь? — его голос был таким примиряющим, и выдавал его надежду на то, что он всё-таки уговорит меня.

— Да. Спасибо. Теперь я могу начать что-то делать, чтобы противостоять Горскому. Но не отсюда…

— Боже… Ты просто… — он отвернулся и отошёл от меня.

— Ужасна. Отвратительна. Безумна. Упряма. Достала? — он снова посмотрел на меня внимательно.

— Ты уйдёшь отсюда только при одном условии, — в его взгляде была решительность.

— Никаких условий. Я уйду и точка, — он подошёл вплотную.

— Если понадобится, я привяжу тебя к этой кровати. Хочешь проверить? — самоуверенно заявил он. Рррррр, командира включил.

— Ладно. Какое условие?

— Ты будешь жить у меня, — у меня, кажется, вырвался смешок. Шутит, наверное… Но он продолжал смотреть серьёзно. И взглядом не допускающим возражений. А это раздражает… — Или остаёшься тут… — хах, надежда в голосе. Решил, что я передумаю. Ни за что! Выйти отсюда и начать действовать против Горского — вот моя цель. И я притворю её в жизнь.

— Хорошо. У тебя, — спокойно согласилась я. Специально смотрела на его реакцию. Раздражён. План не удался.

Снова вернулась медсестра. Дала документы на подпись, выписку, и выдала таблетки. Я её поблагодарила, но она только холодно попрощалась и ушла.

Я переоделась, медленно, и с большим трудом, и мы пошли на выход. Лёша придерживал меня за здоровую руку, от самой палаты. На улице было уже темно. От прохладного, свежего воздуха у меня снова стала кружиться голова, я остановилась.

— Давай назад? — с надеждой предложил Алексей.

— Сейчас всё пройдёт.

— Если ты сама себя не убьёшь, я придушу тебя за твою вредность, — я хотела засмеяться, но он был серьёзен и зол. Но, всё-таки помог мне сесть в машину.

Ехали молча. Припарковались у старинного дома в центре Москвы. Алексей помог мне выйти из машины, и повёл к подъезду. Лифта в доме не оказалось.

— Какой этаж? — спросила я Алексея, у начала лестницы.

— Пятый, — обрадовал он меня. Подъем уже на втором этаже стал невыполнимой миссией. Я остановилась.

— Тебе не придётся меня душить, я умру прямо тут, — выговорила я, запыхавшись. Он просто без слов поднял меня на руки. Быстро, но осторожно. Хотела запротестовать, но он заговорил первым:

— Потерпишь! Такова цена твоего ухода из больницы, — и понёс меня наверх.

У квартиры он опустил меня на ноги. Открыл её, зашёл первым, и включил свет.

— Заходи, — пригласил он. Я вошла, не очень решительно. — Есть хочешь? — спросил он, быстро раздевшись, и пошёл, видимо, на кухню. Я стояла и осматривалась. Планировка квартиры была похожа на мою. Просторная, квадратная прихожая. Кухня слева, как и у меня. Ванная и туалет, у него были не рядом с кухней, а располагались прямо — там, где у меня гостиная. И слева у него было две комнаты. Судя по обстановке в гостиной, квартира была обставлена в винтажном стиле, как и его рабочий кабинет. Он вернулся. — Проходи. Или тебя и дальше понести? — в голосе не было упрёка, или язвительности, но я поняла, что он всё ещё злится.

— Нет. Спасибо, — я разделась, и прошла немного вперёд. — Мне бы умыться, — попросила я. Он указал мне на ванную:

— Дверь слева.

— Хорошо. Спасибо, — я пошла в ванную, а он добавил мне вслед:

— Сейчас принесу полотенце.

Я зашла в ванную, и осмотрелась. Тот же винтажный стиль, как и в прихожей. Бело-синие тона, ванна на резных ножках, бронзовые смесители. Больше всего меня впечатлило старинное зеркало — большое, и массивное, в резной, бронзовой раме. Раздался стук в дверь.

— Ангелина, возьми полотенце, — сказал Алексей, не открывая дверь. Я выглянула и забрала полотенце.

Умываться было неудобно, с одной рабочей рукой. Лучше бы я была дома… — сетовала я. Столько возни теперь будет со мной. И он не перестаёт злиться, переживала я.

Вышла из ванной. Услышала голос из кухни:

— Проходи сюда, — я миновала кухонную дверь, и остановилась у круглого стола, что стоял в углу, напротив входа. Кухня была достаточно просторной, но обставлена по-мужски минималистично: небольшой кухонный гарнитур, в тёмно-серых тонах, занимал противоположную стену. Слева был холодильник; затем шла мойка; за ней — несколько шкафов и ящиков; дальше была плита, с вытяжкой; и в углу был духовой шкаф. Рабочая столешница располагалась в центре кухни, в виде отдельного стола. Лёша стоял у холодильника, он обернулся и сказал: — Присаживайся. Поужинаем и спать. Мы оба устали, — голос был уже без раздражения. Я села за стол. Алексей выложил на столешницу: хлеб, салат, мясо, помидоры.

— Может тебе помочь? — спросила я. Алексей поднял на меня взгляд.

— Сиди, отдыхай, — строго сказал он. Но потом, уже мягче, добавил: — Пожалуйста, — я нерешительно улыбнулась ему, он не ответил мне тем же, просто стал готовить бутерброды.

Мы поели, я даже помогла убрать со стола. И Лёша повёл меня в спальню.

— У тебя уютно, — похвалила я его обстановку, когда мы зашли в спальню.

— Это квартира бабушки по линии мамы. Она оставила её мне. Кое-что я не стал менять… — на стенах висели отреставрированные старые чёрно-белые фотографии.

— Мило, — прокомментировала я их. Он достал из шкафа, и протянул мне свою футболку для сна. Проследил за моим взглядом.

— Это мои родные, по линии мамы, — пояснил он. Я подумала, что, наверное, где-то среди этих фотографий, есть и Лёша. И его мама. Но расспрашивать не решилась.

— А ты где спишь? — сменила я тему.

— В гостиной, на диване.

— Лучше наоборот.

— Тебя назад отвезти? — строго спросил он. А, нет, всё-таки ещё злится.

— Нет, — я положила футболку на кровать и повернулась к нему. — Я знаю, что ты делаешь для меня очень много. Гораздо больше, чем я заслуживаю. Спасибо, — он так посмотрел. А