Сирруш (СИ) - Марков Павел Сергеевич

— Заткнитесь оба, — цыкнул Шанкар, не оборачиваясь, — вы мне мешаете.

— Зачем тогда взяли? — спросил Локеш, тем не менее, перейдя на шепот.

Охотник оставил его реплику без внимания, продолжая углубляться в джунгли по ветвистой тропинке. Деревья окружали их со всех сторон. Словно безмолвные стражи, они грозно нависали над незваными гостями, протягивая к ним свои скрюченные ветки. К омерзительному запаху добавилась сырость, стоявшая в воздухе. Становилось трудно дышать. Младший почувствовал, что ему становиться неуютно с каждой секундой. Его воображение рисовало, как окружающие деревья внезапно набрасываются на него и уволакивают в густую чащу, дабы там придушить в своих крепких объятиях. От разыгравшихся мысленных картин, Панишвару стало еще хуже. Он с трудом сдерживал внутри себя утренний завтрак из бобовой каши.

Шанкар ступал медленно, то и дело посматривая под ноги. Но вовсе не потому, что опасался произвести лишний шум, случайно задев сухую ветку или корень. Идущие позади воины отнюдь не пытались скрыть своего присутствия. Шорох, создаваемый этими хлопцами, смог бы разбудить и глухого медведя. Нет. Охотник старался не сбиться со следа лесорубов. Навряд ли те свернули в чащу с тропинки, но рисковать Шанкар не собирался. Все его чувства были максимально сосредоточены.

Пройдя вперед еще несколько шагов он, наконец, увидел просвет среди деревьев.

«Видимо, мы приближаемся к просеке».

Охотник бросил через плечо:

— Мы почти на месте. Будьте готовы.

— К чему? — спросил Локеш, перехватывая копье поудобнее.

— К чему угодно.

— О, боги, — простонал Младший, отнимая руку от лица и тоже берясь за копье обеими руками.

Зловонный запах тут же рванул ему в ноздри. Панишвар почувствовал, как силы сопротивляться больше не осталось. В следующую секунду бобовая каша была низвергнута на землю с неприятным булькающим звуком.

— Проклятье! — воскликнул Локеш. — Ты мне сандалии загадил!

— Я не нарочно, — промычал Младший, вытирая губы.

— Ну, еще бы. Свинья.

— Не смей так со мной…

— Заткнитесь! — зашипел Шанкар, словно потревоженная кобра. — Иначе я лично удавлю вас обоих!

Те покорно замолчали и двинулись следом за охотником, который уже достиг опушки и выходил на окраину просеки…

За последнее время Шанкар привык к крови и растерзанным телам. Выпотрошенные останки зебу во дворе дома поселенцев. Разорванные в клочья трупы гонцов Нараяна в долине Сарасвати. Изуродованные тела людей из публичного дома. Усеянная кровью и раздавленными бобами рыночная площадь Мохенджо-Даро. Нилам… Столько крови и тел, что можно повредиться рассудком. Однако представшая перед ним картина повергла в шок. Несмотря на то, что он подсознательно готовился к худшему.

Полянка была устлана телами лесорубов. На большинстве из них уже виднелись отчетливые следы разложения. Некоторыми успели полакомиться падальщики, растаскав по просеке останки мертвых людей. Повсюду валялись отрубленные конечности, покрытые бурыми пятнами запекшейся крови. Вообще вся просека напоминала монотонную бурую массу с пеньками-островками и плавающими убиенными лесорубами. Смрад и зловоние достигали здесь своего пика. Они способны были вывернуть внутренности наизнанку. Шанкар ощутил, как кровь отхлынула от его лица, приливая к затылку. Голова начала кружиться. Ему пришлось опустить копье, дабы опереться на него. Охотник хотел набрать в легкие воздуха, но не мог этого сделать. Иначе он точно потеряет сознание от смрада. Дыша малыми порциями, он опустился на колени возле близлежащего трупа лесоруба и заставил себя его осмотреть. По обезображенному телу ползали маленькие черные мухи.

— Ну, нашли что-нибудь…? — спросил Локеш, однако вопрос застрял у него в горле, когда он вышел на просеку.

— Что там? — поинтересовался Младший, выглядывая из-за его плеча.

