Хождение по квадрату - Рид Коулмен

В ресторане только Мириам спросила, где Рико. «Не здесь», — ответил я. Многих не было, и ни я, ни Кэти не были склонны вдаваться в детали, хотя отсутствие некоторых людей и не требовалось объяснять. Я пригласил доктора Фрайар, но она вежливо отказалась. «Это выглядело бы подслушиванием», — сказала она. Больше я о ней никогда не слышал. Джек пришел на вечеринку и ушел, выпив несколько порций спиртного. Я бы продолжал с ним общаться, но все разговоры неизбежно сводились к рассуждениям о том, сбежал Патрик, или нет. И с ним эта встреча оказалась последней. Пит Парсон сказал мне, что в конце августа Джек переехал в Огайо, согласившись вести в школе для неблагополучных подростков театральный кружок.

В октябре 1986 года я получил по почте пакет от некоей миссис Мэри Уайт из Дайтона, Огайо. Мэри Уайт была сестрой Джека. Она с грустью сообщила мне, что Джек умер в начале сентября от СПИДа. Это ее так потрясло, что вот только теперь она смогла себя заставить разобрать и раздать его вещи в соответствии с распоряжениями. Она писала:

«Джек точно указал, что это я должна отправить вам. Он рассказывал мне о Патрике и о том, что произошло тогда в Нью-Йорке. Ему был понятен ваш гнев, мистер Прейгер, но до своего последнего дня Джек настаивал на том, что вы не напрасно ему поверили. Патрик не сбежал. Если вы когда-нибудь узнаете, что произошло на самом деле, пожалуйста, дайте мне знать. Джек сказал мне, что он был рад, что познакомился с вами и вашей женой. Я рада, что были в этой жизни люди, которые ему нравились…»

В пакете лежал рисунок Патрика — китайский иероглиф, обвитый стеблем красной розы. Меня тронуло, что Джек захотел мне его передать, но вынужден был хранить его тайно несколько лет, поскольку не мог открыться Кэти.

В марте, после того как кончились все мои отпуска, бюллетени по болезни и инвалидности, я взял заем под пенсию. Эта сумма помогла нам с Ароном купить винный магазин на Колумбия-авеню. Излишне говорить, что нам недолго пришлось ждать лицензию. В честь нашего отца мы назвали корпорацию «Ирвин Прейгер и сыновья, инкорпорейтед». Думаю, Арон в тот день наконец похоронил отца. С тех пор мы открыли еще пять магазинов на территории Нью-Йорка, а еще у нас процветающая торговля по Интернету. И все-таки лучше бы я оставался копом.

Чтобы окончательно не сдвинуться, я обратился за лицензией детектива и в 1979 году получил ее от штата Нью-Йорк. Изредка я расследую дела, чаще всего — о пропаже людей.

Девятого октября 1978 года, в 22 часа 50 минут, родилась дочь Синди и Арона. С благословения Кэти они назвали ее Лорел Патриция Прейгер. Нас попросили быть ее крестными. Мы согласились, ни минуты не колеблясь.

Шестого августа 1980 года родилась наша дочь, Сара Ф.-М. Прейгер. Ей очень не нравились инициалы Ф.-М., но бабушка Анджела показала ей блестящие медали и красивые ленточки Фрэнсиса-младшего. Мать Кэти подарила Саре крылышки Фрэнсиса-младшего. С того дня она держит их в своей комнате на видном месте и сначала даже говорила, что собирается стать летчиком, как ее дядя Фрэнсис, пребывающий на небесах.

К несчастью, Сара ненавидит летать. Она любит рисовать. Ее кузина Лорел поступила в Академию воздушных сил в Колорадо, чем повергла родителей в смятение. Воистину, имя — это странный дар, получаемый нами при рождении… но что означают наши имена?

Мириам и Ронни живут теперь в Альбукерке, Нью-Мексико. Он преподает в медицинской школе и руководит травматологическим центром. Навыки и опыт, приобретенные в интернатуре в Кингс-Каунти, в отделении «скорой помощи», оказались для него бесценными. Ронни уверен, что люди, попадающие в «скорую помощь», — самые нуждающиеся, самые бедные и самые заброшенные из всех. Он всегда мечтал, чтобы диплом врача дал ему не только материальное («мерседес» и большой дом в Сэндс-Пойнт), но и духовное благополучие. Он хорошо спит по ночам.

Мириам получила диплом и работает с детьми, отстающими в развитии. У них с Ронни есть дочь Хоуп. В этом году они отпраздновали ее бар-мицву. Все говорят, что Хоуп немножко похожа на меня. Думаю, это так, но в ответ всегда только пожимаю плечами. Они также усыновили мальчика Джимми, индейца из племени апачей, а сейчас подумывают удочерить девочку-китаянку.

— Это вы виноваты, — говорит Мириам нам с Кэти. — Если бы вы не устроили свадьбу в ООН, мы были бы самой обычной семьей.

Мы гордимся «обвинением».