Представшая перед глазами картина подействовала мгновенно. Уже в следующую секунду Панишвар со стоном рухнул на землю, выронив копье. Локеш даже не обратил на это внимания. С открытым ртом он продолжал смотреть на место кровавой бойни, не в силах произнести и слова. Ему чудилось, что все это нереально. Это просто видение, и он сошел с ума. Ведь такого не может быть. Просто не может быть!

И только голос охотника вывел Локеша из оцепенения:

— Приведи его в чувство.

— А? — Локеш тупо уставился на Шанкара.

— Приведи его в чувство, — медленно повторил охотник.

Только сейчас воин заметил, что сын владельца свинофермы валяется на земле без сознания.

— Д-да-да, — заикаясь проговорил Локеш.

Он опустился возле Младшего и стал звонко бить того по щекам. Тот слабо застонал, однако глаза не открыл.

— Не переусердствуй, — предупредил охотник, возвращаясь к осмотру трупа.

— Понял, — нервно буркнул тот и отвесил очередную пощечину, — очнись, Панишвар. Давай!

На лице Младшего появился румянец, однако отнюдь не здоровый, а как следствие регулярных ударов по нежной коже. Он вновь застонал.

Шанкар тем временем подметил, что тело лесоруба усеяно следами от ударов топором. Он нахмурился и перевел взгляд на другой труп, распростертый рядом. Руки отсутствовали. Лицо покрыто толстым слоем запекшейся крови. Судя по ранам, они тоже были нанесены ударами топора.

«Неужели Анил? Неужели он и вправду убил всех своих товарищей? Но как? Как ему удалось? Почему они позволили сделать с собой это?».

Однако многие вопросы отпали сами собой, когда охотник увидел какой-то блестящий предмет, лежащий неподалеку. Солнечные лучи отражались от его поверхности, заставляя сверкать, подобно драгоценной бусине. Присмотревшись повнимательнее, охотник сумел разглядеть, что это топор. Бронзовый топор лесоруба. Большую часть лезвия покрывала запекшаяся кровь. Бросив беглый взгляд по полянке, Шанкар увидел и другие лезвия. Такие же окровавленные и блестящие.

«Они сделали это друг с другом? О, Богиня-мать, но зачем? Что за безумие здесь произошло? Безумие… безумие. Такое же, что охватило Анила, Брасида и Нишанта? Но причем тут зверь?».

Шанкар не сразу сообразил, что больше не слышит пения птиц.

Тем временем Панишвар Младший пришел в себя:

— О, боги всемогущие, — застонал он, — давайте уйдем отсюда!

Локеш быстро закивал головой:

— Впервые в жизни я с тобой согласен, приятель. Надо уходить.

Он помог тому подняться с земли.

— Уходим, — всхлипнул Панишвар.

— Господин Шанкар, — затараторил Локеш, — надо уходить.

— Подождите, — вскинул руку охотник, внезапно насторожившись.

— Чего ждать-то?! — взвыл Младший.

— Нам тут делать нечего. Надо доложить в город, — вторил Локеш, — пусть этого ублюдка Анила посадят на кол за то, что он сделал!

— Из-за вас я ничего не слышу! — зарычал Шанкар.

Оба воина тут же заткнулись. Все они стали вслушиваться в происходящее. Однако в округе стояла мертвая тишина. Такая же мертвая, как лесорубы на просеке. Мертвая и зловещая.

Первым не выдержал Панишвар:

— Я ничего не слышу.

— Я тоже, — прошептал Локеш, опасливо озираясь по сторонам.

— В том и дело, — медленно поднимаясь, произнес Шанкар, окидывая джунгли пристальным взглядом.

— В чем?

Охотник развернулся к воинам. Те, покрытые мертвенной бледностью, взирали на него широко раскрытыми глазами и тяжело дышали.

— Разве в джунглях должно быть так тихо? — пояснил Шанкар. — Ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Ни криков обезьян. Вообще ничего.

До его спутников, наконец, дошло. Они еще раз вслушались в окружающую тишину и, к своему удивлению, не обнаружили никаких посторонних звуков. Кроме шума собственного тяжелого дыхания. Даже ветер не шумел в кронах деревьев. Джунгли стояли не шелохнувшись.

— Что это значит? — нервно сглотнул Панишвар.

— Это значит, — медленно произнес охотник, берясь обеими руками за копье, — что зверь где-то рядом.

— Что? — ахнул Локеш. — Но, почему… как…?

— Не время для расспросов, — оборвал его охотник, — возвращаемся к своим.