Рико получил свой золотой жетон, доведя до конца то большое дело, над которым работал. Парни, руководившие бандой похитителей автомобилей, оказались участниками ассоциации «Убийство, инкорпорейтед» — их нанимали в качестве исполнителей по заказам нью-йоркских гангстеров. Работали они недолго: возникло слишком много противоречий, новая команда приобрела вкус к убийствам, которых иногда никто и не заказывал. Они начали убивать ради сохранения спортивной формы. Больше всего им нравилось пускать свои жертвы на фарш на мясокомбинатах. Об этом деле было написано несколько книг. «Мясорубка» Вэна Мейсона и «Убить и провернуть» Стива Хорнера — лучшие из них. В обеих есть портреты Рико.

Однако потом Рико занесло: он начал сильно пить и был пойман Отделом служебных расследований на том, что «крышевал» колумбийскую кокаиновую мафию. Если бы Джо Донохью не погиб во время катастрофы небольшого самолета в северной части штата Нью-Йорк в ходе кампании по сбору средств, он мог бы вмешаться и защитить его. Рико пришлось отбыть в тюрьме Батавия пять из пятнадцати лет, к которым его приговорили. Для бывшего полицейского это очень долгий срок, практически — одиночное заключение. Бывших копов изолируют, чтобы защитить их от остальных заключенных. Конечно, жена ушла от него. Лет пять назад он пришел ко мне, умоляя дать денег взаймы. Я одолжил ему две тысячи долларов, которые он просил, хоть и понимал, что не получу назад ни гроша. Я бы дал ему больше, но он так и не научился правильно оценивать ситуацию. В прошлом году он умер, ожидая очереди на трансплантацию печени.

Хочу вас предупредить, что если вы принимаете судьбу Рико и Джо Донохью за космическое правосудие, то ошибаетесь. Старый добрый Салли, главная из всех нас марионетка, вышел в отставку в должности старшего детектива. Теперь вам все ясно со справедливостью?

Конрад Биман пережил своего рода религиозное обращение. Из либерального смутьяна он стал лидером черных консерваторов, любимцем религиозных правых движений. Он поддерживает почти все крайние группы, которые высмеивал бы в прежней жизни, выступает в роли ведущего еженедельного ток-шоу на радио. Ходят слухи, что он подумывает о государственной службе или о политике. Одно не изменилось — он остается неизменным участником воскресных утренних шоу.

Бар «У Пути» был продан и закрылся в 1991-м. Место, которое он когда-то занимал, превратили в арт-галерею, квартиры над ней продаются за полтора миллиона долларов. Это к лучшему. Я не мог заставить себя ходить туда. Впоследствии мы с Кэти перестали выходить вместе. Пит Парсон переехал во Флориду и стал работать в Полицейском управлении города Корал-Гейблс. Некоторое время он пытался убедить нас с Ароном открыть там магазин. Теперь он каждый год присылает мне открытку, уходя в отпуск.

Когда на смену панкам пришла новая волна, а нависшая угроза ядерного уничтожения выдохлась, «Грязный бар» последовал примеру «Студии-54». Я потерял след Ники несколько лет назад. Но однажды в передаче на кабельном канале Ви-эйч-1 о раннем периоде истории панков я увидел, как у него брали интервью. Он был по-прежнему тощ, но щеголял роскошным загаром, волосы поседели и были коротко пострижены. Он владел несколькими площадками для гольфа в Южной Каролине. Интересно, есть ли там в клубных раздевалках туалеты?

Мисти и Коста не поженились. Поучаствовав в рекламе каши, Мисти переехала в Лос-Анджелес, снялась еще в нескольких роликах и даже сыграла главную роль в пилотной серии комедии положений, которая не имела успеха, и снялась в двух или трех дрянных фильмах. Я дважды видел ее в программе «Мистери Сайнс Театр-300». Она вышла замуж за продюсера, развелась и переехала в долину Напа,[39] где владеет магазином деликатесов. Коста оставил клавиатуру своего саундборда, чтобы заняться менеджментом групп в стиле новой волны. Одна из его групп под названием «Голова Христа» даже заключила контракт со звукозаписывающей студией. Когда они не смогли придумать названия для своего первого альбома, Коста окрестил его «Странствующий торговец тунцом». Кажется, им удалось продать не больше семнадцати экземпляров, два из которых купил я. Коста женился на бас-гитаристке, разочаровался в музыкальном бизнесе и присоединился к нам с Ароном. Из него получился умелый отборщик вин. Он ничего об этом не говорит, но я уверен, что ему нравятся поездки в долину Напа.

Я ничего не знаю, да и не интересуюсь тем, что произошло с Филипом Роско и Питом Клэком. Ничего не знаю про Нэнси Ластиг, Марию, Дуби, Медведя, Терезу-уже-не-Хики, Энцо Сику или маму Бобби Клингмана, но с течением лет иногда почему-то вспоминаю их. Я уверен в одном — Дуби стал дизайнером суперкомпьютеров. Бар «Свинья Генри» по-прежнему находится в Датчесе, значит, и Тина Мартелл там.